Гардемарин в юбке - Ирина Хрусталева

– А что думать-то? Я поеду к сестрам, якобы навестить их, и постараюсь дать им понять, что я подозреваю, кто преступник, и уже собираюсь сообщить об этом в милицию.

– Молодец, нечего сказать, – ядовито заметил Роман. – Хочешь навсегда остаться в том доме, и никто не узнает, где могилка твоя? Ума у тебя, Никуся, прямо парламентская палата.

– Спасибо, дорогой, за комплимент, я тоже считаю тебя очень умным, – процедила Вероника сквозь зубы, а потом показала Роману язык, довольная тем, что последнее слово осталось за ней.

– Все, хватит на сегодня, – оборвал их спор Сергей. – Утро вечера мудренее. Вероника, два дня отдыхать и ни о чем не думать, набирайся сил перед схваткой. Через два дня встречаемся и все обсуждаем. Еще неизвестно, как ко всему отнесется мое начальство, а то дадут под зад коленом, и буду лететь до своего кабинета и радоваться, что не на улицу и без погон.

– А зачем тебе начальству все докладывать? Ты что, дурак совсем?

– Сама такая, – обиделся следователь. – А как, интересно, я должен организовать твою безопасность? Вероника, ты где-то умная, а где-то… не буду говорить какая.

– А вы на что с Ромкой? Вы мужики или где? – встала на дыбы девушка.

– Мы там, где нужно. Пойми ты наконец, голова садовая, вдвоем здесь не управиться, хоть тресни, – уже начинал терять терпение Сергей. – Ты только посмотри, как преступник осторожен. Мы и глазом не успеем моргнуть, как он уже придумает, как от тебя избавиться и опять не оставить никаких следов. Мы, между прочим, сделали фоторобот того человека из больницы. Могу сказать сразу, что практически это ничего не дало. На голове явно парик, бородка, думаю, тоже приклеена, но главное, это большие затемненные очки. Они не дают возможности видеть глаза, а глаза, как известно, играют главную роль в лице человека. Знаем, что высокий, худощавый, широковатый нос… Но это тоже не показатель, в нос можно запихнуть тампоны и сделать из него картошку, а в жизни иметь греческий профиль. Такое впечатление, что этот человек – хороший актер.

– Значит, компаньон отпадает, – задумчиво проговорила Вероника.

– Это почему же? – удивился Сергей.

– Потому что он толстый.

– Вероника, ты прямо как маленькая. Сейчас за деньги можно самому ничего не делать, а нанять киллера. Смотря сколько заплатить, он тебе кого угодно сыграет и кого угодно убьет. Лучше давай к делу перейдем. Я тебе сказал, что два дня ты должна переждать, а я все подготовлю, двоим нам с Романом не справиться.

– От вас и в большем количестве толку никакого. Меня в прошлом году целая группа захвата охраняла, и все равно меня «грохнули» благодаря, между прочим, Сергею Никитину, то есть тебе, господин сыщик. – И она посмотрела сначала на Сергея, а потом многозначительно на Романа, и тот опустил глаза.

Дело в том, что, когда в прошлом году Вероника попала в неприятную историю, решив разобраться в смерти молодого мальчика, которого убили после того, как он выиграл большую сумму денег, к делу подключился Сергей Никитин. Он уговорил Веронику быть приманкой для преступника, чтобы взять его с поличным. Все происходило в ночном клубе, и Нике нужно было сидеть в одной из кабинок дамской комнаты. Когда девушка пришла туда, трясясь от страха, как осиновый листок, ей вдруг пришла в голову идея, и она, сама не зная почему, перешла в другую кабину. В это время погас свет, и Ника услышала, как кто-то лезет в окно дамской комнаты. Преступник расстрелял именно ту кабину, где должна была находиться Вероника, но благодаря ее интуиции она осталась жива, так как ушла в другую. Оперативники ждали киллера в подсобном помещении, через которое он непременно должен был пройти, но он оказался хитрее и пролез через люк в потолке, о котором опера не знали. Только чисто случайно, благодаря тому, что выключили свет, преступник не увидел, что расстрелял совершенно пустую кабинку… Вот про этот случай сейчас и напомнила Вероника Сергею с Романом.

– Что глазки прячешь, скажешь, я не права?

– Права, права, только тогда было совсем другое дело. Вот поэтому Сергей тебе и говорит, что нужно все продумать, прежде чем начинать.

– Хорошо, подожду два дня, а уж потом, если в ваши умные головы ничего путного не придет, я сама все сделаю, и меня не остановит даже знаменитая «Альфа», так и знайте. И почему я не мужчина? – сокрушенно закончила Вероника.

– По-моему, для тебя это особого значения не имеет, ты же не женщина, ты гардемарин в юбке! – Своей шуткой Сергей разрядил напряженную обстановку.

На следующий день Вероника пошла на прием к Николаю Шевцову в травмопункт со своей рукой. Едва она вошла, врач сразу же начал ее ругать:

– Почему ты не пришла три дня назад? Ты что же думаешь себе, моя дорогая, хочешь остаться с недействующей рукой?

– Коль, что ты раскричался-то? На похоронах я была, не могла прийти.

– Три дня назад кто-то умер, завтра кто-то родится, в жизни каждый день что-то происходит, но забывать при этом о своем здоровье не следует. Его потом невозможно купить ни за какие деньги. Хоть это ты понимаешь?

– Я все поняла, больше такого не повторится, буду исполнять все ваши распоряжения, господин доктор, – отчеканила Ника, вытянувшись в струнку и приложив пальцы ладони к виску, как это делают военные.

– Хватит юродствовать, Вероника, я с тобой серьезно говорю. Хочешь инвалидом остаться?

– Из-за перелома инвалидом? Не смешите меня, господин «костолом».

– Бабы дуры, но не потому, что они бабы, а потому что дуры, – вздохнул Николай. – Ты забыла про свою спину?

– Она у меня уже не болит, только чуть-чуть ноет, – поспешила Ника заверить доктора.

– Ладно, ложись на кушетку! – уже спокойно пригласил Николай.

– Зачем ложиться-то? – вытаращилась Ника.

– Насиловать буду! – рявкнул хирург и покраснел от злости. – Давай не разговаривай, снимай брюки и ложись! – Но, увидев, как Вероника надулась, уже спокойно проговорил: – Ник, ты после полета в овраг отупела, что ли? Иголки я тебе ставить буду, ложись, не бойся.

– А я и не боюсь, – пропыхтела Ника, стягивая узкие джинсы. – У меня черный пояс по карате, завалю в два счета.

– По болтовне у тебя черный пояс, это точно, – вздохнул Николай и пошел к раковине помыть руки перед процедурой. – Как у Романа дела с его задним местом? – улыбнулся врач.

– Нормально, заживает, как на собаке, правда, еще морщится, когда в машину садится, а так ничего, я ему повязки меняю. Между прочим, действительно мазь хорошая, которую ты дал, раны затягивает, прямо как живая вода в сказке.

– Да, я эту мазь всегда сам готовлю по китайскому рецепту. Ко мне поэтому всегда и народу полно. Как на перевязку, так к Шевцову.

– Я вроде у тебя медсестру видела. Не сам же ты перевязками занимаешься?

– Иногда сам, когда клиент желает и платит за это. Хочешь жить, умей вертеться, – развел Николай руками.