Записки Мелового периода - Вадим Ледов

все ближе и ближе. Вот исчезли березы, еще миг и на крышу института хлынули потоки воды.

Ливень, но какой! Майя шарахнулась от распахнутого окна, налетев спиной на крутящееся массивное кресло. Вода хлестала сплошным потоком, залила подоконник, потекла на пол. Девушка захлопнула раму — стекло мигом ослепло от текущей по нему воды. Майя пригладила мокрые волосы и бегом кинулась из комнаты. Вниз на первый этаж, дальше через двор до одноэтажного ангара — там стояли металлические бидоны, нужно успеть их вытащить, чтобы набрать воды.

Внизу в вестибюле столкнулась с Татьяниным семейством. Мальчишки — в одних трусах, с какими-то плошкам-кастрюлями, сзади мать, с ворохом белья и куском хозяйственного мыла. Похоже, собрались воспользоваться моментом и устроить помывку — постирушку. На крыльце уже была Аня и Светка с Маринкой — они ловили в ведра потоки воды, льющие с козырька. Было очевидно, что идея про дождевую воду пришла в голову не одной Майе. Девчонки хохотали, прыгая босиком по лужам. Анна скинула халат, оставшись в кружевном бюстгальтере и трусиках, остальные последовали ее примеру, причем Светлана оказалась и вовсе в одних стрингах. Заинтересованные взоры, которые на нее бросали мужчины, раскованную девицу, нисколько не смущали. "Вот бессовестная!..» — подумала Майя, устремляясь мимо группы стриптизирующих

— Эй, куда собралась подруга? — окликнули ее.

Майя, не оборачиваясь, махнула рукой вперед.

— Воды надо набрать в бидоны!

— Ну, ты деловая! — услышала она за спиной. — Стой, заполошная! Там мужики без тебя наберут… — что-то они еще кричали ей вслед, но Майя не прислушивалась, да и шум дождя глушил голоса.

Добираться до ангара пришлось, чуть ли не по колено в воде — дождь стоял стеной, по двору текла настоящая река, мутные теплые волны захлестывали нижние ступени крыльца, и, казалось, приподнимали на стоянке легковушки. Над головой сверкало и громыхало — тяжелые раскаты проходили от одного края неба до другого.

В ангаре суетились мужчины — вода залила все помещение, пустые алюминиевые бидоны всплывали, падали, гулко стучали друг об друга. Мужики вытаскивали их во двор, открывали защелку замка, и подставляли под поток, хлещущий по водостоку с крыши ангара. Пустая тара для воды кончилась быстро, в конце концов, двадцать фляг, это не так много.

На Майю никто не обращал внимания. Ей стало обидно до слез — вот, называется, прибежала, хотела помочь.

— Ты чего здесь, маленькая? — перед ней стоял Семенов.

Майя почувствовала себя ужасно глупо. Действительно, чего приперлась, спрашивается? Она пустую-то флягу с трудом от земли оторвет, не говоря уж про полную.

— Ничего, — буркнула Майя и поспешила обратно к ступеням института, насмешливые взгляды жгли спину. Вздрогнув от очередного раската грома, вжала голову в плечи. Не по размеру большой халат, промокнув насквозь, прилипал к телу, спутывая и без того уставшие ноги. На крыльце народу только прибавилось. Не принимающая участия в общем веселье, Альбина подставляла лицо прохладным струям. Никто даже не взглянул на Майю, когда она прошмыгнула в вестибюль.

А ливень все хлестал и хлестал.

* * *

«Сижу у открытого окна. Дождь прекратился, хотя еще моросит чуть-чуть. От жары не осталось и следа. Пахнет долгожданной свежестью.

За ужином, все были оживлены, шутили, смеялись, вспоминая, так кстати, пришедшийся, небесный душ. Как же, несколько дней не мылись — жара, пот, грязь. А тут поплескались в водичке, почистили перышки, водой запаслись, чем не повод для радости.

Еще девки взяли моду прикалываться над моей хозяйственностью. Каждая сочла своим долгом пройтись на тему «девочки с бидоном». Даже Альбина, которая обычно ничего вокруг себя не замечает, вставила свои пять копеек, посоветовав мне в следующий раз взять стремянку, а то, мол, не увижу, наполнился бидон или нет. Не скрою, пару раз мне хотелось надеть на голову, какой-нибудь очередной шутнице, миску с супом, но вместо этого приходилось делать вид, что меня это тоже очень забавляет.

А потом все разошлись по своим кельям. Хотя нет, кельи — это у монахов, а монастырем тут и не пахнет. Это я, в основном, про Светку и Марину, им все нипочем. Особенно Светке — ведет себя, как, простите, шалава какая-то! Даже странно — пусть ее дружок и был наркоманом, но забыть его на следующий день после смерти… и напропалую строить глазки мужикам?.. не по-людски это. Шушукаясь и загадочно переглядываясь, эти две девицы ушли первыми. По всей видимости, ночью они скучать не собираются.

А может, я им просто завидую, и злюсь, оттого что меня с собой не позвали?

Все, надо заканчивать, а то уже с трудом различаю буквы. Интересно, закрывать окно или нет? Наверное, надо. А то залетит, какой-нибудь гигантский комар и выпьет всю мою кровь, которой не так уж и много… или муха…

На эту тему у меня даже родился стишок:

"Залетит ко мне мерзкая муха — откусит мне нос или ухо".

Хороший стишок получился, особенно на ночь глядя. Тоже мне, поэтесса Агни́я Барто… не носила трусов под пальто. Без трусов ведь лихи́, получались стихи, а в трусах-то — понятно, не то.

Лягу-ка спать в надежде, что завтрашний день будет лучше, чем сегодняшний!».

Прошло полчаса как она улеглась, а сон все не шел. Майя возилась, ворочалась с боку на бок, старательно жмурила глаза — все без толку. Когда ложилась, вроде хотелось спать, а теперь, даже последний намек на сон испарился. Это, наверно, от того, что жестко и душно. Да еще в голову постоянно лезли бессмысленные, не имеющие ответа вопросы. Где они? Как попали сюда? И самый главный — смогут ли вернуться домой?

"Водички что ли попить?" Майя слезла со своего ложа, налила в кружку с сердечками воды. Отпила несколько глотков, и тут вспомнила, что она, кажется, забыла запереть дверь. Подошла, подергала — нет, не забыла. Отпила еще пару глотков, поставила кружку и опять прилегла. Ей начало казаться, что вот сейчас она подойдет к окну, глянет — а там все как надо, как было — сугробы во дворе, редкие машины, озаряющие дорогу светом фар, в луче фонаря кружат снежинки… а значит, есть надежда попасть домой…

* * *

Какая-то неживая обволакивающая тишина, от нее закладывает уши и хочется кричать. Пространство вокруг плывет, изгибаясь и вибрируя. Пляшущие тени деревьев на стене. Перекрывая их, медленно ползет черная тень. В темной комнате, становится еще темнее. Взгляд с трудом фокусируется. Майя замирает, сжимаясь от ужаса. На нее смотрит глаз. Черное нечто занимает весь оконный проем. Глаз посредине. Янтарно-желтый, с вертикальным черным зрачком,