Предложение повесы - Стефани Лоуренс

— О! Это вы!

Оставив его с кувшином в руках, она направилась к камину, где весело потрескивал огонь, и, скрестив руки на груди, повернулась к Демону.

Демон оценил ее воинственную позу и возмущенное выражение лица. Флик заговорила, лишь когда он запер дверь и поставил кувшин на столик.

— Вы оставили меня здесь на милость этих… — Она выразительно взмахнула рукой и сверкнула глазами. — Мне два часа пришлось терпеть их непрекращающееся вытье… И еще стихи. Если эту мерзость вообще можно назвать стихами. — Она воздела руки к небесам. — В них даже рифмы не было.

Флик кипела от ярости. Демон невольно ею залюбовался.

— Ладно, — немного поостыв, произнесла она. — Куда отправился Блетчли?

— В пивную, а потом — к себе в комнату. — Бросив перчатки на стол, он указал наверх: — В мансарде.

Демон снял пальто и бросил его на стул, обратив внимание на то, что в комнате зажжены все свечи. Флик явно нужен был свет — и утешение.

Она снова скрестила руки и нахмурилась:

— Он с кем-нибудь разговаривал?

Осмотревшись, Демон убедился, что комната большая, удобная и прилично обставлена. Широкая кровать с безупречно чистым бельем.

— Из тех, кто нас интересует, ни с кем. Только с собутыльниками.

Хмуря брови, Флик смотрела, как он медленно направляется к ней.

— Может быть, он действительно приехал сюда ради кулачного боя?

— Похоже на то.

Он приблизился и стал молча смотреть на нее.

— О чем вы думаете? — спросила Флик.

«Как мне хочется тебя раздеть, уложить в постель и…»

— О том, — ответил он, — как вбить в твою упрямую голову, что ни при каких обстоятельствах ты не должна носиться по провинции в погоне за злодеями.

Она фыркнула и упрямо вскинула голову. Подняв руку, Демон взял ее за подбородок. Ее глаза гневно сверкнули.

— Вы никогда меня в этом не убедите, — заявила Флик.

Он выгнул бровь и перевел взгляд на ее губы.

— Ты думаешь?

— Уверена!

— Придется проверить.

И он прильнул к ее губам.

Они сразу же приоткрылись. Опыта у нее не было, но сработал женский инстинкт. Если страсть может быть невинной, то именно она была ведома Флик, и это очаровывало Демона, сводило с ума.

Он разбудит ее любопытство, пусть думает только о нем, о том, что между ними происходит, а не о каких-то злодеях Он привлек ее к себе, а она прижалась к нему всем телом и запрокинула голову, подставив губы. Он ощутил упругую грудь, бедра, раздвинул ее губы, чтобы сполна получить все, что она может ему дать.

Ее пьянящий вкус, тонкий и свежий, дразняще чарующий, разбудил бесов, и Демону стоило немалых усилий их усмирить.

Он вовсе не стремился подчинить Флик своей воле и уберечь от опасности.

Он только хотел, чтобы все ее мысли были поглощены им, чтобы ничто ее не отвлекало от их отношений. Поездку сюда она сочла необходимой, поскольку не имела ни малейшего представления о кулачных боях.

Он мог это понять, однако не одобрял ее поступка. Но это уже другой вопрос. Его гнев угас, но напряжение не прошло. А может быть, это был не гнев, а страх? Он одолевал всех мужчин из рода Кинстеров. Демон ощутил его впервые из-за Флик. И предпочитал не задумываться об этом.

Женитьба всегда пугала Демона. И он тысячу раз подумал бы, прежде чем совершить такой роковой шаг. Но отказаться от Флик было выше его сил.

Демон понял это в тот момент, когда на миг оторвался от ее губ.

Жить без нее, без того наслаждения, которое она могла ему дать, представлялось немыслимым.

Весь ужас в том, что он вынужден себя контролировать, но с каждым днем, с каждой минутой это становится все труднее и труднее…

— Мы пробудем здесь до двух. А потом я отвезу тебя домой, — сказал Демон, испытывая легкое головокружение.

Флик приподняла веки, чтобы найти его губы, обхватила ладонями его лицо и притянула к себе. Она прекрасно понимала, зачем Демон ее целует: он хочет подавить ее волю. Ей приятны его поцелуи, они возбуждают ее, она даже теряет способность соображать. Но ее волю никто не сломит. Даже Демон. И она всегда будет поступать так, как считает нужным.

Пусть Демон целует ее сколько хочет. До двух часов еще далеко, стоит ли терять драгоценное время.

Но она чувствовала, что в отношениях мужчины и женщины есть не только поцелуи, но и еще что-то. Об этом говорили прикосновения его умелых, дразнящих рук. Флик очень хотелось узнать, что такое страсть, и разрушить преграду, которую Демон воздвиг между его опытностью и ее наивностью.

Флик ласкала его всеми известными ей способами, надеясь сломать преграду. И добилась некоторых успехов. Так по крайней мере ей показалось. Но Демон вдруг отстранился и, вскинув голову, спросил:

— Хозяин постоялого двора тебя видел?

Голос его слегка дрожал, глаза затуманились.

— Не видел. — Она снова прижалась к нему и запустила пальцы в его волосы. — Я пряталась за вуалью.

— Гм-м… — Он слегка прикоснулся губами к ее губам. — Немного погодя я спущусь вниз и заплачу за тебя.

Флик, казалось, не слышала. Она вся была во власти своих ощущений, сдержанность Демона ее раздражала. Что он бережет ее словно хрустальную вазу?

Не такая уж она юная. И если он намерен на ней жениться, она хочет узнать, какие еще ждут ее радости, кроме поцелуев, прикосновений и взглядов.

Кое-что из его опыта она уже переняла и теперь возбудила Демона так, что он, забывшись, приподнял ее и она животом почувствовала жесткое свидетельство его страсти. Флик едва не закричала от восторга. Оба потеряли голову, и неизвестно, чем бы все кончилось, если бы в этот момент в дверь не забарабанили. Они вздрогнули и уставились на дверь. Демон тихо чертыхнулся. Придется открыть. Это может быть связано с Блетчли. Демон неохотно выпустил Флик из объятий и подвел к туалетному столику между камином и кроватью, где от двери ее не было бы видно.

— Оставайся здесь. Не двигайся.

Флик только заморгала.

Демон шагнул к двери, на ходу глянул в зеркало, одернул сюртук, поправил рубашку, пригладил волосы.

Он полагал, что пришел Джиллис или кто-то из прислуги, и надеялся быстро от них избавиться. Но, открыв, увидел элегантного джентльмена, которого хорошо знал.

Только бы он не заметил Флик. Как назло, Демон не успел погасить хотя бы часть свечей, которые Флик расставила по всей комнате. Оставив дверь наполовину закрытой, он с ленивым высокомерием выгнул бровь:

— Приветствую, Селборн.

— Кинстер! — В голосе лорда послышалось разочарование, однако выражение лица оставалась светски любезным. — Я…