Счастье - Даниэла Стил

«Забавно, – подумал Оливер. – У всех кто-то теперь есть... УСары – Жан-Пьер, у отца – Маргарет, и даже у сына есть подруга, котораявынашивает его ребенка. А я один и жду, что кто-то придет в мою жизнь иотстроит всю ее заново. Но случится ли это вообще когда-нибудь?»

– Папа?

Это была Мел. Она негромко окликнула его, вглядываясь втемноту:

– Ты тут?

– Я у бассейна. Что случилось?

– Я просто так, убедиться, что с тобой все о'кей. Онаподошла и села рядом с ним.

– Не беспокойся, доченька, все в порядке.

Олли коснулся ее длинных светлых волос и улыбнулся. Мел былаславная девочка, и их отношения снова наладились. После переезда в Нью-Йорк онаобрела покой и сблизилась с отцом, как никогда. Такого взаимопонимания у нее небыло даже с Сарой.

– Здорово было сегодня, да?

– Да, – ответила Мел и, словно угадав мысли отца,спросила: – Что ты думаешь о дедушкиной приятельнице?

– Маргарет? Она мне нравится.

– Как по-твоему, он на ней женится?

Мел, похоже, была заинтригована, и это вызвало у Оливераулыбку.

– Сомневаюсь. Он слишком любил бабушку. Такое можнонайти только раз в жизни.

– Я просто так спросила. – И тут же задала новый вопрос,который ее беспокоил: – А как ты считаешь, мама выйдет за Жан-Пьера?.. Оннастолько моложе ее...

– Не думаю, милая. Мне кажется, для мамы это просторазвлечение.

Мелисса с облегчением кивнула.

– Господи, но бедная Сандра – это какой-то ужас. Оливеркивнул в знак согласия. Его вдруг рассмешило, что они перемывают косточкигостям после их отъезда, словно супруги, которым не о чем больше говорить.

– Меня бесит, когда я вижу, как Бен гробит ради неесвою жизнь, работая мойщиком посуды, чтобы ее содержать.

– А что они сделают с ребенком?

– Бог их знает. Я считаю, что им следует отдать его вприют, но Бенджамин настаивает, чтобы его оставить. И что дальше? Будь япроклят, если разрешу им жениться.

– Мне кажется, Бенджамин на самом деле этого не хочет.Он просто старается поступать с Сандрой благородно. Но похоже, она ему тожеизрядно надоела. К тому же она с интересом поглядывала на других мужчин.По-моему, она сама не знает, чего хочет. Боже мой, пап, представь себе – всемнадцать лет родить ребенка!

– Вот-вот, вспомни про это, моя дорогая, когда в тебезаговорит голос природы.

Олли погрозил дочери пальцем, а та рассмеялась и зарделась.

– Не беспокойся. Я не такая дура.

Оливер не совсем понял ее, то ли она никогда так непоступит, то ли, если поступит, будет осторожнее. Про себя он подумал, что надобы попросить Дафну поговорить с Мелиссой на данную тему до того, как дочь уедетво Францию.

– Сэм спит?

– Как суслик.

– Может, и нам пора ложиться?

Олли встал, потянулся, и они, держась за руки, медленнопошли в дом. Минувший день был чудный, солнечный и жаркий, а ночь подарилапрохладу. Именно такую погоду он любил.

Оливер поцеловал Мелиссу, пожелав ей спокойной ночи, пошел ксебе, лег в постель и стал раздумывать о случившемся за последние месяцы.Сколько произошло перемен, и каких разных. Год назад здесь была Сара, егомать... Бенджамин был еще ребенком. Все они за этот год вступили в какой-тоновый этап жизни... Если не все, то по крайней мере некоторые. Он ничего незнал о Саре. Судя по всему, она продолжала искать себя. Он же наконецпочувствовал почву под ногами. Погружаясь в сон, Олли успел еще вернуться к недававшим ему покоя мыслям об отце и Маргарет Портер.

В июле Мел и Сэм улетели в Европу с Сарой и ее французскимдругом, и Оливер перебрался опять в нью-йоркскую квартиру, так как не имелосмысла каждый день ездить из Перчеса в агентство и обратно. Теперь можно былоспокойно оставаться дольше в офисе. Олли и Дафна много времени проводили засовместной работой, а по вечерам в понедельник и пятницу отправлялись на ужин водин из баров. Остальные три вечера Дафна встречалась со своим любовником, окотором иногда говорила с Оливером.

– Зачем тебе это? – морщился Олли. – В твоем возрасте,Даф, тебе следовало бы выйти замуж и жить с человеком, который мог бы уделятьтебе больше времени, чем три вечера в неделю. Ты этого достойна.

Дафна в ответ всегда только пожимала плечами и смеялась.Такое положение дел ее устраивало. Она неоднократно хвалила замечательныекачества своего друга – ум, доброту, великодушие. Дафна его любила, а брак,ввиду отсутствия детей, не считала таким уж обязательным.

– Ну и пожалеешь об этом в один прекрасный день.

– Я так не думаю, – не соглашалась Дафна.

Олли признавался ей, что без детей чувствует себя одиноко.После без малого двадцатилетней супружеской жизни тяжело было по вечерамвозвращаться в пустую квартиру.

В Перчес он теперь ездил только для того, чтобы навеститьотца и повидаться с Бенджамином. Сандра с каждым часом увеличивалась вразмерах, а Бенджамин показался измученным и бледным. Он из-за постояннойзанятости на двух работах совершенно не бывал на воздухе. Днем Бен заправлялмашины на бензоколонке, а вечером мыл посуду в ресторане. Он старался собратьдостаточное количество денег, чтобы обеспечить Сандре приличные условия вбольнице, оплатить квартиру и содержать ребенка. Когда Олли предложил емупомощь, тот отказался.

– Нет, папа, теперь это моя обязанность, а не твоя.

– Но это же смешно. Ты ребенок. Тебе следует учиться вшколе, получать образование и быть на иждивении родителей.

Но Бенджамин познавал другие науки: как сложна жизнь, когдатебе восемнадцать и приходится содержать семью. Сандра в конце концов бросилаработу: у нее опухали ноги, и врач опасался токсикоза. Бенджамин забегал днемдомой и готовил ей обед, а она тем временем лежала на диване, смотрелателевизор и жаловалась, что целыми днями его не видит. Вечером Бен старалсяприходить раньше, но обычно работал до двух часов ночи. Оливера все этоприводило в ярость. Он продолжал предлагать Бену деньги и наконец нашел простоерешение – стал давать их Сандре, та никогда не отказывалась. Еще Оллинастаивал, чтобы они бывали в его доме и хотя бы пользовались бассейном, ноСандра не хотела никуда ходить, а у Бенджамина не было времени.

«Весь в мать», – подумал как-то Оливер о Бене, когдазаполнял чек для Сандры на пятьсот долларов. Вручая его, он велел будущей мамекупить все необходимое для ребенка.

В самом деле, Сара со дня своего отъезда не взяла у него ницента. Она жила на деньги, полученные в наследство от бабушки, и считаланеправильным, чтобы Олли ее содержал. Сара себя во многом ограничивала, детипостоянно докладывали, что во время поездок в Бостон не имели того-то итого-то, потому что «мама себе это не может позволить». Но такой образ жизниСаре всегда нравился. Жизнь, которую ей обеспечил муж, больше ее не привлекала.В Перчесе она оставила горы своих вещей, многие из которых подарила Мелиссе.Сама же ходила в джинсах, футболках и сандалиях. Они с Жан-Пьером гордились,что путешествуют по Европе без гроша в кармане. Несколько раз дети присылалиОливеру видовые открытки, но звонка не было ни одного, и установить ихместонахождение было невозможно, что вызывало у него некоторую нервозность. Сараже только сказала, что во Франции они будут останавливаться у родственниковЖан-Пьера, а в других странах – в молодежных общежитиях. Хотя для детей такиеусловия были, безусловно, чем-то новым, Олли усматривал определенную пользу вподобном опыте. К тому же он не сомневался, что Сара как мать о них надлежащимобразом позаботится, в этом плане он ей всегда доверял. Теперь, когда всеразъехались, Олли сам удивлялся, как по ним скучает. Агги он тоже дал отпуск доконца лета. Уборку в квартире делали раз в неделю уборщицы из бюро услуг. Дом вПерчесе стоял запертый, сеттера Оливер отвез к отцу, которому необходимо былообщение, хотя бы с собакой. Когда в одно из воскресений Олли приехал навеститьотца, то был трону-, видя, с какой заботой тот ухаживает за садом, выращеннымруками жены. Джордж раньше терпеть не мог возиться в земле, но теперь все своевремя проводил в саду, выращивая розы.