Самый дождливый октябрь - Ирина Комарова

А Катя вдруг стала рассказывать про Черниковых, про своих родителей, потом незаметно перескочила на сотрудников фирмы. Я услышала несколько не злых, но очень смешных анекдотов про Зинаиду Григорьевну и Изабеллу Константиновну, и чуть более острых, но еще более смешных, про Машу.

Собственно, все, что я хотела спросить, я уже спросила, что собиралась выяснить – выяснила, можно было и уходить. Но мне не хотелось прощаться с Катей. Осадок, оставшийся после обсуждения Володи, быстро исчез, под напором Катиной доброжелательности. Так легко было с ней разговаривать, что даже, по сути дела, допрос, превратился в приятную болтовню. Странно, такая милая девушка, она должна бы быть общей любимицей, но ничего такого не наблюдается. А некоторые, так даже откровенно ее не выносят. Почему, интересно?

– Катя, а почему Хахалев вас не любит? – я чувствовала, что она не обидится, что такой вопрос ее только позабавит. Я не ошиблась, Катя рассмеялась.

– Потому, что я его терпеть не могу. И с Варварой тоже, у нас горячие взаимные чувства. А вот Зинаида Григорьевна – прелесть, и она ко мне тоже, очень неплохо относится. А то, что Хахалев треплется, будто я его подслушиваю, так это ерунда. Сам орет на весь коридор, как больной слон и сам же потом жалуется, что его подслушали! Да ну его совсем! – Катя резко откинулась на спинку стула и вдруг охнула. Сморщилась и погладила себя по руке, повыше локтя. По левой руке. Надо ли говорить, что я насторожилась?

– Что у вас с рукой, Катенька?

– А, дурацкая история. Машка сегодня дверью саданула. Я хотела к ней зайти, а она, как раз, выходила. И, со всей дури, как приложит меня дверью! Больно было, жуть! А Машка расстроилась, причитать начала, так мне же еще и пришлось ее успокаивать. Правда, глупо?

– Правда, – без энтузиазма согласилась я.

Катя продолжила было болтовню, но у меня пропало настроение ее слушать. Да и Сан Сергеич велел работать энергичнее.

– Все, Катя, извините, но мне пора делом заняться, – я поднялась со стула.

– Пошли искать следующую жертву? – засмеялась она.

– Следующую? – я тоже не сдержала улыбки. – Вы, положим, на жертву не особенно похожи.

– Это точно, – с удовольствием согласилась Катя. – Жертва, это не мое амплуа. Я, скорее охотник.

Уже на пороге, я вспомнила про фотографию сережки и вернулась, чтобы показать ее. Катя внимательно рассмотрела снимок и пожала плечами:

– Ничего не могу сказать. Может, и видела что-то такое, но сейчас не вспомню, у кого. Не мой фасон, я люблю что-то более эффектное, поцыганистее.

– Но если вдруг вспомните, я прошу, позвоните, – я сделала крохотную паузу и добавила: – В любое время дня и ночи.

– Все так серьезно? – она приподняла тонкие, аккуратно прочерченные брови. – Это что, наиглавнейшая улика в деле об убийстве?

– Это достаточно серьезно, – строго ответила я. – И эта сережка, действительно, улика в деле об убийстве. Поэтому, я прошу…

– Да ладно, я поняла, – перебила меня Катя. – Я подумаю, я постараюсь вспомнить.

Я вышла в коридор, но следующую жертву искать не стала. Медленно прогулялась туда-сюда, остановилась у окна. Посмотрела на покрытое крупными каплями стекло. Дождь. Неужели, он никогда не кончится? Я отвернулась, чтобы не видеть мокрого безобразия, и мысли мои вернулись к Кате.

У нее ушиблена левая рука – странное совпадение. Конечно, Катя выглядела более хрупкой, чем мой вчерашний противник и ростом, кажется, пониже. Но, как говорил Гоша, натянуть пару толстых свитеров, да башмаки на платформе… человеком, с которым я столкнулась в Валиной квартире, вполне могла быть Катя!

А если примерить ее к ограблению Черниковых? Тогда, надо признать, Катина кандидатура чуть ли не самая подходящая. И возможностей у нее было более чем достаточно. Стянуть у тетушки ключи и сделать дубликат – это самое простое. Выяснить код сейфа несколько сложнее, но если проявить некоторую смекалку и воспользоваться техническими средствами, тоже реально. Выбрать подходящий момент – тут и вовсе трудиться не надо. Просто заглядывай к уважаемым родственникам почаще, рано или поздно подгадаешь момент, когда никого не будет дома. А что, хорошая версия. Надо обсудить с остальными, вроде все сходится. Ха, все, да не совсем. Возможность ограбить квартиру Катя имела, тут спора нет. А вот зачем ей это могло понадобиться?

Прибрать к рукам теткины изумруды? Цель понятная, но тогда, зачем ей диск? В смысле, зачем его воровать? Судя по всему, если бы Катя попросила Володю сделать копию, этот безответственный мальчик ей не отказал бы. Собственно, и Володю просить не нужно было! Что Катя, не могла час выбрать, когда Петра Кирилловича и Надежды Николаевны дома нет? Ей даже не надо тайком в квартиру пробираться, домработница всегда пустит. Поболтать с ней немного, для отвода глаз, потом пойти, включить компьютер. Поиграть, конечно, что же еще? А между делом, заскочить в хозяйскую спальню, взять из сейфа диск и – копируй, в свое удовольствие, хоть десять раз. Главное, болванки чистые с собой принести. Так зачем Кате устраивать весь этот экстремальный цирк с ограблением? И почему она оставила сейф открытым? Кто-то ее спугнул? А главное, что она вчера делала в квартире Вали? Какие у них могли быть общие дела?

А если она диск не брала? Если Катя взяла только изумруды, куда девался диск? Так, так, так, минуточку. Тут надо подумать. Я пока не знаю, почему сейф остался открытым, но, допустим, Катя забрала украшения тетки и ушла. Вскоре возвращается из магазина Валя, видит сейф, видит диск… а зачем он ей? Ага, допустим, что конкуренты Черникова вышли на нее и посулили хорошие деньги. Диск спрятать – это не шкатулку, взял с полки любую книжку, вложил и – просим, ищите на здоровье, хоть милиция, хоть частные сыщики. А когда все успокоится, можно спокойно забрать и передать заказчику. А что, очень похоже: милиция ушла, мы с Гошей ушли, Валя могла позвонить и сообщить конкурентам Черникова, что все в порядке, диск у нее. И ей назначили встречу в парке. Вот только расплатились с Валей не совсем так, как она рассчитывала.

Да, пожалуй, я имею сразу две хороших стройных версии. Вот только между собой они никак не увязываются, и слишком много приходится делать допущений. Допустим, Катя не заперла сейф. Почему она сделала такую глупость? А ни почему, по девичьей рассеянности. Допустим. Допустим, Валя пошла в спальню Черниковых и увидела, что сейф открыт. Что ее туда понесло – непонятно, делать ей там было совершенно нечего. Но, ладно, и зашла, и увидела. Допустим. А перед этим, к ней подкатывались конкуренты и просили достать именно этот диск. Допустим? Правда, надо еще понять, как конкуренты узнали, где именно Черников хранит диск, и что именно этот, который Валя нашла в сейфе, и есть тот самый, который нужен. Но, допустим, что и это как-то устроилось. Хотя, после стольких допущений, говорить о какой-то стройности версий, сами, понимаете, не приходится. Я не хочу сказать, что не верю в совпадения, но когда их собирается столько сразу в одном месте, то это уже не совпадения, а натяжка.