Однажды звездной ночью - Елена Арсеньева

Александр захлопнул книгу и зажмурился. Он чувствовал себя Ньютоном, который уселся именно под то дерево, с которого предназначено было свалиться знаменитому яблоку. Было нечто почти сверхъестественное в том, чтобы неожиданно прийти в какую-то там баню – и наткнуться на разгадку тайны «бронзовой маски»!

Анаэробные микробы привносят в человеческий организм мышьяк. Они водятся в почве, где происходят процессы гниения и брожения. Но эти процессы свойственны не только кладбищам. В меньшей степени они происходят и в удобренной земле, в которую высаживаются комнатные растения.

Александр словно бы увидел Манихина, который стоит перед стеллажом с многочисленными ящиками, горшками, кашпо и разминает пальцами комья земли.

Что, если организм Манихина обладает уникальным свойством отдавать сероводород в обмен на мышьяк почвенным бактериям, которые, возможно, попадают в его организм с плохо вымытых рук или из пыли, частички которой пронизывают воздух над его комнатным «садовым участком»? Возможно, именно анаэробные бактерии, которые попадают в организм Манихина, и провоцируют уникальное явление гиперарсеникума?

Версия шаткая, фантастичная, наверное, может быть опровергнута, однако же она вполне заслуживает право на осмысление и исследование. Если рассматривать эту патологию организма Манихина как своего рода аллергию на почвенные процессы, то можно бросить бессмысленное занятие строить версии для детективов и искать отравителей!

Александр вздрогнул, услышав шорох, приподнялся на диване – и увидел, что дверь в номер медленно открывается.

В тот день, помнится, Манихин чувствовал себя особенно плохо. Ощущение мурашек, то и дело пробегающих по коже, казалось порою невыносимым. Тошнило, беспрестанно тошнило. Вспомнил, как читал интервью с известным космонавтом и на вопрос, что самое трудное в полете, тот ответил: «Постоянно чувствовать то, что чувствует женщина, у которой токсикоз первой половины беременности».

Манихин криво усмехнулся. Да уж, в самом деле очень похоже. Вся разница только в том, что беременные женщины рожают, космонавты возвращаются домой, а он… а он, видимо, умрет.

Прикинул, сколько еще остается мучиться. Такое ощущение, что еще долго. Врачи небось удивляются, что диковинный пациент до сих пор не умер. Впору отправить о нем сведения в Книгу рекордов Гиннесса: самое длительное отравление организма мышьяком!

Анна с Мариной трепещут, что этот самый организм не выдержит – и сдастся. А между тем Манихин недавно прочел: рабочие на некоторых производствах, связанных с мышьяком, сперва болеют, а потом, наоборот, обретают особенно крепкое здоровье. Очень интересно, если он вдруг станет долгожителем. Само по себе это бы неплохо. Но только если каким-то чудом вдруг сделаться прежним, снять с лица эту жуткую маску! Только при этом условии! Иначе… иначе лучше смерть. Недавно он обнаружил, что безо всякого ужаса думает об этом событии, которое должно наводить жуть на любого нормального человека.

С другой стороны, на него уже давно ничто не наводит жути, кроме собственного отражения в зеркале.

Манихин посмотрел через ограду. На днях будет закончен его новый дом. Напрасно он все-таки ввязался в эту авантюру. Пустая трата денег, неимоверных денег! Причем стремительная трата. Ох, какой строительный вихрь был закручен на пустыре!.. А впрочем, жители Зеленого Города уже привыкли к размаху «новых русских», скупавших лучшие участки в поселке и украшавших их разномастными домами, которые произрастали так же резво, как грибы после дождя. Некоторые дома смотрелись весьма приглядно, некоторые были даже красивы, но встречались и откровенные уроды, поражавшие количеством вбуханных в них средств и безвкусицей хозяев. Манихин надеялся, что его новый дом сможет порадовать всякий обращенный на него взгляд. А впрочем… чем меньше взглядов будет устремлено на сам дом и на его хозяина, тем лучше. Именно поэтому дом поставлен на таком месте, что в радиусе километра никак невозможно возвести иное строение, не вырубив при этом изрядное количество леса, а с этим в Зеленом Городе пока очень строго. Неизвестно, конечно, что будет дальше… да и бог с ним, все равно хозяин нового дома не заживется на белом свете.

Эх, зря он поддался уговорам женщин, зря вообще ввязался во всю эту суету со строительством. С другой стороны, чем черт не шутит: вдруг и в самом деле в новом доме у него появится хоть какой-то шанс на выздоровление? Утопающий хватается за соломинку, это правда, даже если знает, что вместе с ней пойдет ко дну.

Да нет, кой черт?.. За соломинку – нелепую, ненадежную – хватаются в данном случае люди, бросившиеся спасать утопающего. А он, сложив на груди руки и, выражаясь по-морскому, открыв кингстоны, с последним бульканьем идет ко дну… как крейсер «Варяг».

До того, как это началось, они с Анной прожили в старом доме чуть не десять лет. Он был обжит ими, заботливо обустроен, полон любимых вещей и книг. Что могло в нем измениться, что могло произойти, отчего он вдруг исполнился ненависти к своему хозяину и начал его отравлять? Глупости все это! Глупости! Дом невиновен, не надо было из него уезжать. Нет, поддался этой нелепой женской панике… Ведь если рассуждать логически: если дом отравляет одного жильца, значит, должен отравить и других, верно? Что за избирательные чары такие?!

Не в чарах дело, конечно. Видимо, под действием селитры, под влиянием пережитого потрясения – ведь несколько дней он находился буквально между жизнью и смертью, висел на самом тоненьком волоске! – что-то произошло в организме Манихина такое, что он начал сам себя убивать.

Да если бы убивал! Нет, он устроил себе медленную пытку! Он сам себя заклеймил клеймом уродства!

Вдруг вспомнилось… в какой-то исторической книжке читал о договоре князя Святослава не то с греками, не то с варягами, и тот, клянясь, что будет блюсти договор свято, говорил примерно следующее: «Да имеем клятву от бога… и да будем золоты яко золото и своим оружием иссечены будем». Неизвестно почему, эти слова тогда поразили Манихина. Может быть, какое-то вещее чувство шевельнулось? Он ведь всегда был, как говорится, интуитивист. Предугадывал действия противника на несколько ходов вперед. Это и принесло ему в свое время деньги, потом удачу в бизнесе, это помогло увести Анну из-под самого носа Ваньки Бушуева и в конце концов избавиться от соперника и лютого врага. Говорили, Манихин унаследовал эту способность предвидеть некоторые события от деда-знахаря, который водился с нечистой силой.

Может быть, может быть… Как бы то ни было, теперь он утратил свой дар, иначе разве поел бы той рыбы? Тогда, читая старую книгу, он обратил внимание на комментарий к договору Святослава, где говорилось, что под загадочной клятвой, «да будем золоты яко золото», возможно, имелась в виду болезнь желтеница – или желтея, одна из сестер лихорадок. Предки наши считали болезни живыми существами и даже нарекали их именами: Глухея, Бледнея, Желтея и прочее. Возможно, и впрямь имелась в виду болезнь, которую теперь называют желтухой. Но отчего-то к Манихину накрепко привязалось еще и окончание этой фразы: «…и своим оружием иссечены будем». Смысл этих слов, очевидно, таков: то, что мы считали своей силой, обернется нашей слабостью. И при этом будем золоты яко золото. Не желты! А золоты!