Дым и пепел - Таня Хафф

Монстр круто развернулся. «Д»...Тварь перенесла вес на опорную ногу...«О»......и напала. «М»...Тони не пришлось больше швыряться буквами. Демон ринулся сквозь них, больше неухмыляясь, с явным намерением разорвать в клочья тщедушного смертного, которыйосмелился вмешаться.«Не такой уж я и слабак! С чего ему в голову такое пришло?Долгое шипение.Он слишком близко!Мир не начал двигаться, как это бывает при замедленной съемке. Жаль, потому чтомне не помешало бы лишнее время».Тони не сводил глаз с приближающегося демона, дышал быстро и неглубоко. Онзнал, что у него будет единственный шанс. Тони сосредоточился сильнее, чемкогда-либо прежде, и с быстротой, поддержанной паникой, начертил в воздухепоследние буквы. «О»...

«Й»!

Звук был похож не столько на шипение, сколько на хлопок. Какбудто самого большого в мире жука прихлопнули гигантской электромухобойкой.Толчок швырнул Тони назад. Демон вспыхнул ослепительным зеленым цветом и исчез,оставив после себя лишь большой кусок дымящегося асфальта и запах горелой рыбы.Все было кончено, прежде чем Тони успел шлепнуться на задницу. Большая,глубокая лужа заметно смягчила удар.— Черт возьми, что это такое было? — спросила каскадерша.Тони вглядывался в Лию сквозь пятна, пляшущие перед глазами, и чувствовал, каксила пробегала по его коже.— Не за что.

— Я вряд ли рассмотрела то, что ты сделал. — С каждым словомголос женщины становился все пронзительнее, — Но это были неправильные руны!

— Они сработали.

— Не должны были!

Тони пожал бы плечами, если бы одно из них не болело таксильно. Судя по теплу, струящемуся по груди, повязка ослабла. Он должен былчувствовать себя дерьмово — но ничего подобного. Парень упивался собственнойнепобедимостью. Что-то в этом роде Фостер ощущал, когда тянулся за вещами,зная, где они находятся, но сейчас к нему пришло нечто большее. Он знал, гденаходится весь мир, и не сомневался в том, какое именно место занимала в немего персона. Нет. Даже больше того. Тони сам был миром. Только он, без всякихпевцов-дублеров.Неслыханное чувство. Для волшебника не существовало ничего невозможного. Никтоне сумел бы его остановить. Тони почти машинально залечил глубокие раны насвоем плече и изумился новому, захватывающему уровню боли.

— Чертов сукин сын!

Потом мир снова стал большим вращающимся камнем. МестоФостера в нем включало в себя лужу и парковку.

— Тони! — Лия буквально нависла над ним, — Что ты сделал сдемоном?

— Велел ему идти домой.

— В ад? — Она несколько раз закрыла и снова открыла рот,сделала шаг назад.

— Да.

Даже в Большом Ванкувере октябрьский дождь был холодным.«Когда вода просочится сквозь дешевый полиэстер, мои яйца попытаютсявскарабкаться выше и усесться у меня на коленях».— Ты же сама говорила, что демонам здесь не место. Я послал его обратно, туда,где ему и положено быть.

— Не так-то просто!..

— Если я хочу, чтобы это было легко, то так оно и выходит, —Тони стиснул зубы, проверил, действует ли еще рука, а потом ему пришлосьподняться, — Это мой мир, а не его, — Не было нужды пояснять, кого он имел ввиду, говоря «мой» и «его». — Может, ему и нужно было перерезать целую деревнюи чертить сложные эзотерические символы, а мне это ни к чему, — Дождь бежал емуза воротник, стекал по шее, — Решимость — залог успеха.

— Нет!

— Да, — медленно и взвешенно произнес Тони, — Если я хочу,чтобы это было так.

Он чувствовал, что мир ждал его.«Что раньше говорила Лия? Я оказался круглым колышком в круглой дыре. Здесь исейчас. Вот вам идеальное сравнение».

— Это не так, — покачала головой Лия, разбрызгивая каплидождя с мокрых локонов.

— Так.

— Нет.

— Он говорит правду.

— А ты кто такой? — прорычала Лия, когда Кевин Гровз,прикрываясь зонтом, появился из-за припаркованного фургона и присоединился кним.

Тони улыбнулся. Он понял, что сейчас можно будетповеселиться.

— Лия Барнетт, Кевин Гровз. Он репортер из «Вестерн стар».

— Пресса? Ты привел сюда репортера? — Лия двумя рукамисхватила бело-красную ткань и выдернула зонтик из рук репортера. — Это мое!Почему он у него?— Чтобы у меня были свободны руки и я мог спасти твою задницу. Снова.— Что? — Женщина широко распахнула глаза и чуть заметно изменила позу,сосредоточив внимание на Кевине, а не на Тони. — Спасти от спецэффекта? Неглупи!— Это не было... спецэффектом. — Кевин вытер о костюм влажные ладони.

Этот жест выглядел довольно бессмысленно, поскольку одеждапромокла насквозь, но Тони невольно восхитился тем, что репортер все еще былспособен самостоятельно мыслить. Не каждый натурал мог удержаться, когда Лияначинала одурманивать его.

— Конечно, это был спецэффект, — настаивала на своемкаскадерша.

Она придвинулась чуть ближе к репортеру. Тони, развлекаясь,наблюдал, как кадык Кевина Гровза задвигался, когда мужчина среагировал наблизость Лии.

— А чем еще это могло бы быть?

— Д... демоном.

«Кстати, о демонах. Райн казался мне куда более четким, чемобычно. Он заметил Кевина, нахмурился, потом отмахнулся от него. Хотя я и неуверен в том, откуда это знаю. Прежде Циратан в здешнем мире ни на чемпо-настоящему не сосредоточивался, но теперь он как-то странно уставился на томесто, где стоял Кевин. Монстр будто говорил: "Я знаю тебя. Тыничто". Потом голова, увенчанная рогами, вскинулась, ноздри раздулись.Райн Циратан высматривал...Меня. Он искал силу, которая послала демона домой.Но взгляд Владыки только скользнул по мне.Как будто меня здесь не было...»Тони внезапно понял, что угадал. Его и вправду тут не было, во всяком случаедля Райна Циратана, в своем восприятии мира опиравшегося на длинный жизненныйопыт Лии. Тони не среагировал на ее представление под названием «Я ужаснаясверхъестественная шлюха», поэтому для Владыки демонов он просто несуществовал.В то же время Фостер явно существовал, особенно с тех пор, как демон вернулсядомой, плача и причитая. Мол, большой злой волшебник надрал мне задницу.Владыка явился, чтобы найти этого чародея, но не нашел.«Две линии.Жешцина-натуралка. Парень-гей. На приемных концах обоих каналов сбой. Менясовершенно не тянет к тому, что предлагает Лия».Нечто вроде приглушенного стона рывком выдернуло Тони из размышлений.Предложение было принято. Дело дошло до затяжного поцелуя.— Да ради всего святого! Вам лучше уединиться!Тони возвел глаза к небу при виде такой вульгарной и публичнойгетеросексуальности, сделал четыре шага назад и рывком открыл боковую дверьфургона, за которым прятался Кевин. Питер никогда ее не запирал. Он надеялся,что какой-нибудь аморальный тип угонит эту рухлядь, и тогда можно будетприобрести взамен не столь провинциальную тачку.