Романов #13 - Владимир Кощеев

такое видел в своих двух жизнях, так что оставался равнодушен.

— Я бы хотел наоборот поступить, — произнес грек. — И послушать тебя, Дмитрий. Расскажи, как ты встал на путь технического прогресса.

Я пожал плечами.

— Мне с самого детства нравилась наука, — ответил я, глядя на собеседника. — А когда стал более осмысленным, начал углубляться в разные направления. Отец не жалел средств на мое обучение, а так как я был не наследным княжичем, время для учебы у меня хватало.

Василий улыбнулся.

— Подробностей, я так понимаю, не будет?

— Задавайте свои вопросы, я буду отвечать, — произнес я. — У меня нет ни малейшего представления о том, что вас интересует. Так что и что конкретно рассказывать, я понятия не имею.

Хранитель вновь улыбнулся.

— Давай поговорим об универсальной плазме, которую создала твоя супруга, — предложил он, сложив руки на столешнице так, чтобы касаться кончиками пальцев чашки с чаем. — Ты оказался в нужном месте в нужное время и распознал талант, который проглядели все остальные?

— На самом деле для меня стало откровением, что Виктория Львовна так далеко заглядывает, — признался я. — Прорывная идея, которая лежала на поверхности, стоило только ее доработать, чтобы довести до ума. К тому же, нас над проектом целая группа трудилась. Так что совместными усилиями нам удалось достичь успеха. А потом уже государь вложился своими средствами.

Василий кивнул.

— И наномашины ты разработал не самостоятельно, а с помощью супруги и наследника, — предугадал он мой ответ. — А роботов своих делал из того, что удалось собрать после боев с киборгами корпорации «Армтек». Всюду, куда ни посмотри, тебя преследует удача, Дмитрий. Но мне не оставляет покоя мысль, что ты каким-то образом сумел уничтожить связь над Польшей перед нашей встречей.

Я улыбнулся.

— Я не обладаю правом разглашать секреты Царской Службы Безопасности, — ответил я. — Дело было сделано, это все, что я могу сказать.

Грек откинулся на спинку кресла и несколько секунд смотрел на меня, размышляя о чем-то своем. Наконец, протянув руку, он взял чашку и сделал большой глоток.

— У нас нет полномочий запрашивать ответы у твоего монарха или куратора вашей ЦСБ. Но и делать тебя одним из нас, когда за тобой тянется цепочка непонятных событий — это не дальновидно.

Я кивнул.

— Я бы расстроился, если бы вы не начали сомневаться, — ответил я. — В конце концов, только глупец верит всем вокруг на слово. А я не люблю глупцов, и уж тем более не собираюсь с ними работать. У меня не так много свободного времени, чтобы тратить его на группу чудаков, у меня княжество, о котором я должен заботиться.

Василий улыбнулся.

— Что ж, я рад, что ты согласился на эту встречу, Дмитрий, — произнес он, поднимаясь со своего кресла. — Я надеюсь, ты не станешь возражать, если я задержусь в Красноярске? У моей епархии есть интерес к взаимодействию с Русской Православной Церковью. У меня, помимо визита на твою землю, будет очень долгая поездка по Русскому царству. Не возражаешь?

Я развел руками.

— Дела церкви не в моей юрисдикции, — сказал я с самым смиренным видом. — Не нарушайте законы Русского царства, и я не стану возражать против вашего присутствия на своей земле.

— Благодарю, князь, а теперь позволь откланяться. Меня ждут в вашем храме.

Когда за Василием закрылась дверь, я посмотрел на оставленную им чашку. Вытащив из ящика стола набор для сбора образцов, с помощью пинцета поместил посуду в пакет и вызвал помощницу.

Марина Кирилловна без слов приняла от меня чашку Василия. И, прижимая ее к себе, покинула мой кабинет.

Не знаю, специально ли он это сделал, или не рассчитывал, что у меня хватит наглости, однако через пару часов я буду иметь на руках его ДНК. Посмотрим, что ты на самом деле за монах, Хранитель Василий.

Глава 19

Резиденция Патриарха Московского и Всея Руси, рабочий кабинет.

— Здравствуй, Анна, — с доброй улыбкой встретил вошедшую княжну его святейшество, поднимаясь из-за стола. — Рад видеть тебя в столице после всех прошедших событий.

Соколова поклонилась патриарху, прежде чем ответить.

— Ваше святейшество, — произнесла она чуть дрогнувшим голосом, — мне так не хватало в эти темные времена наших бесед. Вы не представляете, как тяжело найти в наше время собеседника, который сможет действительно понять тебя и порывы твоей души.

Глаза Мефодия сверкнули, но лицо продолжало улыбаться. Глава церкви прекрасно помнил визит опричника и последовавшее за этим разбирательство. Да, тогда его святейшество отделался легким испугом, однако о том, кто его втянул в проблемы, не забыл.

И ни на секунду не поверил в искренность княжны Выборгской. Нет уж, этой змее он никогда верить впредь не станет. Поднявшийся внутри церковных кругов скандал едва не стоил отцу Мефодию его кресла. Рисковать положением Патриарха Московского и Всея Руси ради интересов рода Соколовых? Это даже не смешно.

— Да, верных людей в наше время найти все сложнее, — покивал его святейшество. — Но теперь ты вновь в столице, Анна. Тебе предстоит скорая свадьба с великим князем. Полагаю, свою совместную деятельность с Русской Православной Церковью ты закончишь?

Вопрос он задавал, приподняв бровь. Отец Мефодий не боялся княжны, без отца и брата она не представляла для него угрозы. Но если девочка не прекратит работать на благо веры, будет глупо ей не воспользоваться.

Паства ее любит, считает едва ли не за святую. Анна Михайловна не раз и не два делала не просто красивые жесты, вроде пожертвований — так поступают все благородные семьи. Княжна Выборгская, если к ней обращались, не взирая на сословие, решала вопросы и проблемы. А для того, чтобы с ней связаться, люди шли в церковь.

Таким образом отец Мефодий получал большую пользу — ведь это он фактически приводил Соколову.

— Мой будущий супруг составил брачный контракт, ваше святейшество, — вздохнула в ответ Анна Михайловна. — Там много пунктов о том, что мне будет запрещен. Но помощь Русской Православной Церкви среди запретов не значится. А потому я пришла просить вас о милости…

Патриарх Московский и Всея Руси кивнул, приглашая молодую женщину поделиться своими невзгодами.

— Я бы хотела, чтобы вы выступили гарантом, ваше святейшество, — выдохнула княжна Выборгская. — Я осталась одна, и мне больше не у кого искать защиты и совета.

Его святейшество помедлил с ответом. По всему выходило, что девчонка, едва не стоившая отцу Мефодию его положения, теперь оказалась от него зависима.

Не станет Иван Михайлович лезть в чужую семью, и как только Анна Михайловна станет великой княгиней Невской, бороться за ее судьбу