Выстрел на Рождество - Чингиз Абдуллаев

— И это говоришь ты? — изумилась она. — Ты, который приехалсюда, чтобы помочь этой семье.

— Я приехал установить истину, — возразил он, — и это тожемоя миссия. Извини, я должен ехать.

— Тогда пусть Эдгар поедет с тобой, — попросила она, — мнебудет хотя бы спокойнее.

— Обязательно, — согласился Дронго, — так мы и сделаем.

Он поднял трубку, чтобы заказать такси, и затем перезвонилВейдеманису. Эдгар понял все сразу. Он появился в их номере уже через несколькоминут, готовый отправиться со своим другом в замок. Такси приехало почти сразу.Джил только кивнула на прощание, не сказав ни слова. Уже в салоне автомобиляДронго рассказал своему напарнику о разговоре с адвокатом и неожиданном звонкеИгоря Дегтярева.

— Почему стреляли именно в Халдарова? — не понималВейдеманис. — Он вообще не имеет пока никакого отношения к этой семье. Может,ошибка?

— Не знаю. Скоро все выясним. Только ошибка почтиисключается. Кроме Игоря Дегтярева, там могли быть еще двое мужчин. Халдаров иСумманен. Садовник высокого роста, и его трудно перепутать с гостем. Другихмужчин в замке не должно быть.

— А если это полоумная старая хозяйка просто сошла с ума? —предположил Эдгар. — Сначала застрелила молодую женщину, которая приехалавместе с ее младшим сыном, а потом — друга своей дочери. Очень похоже, что онамогла быть этим таинственным убийцей, и сын решил взять на себя вину матери.

— Такое возможно. Но она бы не согласилась. Никогда в жизни.Она и так готова признаться в том, что выбросила оружие, вытерев все отпечаткипальцев. Ты можешь представить себе любую мать, которая соглашается купить своюсвободу ценой жизни своего сына? Я не могу. В каком бы неадекватном состоянииона ни была. Материнская любовь — чувство абсолютно иррациональное. Любовьродителей к детям — это единственная религия, где почти никогда не бываетатеистов.

— Наверно, ты прав, — задумался Эдгар, — моя мать тоже быникогда не согласилась. И твоя тоже. Но тогда кто стрелял в Злату и кто сегоднявыстрелил в Халдарова? А может, это разные люди? Если убийцей Златы был самНурали Халдаров, а теперь кто-то выстрелил в него, чтобы ему отомстить? Он ранен?

— Не знаю. Дегтярев успел сообщить, что стреляли вХалдарова. Он, по-моему, достаточно встревожен вторым выстрелом.

— Раньше нужно было тревожиться, — проворчал Эдгар, — иналаживать отношения в собственной семье. А сейчас уже поздно…

— В последнее время ты тоже становишься меланхоликом, —заметил Дронго.

— Ты сам говорил, что у нас вредная профессия, — напомнилЭдгар.

— Попрошу у их кухарки Дороти молока за вредность. Тызнаешь, ведь это именно она сообщила полиции о скандале между Виктором и Златой.Мне было очень интересно, кто это мог сделать и почему? У бывших советскихлюдей иной менталитет. Никто бы не стал рассказывать об этом следователю. Темболее что там были в основном родственники Виктора.

— Я думал — Халдаров… — вставил Вейдеманис, — он слишкомциничен. Для него нет ничего святого.

— Он бы тоже не стал особо откровенничать с полицией.Оказалось, что Дороти. Так все и должно быть. Я не удивлюсь, что она ужепозвонила в полицию, чтобы сообщить о втором выстреле. И может оказаться, чтомы опоздаем, когда приедем.

— Только этого не хватало, — в сердцах произнес Эдгар.

Когда они подъехали к зданию замка, было уже достаточнопоздно. Смеркалось. Когда они вышли из салона автомобиля, к ним подбежал ИгорьДегтярев. Он был в расстегнутой рубашке, явно взволнованный.

— Идемте быстрее, — показал он в сторону дома, — у нас опятьстреляли.

Они вошли в гостиную. Увидели сидевшего у дверей Сумманена.В руках у него была винтовка. Он поднялся при их появлении.

— Откуда у вас оружие? — строго спросил Дронго.

— Это я выдал ему винтовку, — пояснил Игорь, — я, честноговоря, испугался, что опять что-то случится. И приказал Сумманену дежурить удверей.

— Вы сообщили в полицию о случившемся?

— Нет. Пока нет. Мы ждали вашего приезда. Мы не знаем, чтонам делать.

— Кто в доме?

— Все. Все собрались в гостиной. Дороти на кухне. Остальныев гостиной. Моя мать, сестра, жена, наша дочь, племянник, сиделка. И сам НуралиХалдаров.

— Он ранен?

— Нет. Пуля его не задела.

— А может, в него вообще не стреляли?

— Стреляли, — выдохнул Игорь Дегтярев, — и чудом не попали.У него прострелен рукав пиджака. Можете сами убедиться.

Они вошли в гостиную. Ольга Игоревна находилась в своемкресле. Рядом на стуле сидела Лилия. У нее был такой недовольный вид, словностреляли именно в нее. На диване расположились Дзидра с дочерью. В кресле сиделмрачный подросток, удивительно похожий на своего отца — Григория Лапесского.Такие же немного выпученные глаза, тонкие губы и густые брови. Около негостояла его мать, Валентина Лапесская. Она была в темном платье. Было заметно,как она волнуется, нервничает. Валентина была похожа и на своих братьев, и насвою мать. Такая же тонкокостная, с правильными чертами лица.

Халдаров сидел за столом и глупо улыбался, как человек,переживший второе рождение. Левая рука была перевязана чуть выше локтя. Рубашкуон расстегнул и, похоже, даже немного наслаждался ролью едва не погибшегогероя. Кивнув вошедшим, он развел руками:

— Вот видите, господин Дронго, что вы наделали. Мне не нужнобыло сюда приезжать. Я уже превратился здесь в мишень, в какую-то дичь, которуюпытаются подстрелить…

— Добрый вечер, — вежливо поздоровался Дронго, обращаясь ковсем присутствующим. — Где ваш пиджак, господин Халдаров?

— Лежит рядом со мной, — показал Нурали, — можете самиубедиться. В меня стреляли и чуть не убили. Посмотрите…

Дронго подошел поближе, взял пиджак. На рукаве действительнобыл заметен оставшийся след. Пролетевшая пуля вырвала клочок материи искользнула по коже потерпевшего. Кто-то уже успел перевязать Халдарова, хотяпуля только поцарапала его руку. Дронго вернул пиджак потерпевшему.

— Убедились? — хрипло спросил Нурали. — Мне не нужно былосюда приезжать.

— Давайте успокоимся, — предложил Дронго. — Вы уверены, чтоникого больше в замке нет? — обратился он к Игорю.

— Конечно, уверен. Все окна на первом этаже закрыты. Повсюдурешетки. Обе двери тоже закрыты. Мы хотели позвонить в полицию, но матьпредложила сначала вызвать вас. Я даже не представляю, что я скажу офицерамполиции. Что у нас опять стреляли? И это накануне суда над Виктором.