Фейри с Арбата. Гамбит - Татьяна Богатырева

Та сочувственно улыбнулась и протянула Лиле упакованную пижаму:

– Носите с удовольствием.

– Спасибо. Илья, пойдем, пожалуйста!

Забрав у Лили пакет, Ильяс обнял ее за плечи и склонился к ушку.

– Слава богу, я уж испугался, – шепнул достаточно громко, чтобы ошалевшая гадюка услышала.

Видимо, от шока Инна Юрьевна промолчала. Лиля тоже ничего не ответила, пытаясь понять, что с ней такое творится: одновременно кажется, что ее любят и защищают, и в то же время – что под необъяснимой нежностью и заботой Ильяса прячется что-то еще, далеко не такое светлое и чистое. Может быть, что на нее смотрят как на собственность? И вообще, бедная гадюка. Не хотелось бы Лиле самой попасть под этот асфальтовый каток.

Ильяс усмехнулся и повел Лилю прочь – не к выходу, а к лестнице на второй этаж, объясняя, что ей обязательно нужны новые джинсы, а их без примерки не купишь, зато потом они поедут домой или пойдут гулять – как ей хочется? Может, на пляж? Погода отличная!

Лиля сказала, что хочет домой. Может, все же действительно ей показалось там, в магазинчике? Ведь сейчас в нем нет ничего подозрительного… Подумаю об этом завтра, решила она.

Но завтра, и послезавтра, и весь следующий месяц думать было некогда, да и не хотелось – потому что, когда она думала, в мысли упорно лез Эри, и приходилось напоминать себе, что его нет, и, когда она пойдет на следующее погружение, никакого Эри там не будет, даже нарисованного. Так что она была даже благодарна Ильясу за то, что он почти не оставлял ей свободного времени, таскал с собой на съемки, а когда не работал, катал на мотоцикле по всяким интересным местам, водил на пляж или придумывал что-то еще. Поначалу он даже пытался убедить ее не ездить на Арбат, мол, зачем тебе эти гроши? За серию рекламных фотографий для автосалона – как он умудряется находить подобные заказы на час работы и черт знает какую кучу денег, Лиля не понимала, – ты получила гонорар, как за десять выходов с квартетом. И таких заказов – сколько хочешь, просто делать лень, это ж не искусство…

– А квартет – искусство, – отрезала Лиля.

На что Ильяс только пожал плечами и буркнул что-то на тему «чем бы дитя ни тешилось». Лиля тогда промолчала. Но выводы сделала. И поделилась ими с Настасьей – как раз Ильяс улетел в Мексику, снимать кактусы в сомбреро, а у Лили очень удачно не оказалось ни загранпаспорта, ни визы. Еще не хватало по заграницам с ним мотаться, словно содержанка какая. Правда, домой она все равно не поехала, жаль было бросать Тигра на домработницу.

– Ты бредишь, подруга, – фыркнула Настасья, когда Лиля попыталась объяснить, что же в этом принце на черном мотоцикле не так. – Такой мужчина! На руках тебя носит, капризы терпит, а ты? Редиска неблагодарная!

Лиля безнадежно махнула рукой. Ничего удивительного, что подружка не поняла: она и сама толком не понимала, что ей не нравится в Ильясе, а интуиция – это не аргумент. Впрочем, она догадывалась, что именно не так. Они слишком разные, даже для противоположностей, которые почему-то должны притягиваться: бесстыдно красивый мужчина, модный фотохудожник с чемоданом бабок – и нищая уличная музыкантша, мышь белесая. К тому же что-то в его отношении к Лиле есть неправильное, словно второе дно. И потому нечаянный праздник жизни долго не продлится. А раз не продлится, что толку заморачиваться и портить короткое удовольствие? Все равно в октябре будет основная миссия, а потом… на потом она не загадывала. Может быть, потом она вообще пошлет все к лешему и начнет новую жизнь.

А пока вдруг страшно захотелось поехать в игровой центр. Не играть в картонки и не тусить, а поговорить со Светочкой, психологом и помощницей Михаила. Почему-то показалось, что она все поймет и не будет обзывать редиской.

Светочка в самом деле поняла и редиской не обзывала. Заперла дверь, чтобы не ломились «всякие настырные», накормила чудесными пирожками, на сей раз с капустой и грибами, рассказала несколько смешных историй с последней большой ролевой игры, выслушала, вместе с Лилей вздохнула о том, что пятнадцать лет – очень много, и даже нарисованный Эри не будет так долго ждать…

– Хотя кто знает? – задумчиво улыбнулась она, подвигая к Лиле вторую тарелку с выпечкой. – Чудеса случаются, если очень верить. Сама посуди, ты же верила, что несмотря ни на что попадешь на миссию в полном погружении? И все у тебя получилось, пусть и не совсем так, как ты думала. Может быть, и Эри снова увидишь. Тейрон – не серое, скучное и прагматичное «здесь». Там чудеса, там леший бродит.

Светочка подмигнула, а Лиле подумалось: леший – это Киран. Наверное, тут его зовут Кириллом. Вот было бы здорово встретиться! Пусть нельзя говорить о подробностях погружения, но это ж необязательно, довольно просто увидеться, еще раз спеть дуэтом из Арии. Лиля даже осторожно спросила у Светочки, бывает ли так, чтобы в игре встречались два игрока?

– Бывает – все, – загадочно ответила Светочка. – Даже то, чего не бывает никогда.

И искоса глянула вправо и вверх, на глазок видеокамеры.

Ясно, подумала Лиля, так я Кирана не найду. Рисковать хорошей работой Светочка не станет, какая бы добрая ни была. А вот к совету не думать о плохом и радоваться тому, что имеешь, стоит прислушаться. К тому же Светочка поделилась рецептом пирожков, Ильясу наверняка понравятся, и самой будет приятно.

– Ты приезжай еще, Лиль, – на прощание попросила Светочка. – Просто так, поговорить за жизнь, и вообще. Честно, так надоели все эти озабоченные имиджем тусовщики! Ломятся и ломятся, вынь да положь им полное погружение! А так будет повод от них слинять и хоть немного поговорить с нормальным человеком.

Лиля пообещала непременно приезжать еще, а пока – наслаждаться жизнью.

И, только выйдя из игрового центра, поняла, что найти Кирана – не блажь и не бред, а лекарство от психоза. Вот только пока она не будет никому об этом лекарстве говорить, а подумает, где бы добыть списки игроков, прошедших основную миссию. Постепенно. Не забывая радоваться тому, что имеет.

Дорога от Девьего озера до Кроу заняла полных три дня. Припасов у них не было, так что пришлось ловить рыбу и охотиться. Если бы не Брандон, Сакс бы, верно, и не вспомнил, что голоден. Но оставить голодным своего сюзерена не мог. Тем более что Брандону нужно было знать все о повстанцах, о деревенской жизни, о местных лордах и мудрых. Он требовал, чтобы Сакс рассказывал ему все слухи и хрустальные сказки, даже самые невероятные, часто хмыкал и повторял, что мудрые – Ллировы дети, только Ллировы дети могут так нагло врать. Пожалуй, Сакс был ему благодарен за эти бесконечные, до заплетающегося языка, разговоры. И за то, что на второй вечер, когда жарили на углях подстреленную Брандоном же утку, он обратил внимание на болтающуюся у Саксова пояса фляжку с выморозками – волшебную, подаренную Лиле.

– Что, правда никогда не заканчивается? Любопытно. – Потряс, понюхал, попробовал вино на вкус: будь это обычная фляжка, осталась бы пустой. – Очень любопытно! Ну-ка, брат, пей и рассказывай все, что знаешь о фейри.