Ночные объятия - Шеррилин Кеньон

Встретимся позже. Он сказал ей это при помощи губ, и она кивнула.

Саншайн встревоженная вернулась в реальность.

Ее сон постепенно возвращался к ней. Она выбралась из кровати, схватила сотовый телефон Тэлона и позвонила матери, предварительно выйдя из хижины наружу, чтобы Тэлон не смог подслушать ее разговор.

— Саншайн? — спросила мама, как только узнала голос. — Где ты? Сторм сказал, что вчера ночью ты ушла без предупреждения.

— Прости, мам. Ты же знаешь меня. Я отвлеклась и забыла позвонить. Послушай, я должна кое-что узнать у тебя. Помнишь, год назад ты и бабушка при помощи регрессии вернули меня в прошлую жизнь?

— Да?

— Я помню, вы сказали мне, что я была древним кельтом, правильно?

— Да.

— Ты помнишь что-нибудь более конкретное, чем это?

— Нет, правда. Я должна позвонить бабушке и спросить, не вспомнит ли она что-нибудь? Зная ее, могу сказать, что она сможет. Почему в твоем голосе паника?

— Потому что я в панике. У меня появляются вспышки воспоминаний из прошлой жизни. Я не знаю, что могло вызвать их. Это очень, очень странно.

— Ты со Стивом?

— Тэлон, мама, его зовут Тэлон — и, да, я с ним.

— Ты думаешь, что знала его в прошлой жизни?

Саншайн оглянулась на дверь и сглотнула.

— По правде говоря, мама, я думаю, что была замужем за ним.

Ашерон постучал в дверь дома Зарека вскоре после заката. Большую часть дня он провел с Артемидой, обсуждая, что необходимо предпринять теперь, когда людские власти ищут Зарека. Перед его глазами все еще стоял образ лежащей на белых подушках трона Артемиды и ее красивое равнодушное лицо.

— Я уже приказывала тебе убить его, Ашерон. Только ты остаешься слеп в отношении его характера. Это было главной причиной, почему я вызвала его в Новый Орлеан. Хотела, чтобы ты убедился сам, насколько далеко он зашел.

Эш отказывался верить этому. Потому что как никто другой, понимал вспыльчивую натуру Зарека. Его потребность наносить удар первым, прежде чем кто-то ударит его.

В итоге, он заключил сделку с Артемидой, чтобы дать Зареку больше времени и доказать богине, что тот вовсе не был бешеным животным, которого необходимо убить из милосердия.

Ашерон ненавидел заключать с ней сделки. Однако, он не собирался исполнять приказ, казнив Зарека. Пока нет. Не сейчас, когда еще была надежда.

Он снова постучал. Посильнее. Если Зарек спит наверху, то может не услышать. Дверь медленно распахнулась. Эш зашел внутрь и его глаза немедленно приспособились к дегтярно-черной темноте. Он закрыл дверь, мысленно нанеся по ней удар, и ментально охватил пространство. Зарек был в гостиной слева от него.

Экс-раб забыл включить отопление, и Ашерон почувствовал холодный озноб. На Аляске температура воздуха так часто опускалась ниже нуля, что Зарек наверняка даже не замечал легкого февральского холода в Новом Орлеане.

Дойдя до гостиной, он остановился, увидев Зарека лежащим на полу рядом с софой в викторианском стиле. Одетый только в черные тренировочные брюки, он казался спящим, но Ашерон знал, что это не так. Чувства Зарека были столь же остры, как и его собственные, и экс-раб никогда и никому не позволил бы ступить на территорию своего ночлега, не будучи в полной готовности нанести удар первым.

Эш позволил своему взгляду скользнуть по его голой спине. На пояснице был изображен стилизованный дракон. Сейчас это была единственная отметина там, но Ашерон помнил время, когда тело Зарека было покрыто такими глубокими шрамами, что он содрогнулся, увидев их в первый раз.

Зарек был мальчиком для битья в семье Валериуса, и превращался в жертву всякий раз, когда они переходили черту.

Шрамы были не только на его спине. Они были на ногах, на груди, на руках, на лице. Шрам через ослепший левый глаз был настолько серьезен, что он с трудом мог открывать его. А шрам под глазом на щеке уродовал лицо. В своей человеческой жизни Зарек передвигался, заметно прихрамывая, а его правая рука бездействовала. Ставши Темным Охотником, он в первое время даже не был в состоянии встретить пристальный взгляд Ашерона. Глядя в пол, Зарек вздрагивал от страха каждый раз, когда тот шевелился.

Обычно Ашерон предоставлял новым Темным Охотникам право выбора сохранить или убрать шрамы на теле. В случае Зарека он даже не спрашивал. Тело этого человека было так сильно искалечено, что Ашерон немедленно убрал все повреждения.

Его второй задачей стало научить этого мужчину сопротивляться.

И он научил его давать отпор. Когда тренировки закончились, в Зареке проснулась ярость настолько сильная, что разбудила невероятные сверхъестественные способности.

К сожалению, она также превратила его в человека, неподдающегося контролю.

— Ты собираешься и дальше смотреть, Великий Ашерон, или начнешь наконец снова пилить меня?

Эш вздохнул. Зарек по-прежнему не двигался. Он лежал спиной к нему, подложив руку под голову.

— Что ты хочешь услышать, Зэт? Надо совсем лишиться мозгов, чтобы напасть на копов. И не важно, что их было трое.

— Так что? Я должен был позволить им надеть на себя наручники, отвезти в тюрьму и в камере дожидаться рассвета?

Эш проигнорировал злобу Зарека.

— Что произошло?

— Они видели, как я убил двух даймонов, и попытались арестовать меня. Я просто защищался.

— Самозащита не требует нанесения повреждений в виде сотрясения, нескольких сломанных ребер и одной сломанной челюсти.

Зарек перекатился на спину и посмотрел на него.

— То, что случилось с ними, было их собственной ошибкой. Они должны были отойти, когда я это попросил.

Эш ответил ему таким же свирепым взглядом. Зарек обладал способностью вызывать в нем гнев еще быстрее, чем Артемида.

— Черт возьми, Зэт, я устал терпеть дерьмо Артемиды только из-за того, что ты не в состоянии сдерживать себя.

— В чем дело, Великан? Не можешь перенести критику? Думаю, это то, что случается с теми, кто вырастает в роскоши. Тебя не должно волновать, осуждает ли кто-то твое поведение или нет. Все думают, что ты совершенен. И ты волен беззаботно развлекаться всю свою жизнь. Скажи мне, что превратило тебя в Темного Охотника? Кто-то протер до дыр твои ботинки и не понес за это наказания?

Эш закрыл глаза и досчитал до двадцати. Медленно. Он знал, что досчитать до десяти будет недостаточно для того чтобы успокоиться.

Зарек глядел на него со знакомой глумливой усмешкой. Экс-раб всегда ненавидел его. Вообще-то Эш не принимал это на свой счет, потому что Зарек ненавидел всех.

— Я знаю, что ты думаешь обо мне, Великий Ашерон. Знаю, что ты жалеешь меня, но я не нуждаюсь в твоей жалости. Ты и вправду думаешь, что я забыл твой взгляд, когда мы встретились впервые? В твоих глазах был ужас, который ты пытался не показать мне. Ладно, ты совершил благодеяние. Отмыл маленького подкидыша и сделал его здоровым и красивым. Но даже не думай, что за это я должен лизать твои ботинки или целовать задницу. Дни моей покорности закончились.