Дед Яга и его дети - Дарья Донцова

– Солнышко, ты напутал. Я со Змеем Горынычем не общаюсь.

Но Олежек говорливый, рот ему не заткнуть, он продолжил:

– При чем тут Змей?

– В ряде сказок, например, в тех, что собрал Афанасьев, есть упоминание о том, что супруг Бабы Яги Змей Горыныч, – серьезно объяснила дама, – а сын у нее – леший. Но в других народных сказаниях леший – муж Бабы Яги.

Я на нее смотрю, думаю: «Зачем ребенку сказку ломать? Какая разница, с кем бабка на метле живет?

Олег мать за руку схватил:

– Ложусь спать и слышу иногда, как ты говоришь…

Элиза нахмурилась.

– Дорогой, каким образом ты способен уловить мой разговор, если находишься в своей детской.

– В ванной зубы чищу, – радостно ответил мальчик, – там вверху есть отверстие, решеткой прикрыто. Мне спать неохота, долго-долго моюсь. И слышу иногда, как мама смеется: «Дед Яга, ты сегодня в гости прилетишь?» Понятно, что он муж Бабы Яги, и ты его знаешь!

Изабелла Константиновна поправила колье.

– Элиза опешила, потом велела: «Олежек, принеси из номера шаль, замерзла я что-то». Мальчишечка убежал. Я подумала, что Дед Яга – интимное прозвище мужа гостьи. У супружеских пар свои игры. Элиза не знала, что в санузле слышно, как она мужчине предлагает, сами понимаете что. Конечно, сейчас женщина в большом смущении. На следующий день они внезапно уехали, раньше, чем рассчитывали. Олежек пришел со мной проститься, тихий, молчаливый. Я его обняла, спросила:

– Обидела тебя? Почему такой грустный?

Мальчик ко мне прижался, прошептал:

– Мама отругала за болтливость. Сказала, что из-за длинного языка сына у папы могут неприятности случиться, подслушивать некрасиво. Неприлично при всех кричать то, что случайно узнал. Я к вам еще приеду, мне здесь очень понравилось.

Но больше они не появились. А выражение «Дед Яга» осталось со мной. Очень оно меня развеселило. Когда стала воспитывать внучку, порой, когда та совсем не слушалась, напоминала ей про Деда Ягу. Степа сразу тогда бежала умываться, спать ложилась. Потом повзрослела. Знаю, что выражение «Дед Яга» она принесла в школу, обогатила детский лексикон одноклассников. Не знаю, зачем вам стародавняя, забавная история понадобилась, но я ее рассказала.

– Большое спасибо, Изабелла Константиновна, – поблагодарил мою бабулю Лукин, – и последнее: когда мы с вами разговаривали в первый раз, вы сказали, что можете назвать фамилию Элизы.

– Да, да, – закивала Белка.

– Прошло много лет, каким образом можно найти информацию? – задал следующий вопрос Иван Васильевич.

Бабуля встала, подошла к шкафу, открыла дверки. Я увидела полки, на которых стояли толстые, так называемые общие тетради. На каждом корешке была написана четырехзначная цифра.

– Всю жизнь веду дневники, – пояснила бабушка, – с подростковых лет. Год, когда Элиза и Олежек у меня жили, примерно помню, это случилось еще до рождения Степы.

Изабелла Константиновна вытащила одну тетрадь.

– Память у меня, как у слона. Села я, подумала, полистала свои, так сказать, «мемуары», поняла, в какие года Элиза приехать могла.

Белка показала тетрадь.

– Или в этот, или в предыдущий я устраивала аттракцион полет Бабы Яги. Он демонстрировался с десятого июня по двадцатое августа. Почему так? Представление для детей, в основном, школьников. А они заезжали в дни долгих каникул, с первой трети июня примерно до двадцатого августа. Пролистала страницы. И, пожалуйста.

Бабуля откашлялась.

– «Восемнадцатое июня. Сегодня заселилась Елизавета Петровна Жаркова с сыном Олегом. Думаю, проблем не возникнет. Мать дистантна, не болтлива, хорошо воспитана, интеллигентна, вежлива и приветлива как с гостями, так и с хозяйкой, и со всеми сотрудниками. Определенно не пьяница, не дебоширка. Просит обращаться к ней «Элиза». Олежек сплошное очарование». Вот вам и фамилия.

– Спасибо, Изабелла Константиновна, – поблагодарил Лукин, – если у вас возникнет желание работать в полиции, ставка сразу найдется.

– Благодарствуйте, – кивнула бабуля, – у меня свой бизнес, но жизнь порой такие фортели выкидывает! Хорошо иметь запасной аэродром.

Экран погас, Иван Васильевич обратился к старшей Жарковой:

– Елизавета Петровна, вы называли своего супруга, моего тезку, Ивана Сергеевича, Дед Яга. Верно?

– Ох уж эти дети, – улыбнулась Жаркова, – ушки у них на макушке. Наверное, у каждой счастливой семейной пары есть милые прозвища, которые не произносятся при посторонних. Мы с Ванечкой не исключение.

– Иван Сергеевич был обеспеченным человеком, – заметил Лукин.

– Да, – подтвердила Елизавета Петровна, – он написал много книг, сценариев, потом поднял бизнес, мы никогда не нуждались. Олежек – копия отца. Что такое лень, он даже не слышал.

– В начале девяностых орудовал криминальный авторитет Дед Яга, о нем мало кто знал. Возник из ниоткуда и пропал в никуда. Редкий случай, когда о человеке неизвестно ничего, кроме прозвища, – продолжил Лукин.

Элиза вздернула подбородок.

– Если намекаете, что бандит мой супруг, то это отвратительно! Иван Сергеевич имел генеральское звание, служил на ответственном посту, имел кабинет в здании на Лубянской площади!

– У меня для вас есть еще одна встреча, давайте посмотрим, – предложил Лукин.

Экран на стене снова вспыхнул. Я увидела женщину в бордовом платье.

– Роза, – ахнула Элиза, – это ты? Она меня слышит?

Последний вопрос относился к Лукину.

– Как и в случае Изабеллы Константиновны, работает zoom-конференция, – объяснил тот.

– Говорите погромче, – попросила бывшая помощница по хозяйству, – здрассти! Имейте в виду, я не в России. Живу в другом месте. Захотите найти, ни фига не выйдет.

– Роза, – обомлела Елизавета, – ты мне грубишь?

– Просто перестала перед Жарковой ковром стелиться. Обманули вы меня! Я сделала все, как велели! И что получила? Вон выставили. Хитро придумали. Велели дворне анализ на гепатит сдать. У всех, даже у гастарбайтеров чисто, а у меня зараза в полном разгаре! Отправили в больницу, и все! Досвидос, Роза, служила ты нам на совесть, но мы больных не держим. Остались мы с мужем на улице.

– Неправда, – возмутился до сих пор молчавший Олег Иванович, – когда узнал про гепатит, положил Губанову в платную клинику, не в общей палате на семь баб она лежала, не бегала в сортир в конец коридора. Лечилась в прекрасных условиях. За верную службу пара получила дом в Подмосковье со всем нужным: мебель, кухня. Въезжай и живи.

– Там даже полотенца висели, – неожиданно объявила до сих пор молчавшая Ирина.

Роза покраснела.