Уходи красиво - Татьяна Полякова

– Почему бы Виктору в самом деле не заглянуть к подружке?

– В тот день он был в Москве, я знаю это совершенно точно. Машина должна была стоять в гараже его дома, потому что уехал он на поезде. Он и раньше предпочитал поезд, так куда удобней, в Москве его обычно ждала машина.

– Кто-то забрал его машину?

– И это мог быть только близкий человек... Пока я знаю слишком мало...

– Но намерены продолжить? – спросила я, вопрос ответа не требовал, но Нестеров ответил:

– Намерен. У меня для этого есть причины. Вы думаете по-другому?

– Я думаю, вам лучше встретиться со следователем и все рассказать.

– По своему опыту я знаю, как они любят разбираться... Спишут все на вашего брата, а убийца останется в стороне.

– Судя по его скверным привычкам, он вряд ли угомонится, и им придется его искать. За мной вы зачем следили?

– Я боялся за вас. Убийце наверняка известно, что вы вернулись...

– И он повторит попытку?

– Он же псих. У психов навязчивые идеи...

– Вы сказали, что пытались найти меня. Ограничились слежкой за братом? – По физиономии Нестерова было ясно: не ограничился, но и откровенничать не торопится. Пришлось его немного подтолкнуть. – К частному детективу случайно не обращались? – Он отвел взгляд и маетно вздохнул.

– У меня был знакомый, бывший мент...

– Кубышкин Константин Иванович?

Нестеров кивнул.

– Ему удалось напасть на ваш след. Он позвонил мне, а потом...

– Потом вы узнали, что он убит.

– Да. Его дочь мне сказала. Это подтвердило мои худшие предположения. Вы в опасности.

– Послушайте, – досадливо вздохнула я. – Вместе с Кубышкиным на турбазе, где я жила, появилась парочка бандитского вида на угнанной машине, тоже меня искали. Маньяки парами не ходят, и их появление и смерть Кубышкина только подтверждают: убийство брата связано с его бизнесом; и если кто-то спит и видит мои похороны, то это вовсе не псих, а дядя вполне здравомыслящий, охочий до чужого добра. А ваши игры в сыщика стоили человеку жизни. Что касается меня, то я вас давно простила. За несколько часов, что я мучилась страхом, вы расплатились сполна.

– Это только слова, – покачал он головой. – Вы не простили.

– Думайте что хотите, – поморщилась я. – Разубеждать вас я не собираюсь.

– Вы ищете убийцу брата. Но не хотите, чтобы я вам помог.

– С чего вы взяли, что я его ищу?

– Вы ездили в «Эдем»?

– Вы что, по пятам за мной ходите?

– Я боюсь за вас. Один раз вас уже увезли прямо у меня из-под носа, – невесело пошутил он.

– Я способна сама о себе позаботиться. Кстати, у следствия есть к вам вопросы, и ваше местонахождение их очень интересует.

– Вы им сообщите? – нахмурившись, поинтересовался он.

– На прямой вопрос мне придется дать правдивый ответ.

– Но, выйдя отсюда, сами звонить не станете?

– Нет, – подумав, сказала я. – Не в моих правилах давать советы, но о ваших отношениях с Кубышкиным лучше сообщить. Иначе найти его убийцу или убийц будет затруднительно. Дочь Кубышкина не знала, чем занимался в последнее время ее отец, или промолчала по вашей просьбе?

– Я ни о чем ее не просил.

– Выходит, не знала. Своим расследованием и беготней за мной вы вносите сумятицу, хотя и без того история темная. – Данные слова вполне можно было отнести и к моему поведению, может, потому они и прозвучали слишком резко, ничто не раздражает так, как собственные недостатки, которые мы видим в других.

Нестеров смотрел на меня с видом побитой собаки, стало ясно, вовсе не этого он ждал от нашей встречи. Мне было не до чужих иллюзий, хотя непрошеная жалость явилась как по заказу, а я гнала ее прочь, прекрасно понимая: ничего, кроме жалости, предложить ему я не могу, а он нуждался не в ней, или не только в ней. О любви ко мне он говорил в прошедшем времени, но все еще цеплялся за нее, может, потому, что она как-то оправдывала в его глазах собственные поступки, да и саму жизнь, которая, благодаря этим самым поступкам, пошла кувырком. У меня же было одно желание – поскорее с ним проститься.

Я поднялась с намерением уйти, он тоже поднялся и сделал шаг навстречу, то ли хотел меня остановить, то ли заключить в объятия, думаю, он и сам толком не знал, что ему делать, суетливо топтался рядом и наконец спросил:

– Я могу вам позвонить? – и добавил со вздохом: – Если вдруг что-то узнаю...

– Можете, – кивнула я, чтобы побыстрее прекратить все это, и продиктовала номер своего мобильного. Он молча проводил меня до входной двери и, уже открывая ее, опять задал вопрос:

– Этот молодой человек, кто он?

Я предпочла не отвечать, во-первых, не его это дело, а во-вторых, я и сама не знала. В общем, трогательного прощания не вышло, и хоть это было вполне ожидаемо, но Нестерова, безусловно, огорчило.

Оказавшись на улице, я смогла убедиться, что Феликс ждет меня в машине.

– У вас получился сердечный разговор? – спросил он, когда я устроилась на сиденье рядом с ним.

– Скорее монолог.

– Любимым ты его еще не называешь?

– С какой стати?

Феликс скалил зубы и говорил насмешливо, однако чувствовалось, что все еще злится на мое недавнее поведение.

– Может, скажешь, кто этот тип?

– Бывший шофер моего брата.

– Вот как? И что ему от тебя нужно?

– Долго объяснять, а я сейчас не склонна к разговорам. Кстати, тебе необязательно таскаться со мной по городу и ждать возле чужих подъездов.

– Это я уже слышал. Едем за твоими вещами или есть другие пожелания?

– Едем.

Феликс завел машину и тронулся с места, а я отвернулась к окну, надеясь, что у парня хватит ума не досаждать мне вопросами. Очень хотелось не спеша все обдумать. Теперь я знала, кто отправил ко мне частного сыщика и таскался за мной по городу, но особой ясности в общую картину это не внесло. По сути, ничего нового Нестеров не сообщил, если не считать истории его сомнительной любви. Шесть лет я ломала голову: кто позвонил в милицию, то есть кому я была обязана своим внезапным освобождением? Случайно ли он оказался на заброшенном стадионе? Как это иногда бывает, догадка явилась неожиданно, и мне захотелось немедленно ее проверить. Или хотя бы попытаться.

– Поворачивай направо, – сказала я Феликсу.

– И что у нас там? – буркнул он недовольно.

– Областная библиотека.

– Похвальное стремление к знаниям, но проще воспользоваться Интернетом.

– Только не в этот раз.