В руках врага - Дэвид Марк Вебер

Турвиль хмыкнул, пожевал сигару и покосился на Хонекера.

– Что скажете, гражданин комиссар?

– Не знаю, – пробормотал Хонекер, пощипывая нижнюю губу и задумчиво морща нос.

В том, что применение нового оружия может принести пользу, Богданович и Форейкер не ошибались, однако комиссар понимал, что, поддержав их просьбу, он разделит с ними ответственность за возможные нежелательные последствия. С другой стороны, Ле Пик с Тейсманом могут заблокировать это предложение, а если нет, то в ответе за все будут уже они.

– Хорошо, – сказал он наконец. – Я поддержу вашу просьбу, но вы постарайтесь обосновать ее как можно более убедительно.

– Что-что, а уж это мы сумеем, – с широкой улыбкой заверил его Турвиль, после чего обернулся к Форейкер. – Прекрасно, Шэннон. Считай, что подвески ты уже получила. Быстренько набросай мне план их оптимального использования.

– Есть, сэр, – ответила Шэннон и сосредоточилась на выводе на экран свежих данных.

Глядя на ее отрешенное лицо, Хонекер закусил губу, подавив непроизвольное желание поправить ее оговорку. Он видел Шэннон за работой достаточно часто, чтобы понять: использование ею старорежимных обращений говорит лишь о полной, не оставляющей места для других соображений поглощенности стоящей перед ней задачей

– Прежде всего, – сказала Форейкер через некоторое время, – мы должны иметь в виду, что, несмотря на новые поставки, технически монти по-прежнему оснащены лучше нас. С другой стороны, Адлер и Мика находятся в их руках недолго, и они едва ли успели развернуть свою обычную сеть сенсорных платформ. Как показал ход операции у Звезды Тревора, их Шестому флоту таких платформ явно недостает. Во всяком случае, наша флотская разведка интерпретирует активное использование ими легких крейсеров и эсминцев для пикетирования и патрулирования именно так. По-моему, не без оснований. При нехватке сенсорных платформ поневоле приходится затыкать бреши кораблями. И я могла бы, без особого риска, побиться об заклад, что если помянутых платформ им не хватает даже у Звезды Тревора, то в нашем, менее важном секторе их еще меньше. Разумеется, рано или поздно они найдут способ восполнить имеющийся дефицит, но пока этот вопрос не решен, у нас имеются определенные возможности.

Все остальные участники совещания подались вперед, внимательно слушая Форейкер и делая пометки в своих электронных планшетах. Все, включая Эверарда Хонекера, хотя он и чувствовал, что эскадра в очередной раз ускользает из-под его контроля. В конце концов, комиссар мирился с замашками Турвиля и защищал его от обвинений в создании «культа личности» потому, что, каковы бы ни были персональные недостатки гражданина контр-адмирала, он являлся истинным бойцом. Народный Флот накопил горький опыт отчаянных – и проигранных! – оборонительных боев, и лишь немногие, в том числе и Турвиль, постоянно искали возможность атаковать. Неудивительно, что ему так хотелось заполучить в свой штаб Форейкер: по крайней мере в одном они сходились полностью. В то время как большинство военных считало техническое отставание от монти роковым недостатком Народного Флота, Турвиль и Форейкер видели в нем вызов, которому надлежит дать достойный ответ. Их обоих заботило не то, как им защититься от неприятеля, а то, как можно нанести ему максимальный урон. Этим людям Хонекер готов был простить все, кроме прямой измены.

– Итак, – продолжила Форейкер, заменив звездную карту подробной гипотетической схемой, – предположим, что это наша цель и что монти располагают здесь не больше чем половиной того числа сенсорных платформ, которое необходимо им для полного ограждения периметра. На их месте я расположила бы имеющиеся платформы здесь, здесь и здесь.

В объемном пространстве звездной системы зажглись крошечные цветные точки, обозначавшие места предполагаемого размещения платформ.

– Такая схема обеспечивает оптимальное тактическое использование наличных устройств, однако неизбежно оставляет периферию системы уязвимой, в связи с чем я бы предложила…

Обозначая направления возможных ударов красными стрелками, она увлеченно излагала план предполагаемого нападения, и Эверард Хонекер, слушая ее, одобрительно улыбался.

По сравнению с подобными помещениями на линейных крейсерах или кораблях стены комната для совещаний «Джейсона Альвареса» была невелика, но превосходно оснащена и вполне устраивала Хонор. Конечно, лучше бы иметь побольше свободного пространства на тот случай, когда на совещание приглашаются не только штабисты, однако ей случалось работать и в более стесненных условиях. Здесь у нее, по крайней мере, имелось удобное кресло.

– Итак, – произнесла она, слегка постучав костяшками пальцев по длинному, занимавшему всю центральную часть помещения столу, – прошу садиться.

Офицеры отодвинули стулья (их спинки почти коснулись переборок) и скользнули на сиденья. Все, кроме Клинкскейлса, ухитрившегося зацепиться одной ногой о другую и упасть. Падая на правый бок, он в попытке сохранить равновесие взмахнул левой рукой и сбил с головы МакГинли фуражку. Головной убор с твердым тяжелым козырьком упал на столешницу, заскользил по полированной поверхности, проскочил мимо попытавшегося поймать его Веницелоса и ударился о графин с ледяной водой. Кинетической энергии фуражки оказалось достаточно, чтобы опрокинуть сосуд. Трое офицеров разом попытались схватить графин, однако ничуть в этом не преуспели, а поскольку пробка по небрежению кого-то из стюардов держалась непрочно, холодный водопад обрушился на колени капитана Гринтри.

За столом воцарилось многозначительное молчание, и Клинкскейлс в ужасе воззрился на флаг-капитана, ожидая, что тот размажет его по столу.

Гринтри посмотрел на свои мокрые брюки, взял опустевший графин двумя пальцами за горлышко и осторожно подал лейтенанту Мэйхью. Офицер разведки, не промолвив ни слова, встал и отнес сосуд к люку мусоросборника. Веницелос и Говард Лэтам извлекли электронные планшеты из образовавшейся на столе лужи, а флаг-капитан промокнул влажные брюки носовым платком.

– Я… – Покрасневший Клинкскейлс выглядел так, словно предпочел бы умереть на месте. – Прошу прощения, капитан. Я не знаю… то есть… – Сглотнув, он двинулся в обход стола. – Разрешите помочь…

– Не беспокойтесь, мистер Клинкскейлс, – ответил Гринтри. – Я сам справлюсь. Понимаю, это вышло случайно.

Румянец Клинкскейлса разгорелся еще ярче. Хонор поняла, как он унижен. Наверняка Гринтри не хотел его обидеть, но его отказ от помощи адъютанта был слишком быстрым и резким, словно он опасался подпускать молодого человека близко. Хонор очень хотелось как-то разрядить ситуацию, но в голову, хоть застрелись, не приходило ни одной удачной мысли. Подняв глаза, она встретилась взглядом с единственным из присутствующих, кто не входил в ее штаб: стоящим у входа и любующимся последствиями переполоха Алистером МакКеоном. Через связь с Нимицем она ощутила его скрываемую ухмылку и внутренне рассмеялась сама. Пусть этот случай и сконфузил Клинкскейлса, ничего страшного не произошло, а молодому человеку надо привыкать к тому, что натыкаться на острые углы галактики придется частенько. Рано или поздно несчастья перестанут случаться с ним на каждом шагу, либо же он научится выходить из затруднительных положений без потерь – и без помощи вышестоящих офицеров. Придя к такому заключению Хонор ограничилась тем, что подняла с пола фуражку МакГинли.