Позднее раскаяние - Таис Февраль

на ней. Ты же знаешь, что я недолюбливаю Альбину, но дать мальчику свою фамилию и отчество ты обязан, - строго говорит дед.

- Сыновьями не разбрасываются! - гневно добавляет, сверкая глазами от гнева.

До этого я молчал, сдерживал себя, чтобы не ругаться с ним, но после этих слов уже не выдержал. Во мне всколыхнулись все негативные эмоции которые я испытывал к нему из-за отца.

- Дед! Ты такой заботливый и правильный, радуешься ещё не рождённому ребёнку - браво!

Я захлопал в ладоши, усмехаясь.

- А почему же ты позволил, чтобы мой отец меня не знал? Не дал мне свою фамилию и отчество? - с гневом прошипел ему, прищурив глаза.

- Ты несправедлив, внук! Я заменил тебе отца, Максуд, и дал свою фамилию, - недовольно ответил дед.

- Ты был дедушкой, не папой, дедушкой - понимаешь? А это огромная разница! - резко отвечаю ему.

- Когда в школе дети рассказывали про своих отцов, хвастались куда с ними ходили и чему они их научили, мне нечего было сказать. Мне нечем было похвастаться, у меня не было отца и... они смеялись надо мной. Я приходил и рассказывал тебе об этом, а ты мне каждый раз говорил, чтобы я не обращал внимание на дураков. И что он шайтан и не достоин быть моим отцом.

Дед недовольно хмыкнул, но промолчал.

- Почему ты лишил меня общения с отцом и постоянно вдалбливал, что он шайтан? Взращивал во мне ненависть к нему с самого детства? Почему по твоей милости я вырос батардом, не зная любви отца? Зачем ты это сделал, скажи? Я имею право знать! - рычал на него, сжимая кулаки.

Я раньше никогда не позволял себе разговаривать с ним в подобном тоне. Но сейчас я уже был не маленьким сопливым мальчиком, которого легко можно обмануть. Не подростком, полностью зависящем от него материально. Я был состоявшимся мужчиной и больше его не боялся, я был с дедом на равных.

Он тяжело вздохнул и миролюбиво произнёс :

- Тогда я посчитал это правильным, но я ошибся, внук!

- Ты мог разозлиться на него, когда мама забеременела, а ты посчитал, что она опозорила семью. Я мог бы понять тебя за это, - я тяжело вздохнул.

- Но когда ты перебрался сюда, ты же мог разрешить маме выйти за него замуж! Она же тебя об этом просила не один раз. И у меня был бы отец, но ты посчитал, что имеешь право распоряжаться её жизнью. А она взяла и влюбилась в иноверца! Такое бывает! Так нет же, ты не стал слушать её, а настойчиво искал ей женихов нашей веры. Зачем? Скажи, зачем? - шипел я на него, едва сдерживая себя.

- Нет, это было не так, - прошептал дед.

- Не юли, пожалуйста! Я слышал ваши разговоры. Мама до последнего вздоха любила моего отца и сказала мне об этом перед смертью. И если бы ты не был таким упрямым и прислушался к ней, позволил бы ей быть счастливой, то может быть она была бы сейчас жива, - бросил деду гневный упрёк.

Дед смахнул накатившую слезу и хриплым голосом произнёс:

- Ты прав, внук. Я раскаиваюсь в том, что сделал когда-то.

- Не слишком ли поздно ты это осознал? Прошло всего лишь каких-то тридцать лет! , - язвительно, сквозь зубы процедил ему.

Мне было очень больно. Я вспомнил маму, её глаза полные слёз, когда она говорила о моём отце. Я повернулся и стал отходить от него.

- Да, я раскаиваюсь, Максуд! Я понял свою ошибку слишком поздно и уже ничего нельзя исправить, но очень хочу, чтобы ты меня простил, внук, - с отчаянием выкрикнул дед.

Я обернулся. Он стал подходить ко мне.

- Неужели чтобы ты это понял и осознал для этого нужно было маме умереть...? - прошептал я деду обидные слова, смахнув слезу.

Я уже не мог сдержаться. Она прожила всю свою жизнь под прессингом. Я был её единственным лучиком, ради которого она жила. А теперь её нет...

- Ты очень жесток, Максуд! - прорычал дед мне в ответ.

- Извини, я больше не хочу разговаривать, - сказал деду и направился к себе.

Прошёл в свою комнату, принял душ и лёг на кровать. Но сон ко мне не шёл. Я прокручивал в голове разговор с дедом. Почему он такой властный, жестокий и бессердечный? Ему постоянно надо всё контролировать и держать всех в кулаке, даже близких. И чтобы всё было так, как хочет он. Нет! Я больше не хотел жить под тотальным контролем.

И сейчас я понял, что наступила необходимость приобретать своё жильё. Я не хотел приводить сюда, в этот дом Марианну, чтобы он своим недовольным видом испугал мою девочку. Съёмная квартира это тоже был не вариант. Я планировал не просто так встречаться, а мечтал жениться на на ней. Я хотел, чтобы у нас всё было по - настоящему.

И снова мысленно вернулся к сегодняшнему вечеру.

- Ну, почему небеса против меня? Наверно, спрятали от меня Марианну и радуются, - усмехнувшись подумал я.

Но я всё равно её найду! Я безумно её люблю и никогда ей не сделаю больно, - мысленно рассуждал я.

Эту хрупкую нежную девушку нужно только носить на руках, целовать, нежить, баловать. Я вспомнил её пухлые губки и мне безумно захотелось их поцеловать. Я сейчас всё бы отдал, лишь бы она была рядом.

Я вспоминал Марианну, мечтал о нашей с ней жизни и не понял как уснул. Утром проснулся разбитый. Мне удалось поспать не больше двух часов. От того что я всё высказал деду я получил моральное удовлетворение.

Я надеялся, что он понял меня и не будет больше меня прессинговать. Маму уже не вернуть, а мне дальше жить с дедом. К сожалению, в жизни так бывает, что родители оберегают своих детей от ошибок и поэтому многое решают за них. И дед, вероятно, считал точно так же. Но мама была женщиной, а я мужчина. Я не позволю ему больше манипулировать мной. Ни о каких невестах я больше не желаю слышать, я сам буду решать на ком мне жениться.

Мне не хотелось сейчас оставаться в доме, не хотелось встречаться с дедом, у меня не было настроения продолжать с ним вчерашний разговор. Было ещё очень рано и дед должен был ещё спать