Рейтинг бывших мужей - Ирина Хрусталева

– Она лично нам с Люсьеной все это выложила и искренне считала, что поступила правильно. И чтобы для тебя это не оказалось неожиданностью, могу смело тебя заверить: после ее показаний ты в этом деле стала подозреваемой номер один.

– А уж когда выяснится, что Алена – это та девушка, с кем ты застала своего друга в постели, ты станешь единственной кандидатурой на роль убийцы, – подлила масла в огонь Люсьена.

– Стоп-стоп! – прикрикнула на подруг Надежда. – Вам доставляет такое огромное удовольствие издеваться над девочкой? Зачем вы ее пугаете почем зря?

– Как же – ее напугаешь! Ей бы по мозгам настучать, чтобы впредь неповадно было… угонщица несчастная, – огрызнулась Галина. – Что натворила, паршивка такая! Дров наломала столько, что…

– Ага, а нам из-за нее пришлось еще и квартиру снять, – поддакнула Люсьена. – Платить за эти апартаменты будешь из своего кошелька, мой и без того по всем швам трещит, я не дочь Рокфеллера, – предупредила она Василису.

– Послушайте, госпожи сыщицы, может, объясните все нормально, без загадок? – рявкнула на подруг Надя. – Что за квартира? Кто такой Григорий? Откуда взялся ревнивый муж, и чей он вообще? Вы можете рассказывать четко, ясно и по порядку?

– А ты что орешь-то на нас? – возмутилась Люся. – Мы там изо всех сил стараемся все разнюхать, разузнать, а ты кричишь! А если бы мы со своими расспросами попали в руки к маньяку-убийце? Что тогда? Молчишь? Вот и не вопи! Мы каждую минуту рискуем своими шкурами, между прочим, нам за вредность молоко нужно давать!

– Двух литров вам на сегодня хватит? – осведомилась Надежда. – Вон, в холодильнике стоит, пейте на здоровье, завтра еще десять пакетов куплю.

– Я его терпеть не могу, ты же знаешь, – огрызнулась Люсьена.

– Зачем же тогда говоришь о каком-то молоке?

– А из принципа! И чтоб не кричала на нас! Мы из кожи вон лезем…

– Люся, хватит трещать, – сморщилась Галина. – Уже по третьему кругу пошла, и все об одном и том же! Григорий – сосед Никиты, живет этажом выше, – начала она объяснять Надежде. – Он говорит, что Никита был страшным бабником, ни одной юбки мимо себя не пропускал, изрядно увлекался состоятельными замужними дамами. Альфонс, одним словом.

– Вот сволочь! – процедила сквозь зубы Василиса и решительно встала со стула. – Не хочу слушать эти гадости, я лучше уйду, – и она вышла из кухни.

– Версия Григория такова: чей-то ревнивый муж мог проследить любовников и застрелить Никиту, – продолжала Галя, не обратив внимания на уход девушки. – Об Алене никто из соседей речи не заводил, из чего мы с Люсьеной пришли к выводу, что о ее убийстве никто не знает.

– Если это действительно чей-то ревнивый муж, за что он девушку убил?

– Я тоже об этом думала. Согласна – что-то здесь не сходится, – призналась Галина. – Есть только одно объяснение: она была свидетельницей убийства Никиты.

– А я говорю, что это бывший бойфренд Алены убил их обоих, – вклинилась в обсуждение Люсьена. – Эта версия гораздо больше похожа на правду.

– Кстати, Надя, я не хотела этого говорить при Василисе, – прошептала Галя, оглядываясь на дверь. – Никита, оказывается, умер, его даже до больницы не довезли.

– Да ты что?! – ахнула та. – Откуда знаешь? Кто тебе об этом сказал?

– Зинаида Николаевна рассказала, а ей – милиционер, снимавший показания.

– Да, совсем некстати, это меняет дело кардинальным образом, – вздохнула Надя. – Я очень надеялась, что, как только Никита придет в себя, он скажет, кто в него стрелял, и дело само собой разрулится. Раз надежды на это больше нет, остается только одно – самим искать преступника.

– Мы этим и занимаемся, если ты заметила, – высказалась Люсьена. – И не только мы, да и не только милиция, между прочим.

– В каком смысле?

– В прямом! Варнавин твой чем занимается, как ты думаешь?

– С чего это он мой? – возмутилась Надя.

– Ну, не мой же? – хихикнула Люся. – Или это он не тебе, а мне сегодня утром сцену ревности устроил?

– Хватит болтать ерунду, – нахмурилась Надежда. – Никакой сцены не было, просто человек рассердился из-за моего наглого поведения по отношению к нему. До сих пор поверить не могу, что я могла такое сама на себя наговорить, идиотка! И все из-за… Постой, постой! Ты думаешь, что Андрей ведет собственное расследование? – спохватилась она, сообразив, что ей сказала Люсьена.

– Вот именно – собственное, и мне кажется, что такой человек, как Варнавин, на полпути не остановится.

– Что ты хочешь этим сказать? – не поняла Надя.

– Ничего, кроме того, что рано или поздно твой Андрей узнает, что ты прятала от него Василису. Мало того – еще и скрыла от него историю, в которую угодила его родная дочь!

– Думаешь, он все узнает? – расстроенно переспросила Надежда.

– А ты сама-то как думаешь?

– Он мне никогда этого не простит, а я… я этого просто не переживу!

На следующий день наконец-то приехала Альбина.

– Привет честной компании, – улыбнулась она всем, входя в кухню. – Я смотрю, у вас здесь коммунизм процветает буйным цветом – все двери нараспашку. Красиво жить не запретишь.

– Это я дверь открыла, увидев, что твоя машина к воротам подъехала, – ответила Надя. – Привет, Алечка, садись с нами завтракать.

– С удовольствием, я голодная, как крокодил, – засмеялась Аля. – В моем холодильнике хоть шаром покати, один кусочек засохшего сыра валяется, а в магазин сходить некогда.

– Спасибо, что нашла минутку к нам заглянуть на огонек, – проворчала Люсьена. – Совсем о родных подругах забыла со своей мазней.

– Это не мазня, это – творчество, и о вас я не забывала, – возразила Альбина. – Вам прекрасно известно, что мне надо успеть закончить «Королевство дуальных зеркал» до открытия выставки. Времени осталось всего ничего, каких-то семь месяцев, а я только на полпути к завершению картины. Вы же знаете, как для меня важна эта экспозиция, правда?

– Знаем-знаем, успокойся, не обращай внимания на Люсьену. Она в последнее время стала очень нервной, – улыбнулась Галина. – Твори на здоровье, только хоть иногда перекусить не забывай. Как продвигается твое «Королевство»?

– Вроде все нормально, но одно лицо никак не получается. Вчера, когда я от твоего Анатолия уехала, полдня по Арбату ходила, искала подходящую натуру, но так и не нашла. Нет в современных молодых лицах того, что мне нужно, хоть ты тресни. Все какие-то злые, озабоченные, хмурые, серые… Или наоборот – слишком веселые и легкомысленные. А мне нужно что-то необычное, космическое, одухотворенное… Чтобы люди, глядя на мою картину и видя это лицо, понимали, что этот, вроде бы земной, человек общается во Вселенной с высшим разумом, с Абсолютом. Понимаете?