Мег. Первобытные воды - Стив Алтен

– Расслабьтесь. Это всего лишь травка, и пиво, и вожделение. Ничего серьезного, просто торжество жизни. – Она вручает ему конец серебряной цепочки. – Хотите вывести меня на прогулку?

– Спасибо, конечно, но, боюсь, моя жена этого не одобрит.

Джонас в растерянности проходит по всем помещениям, раздражаясь все больше и больше, но в конце концов снова возвращается, уже насквозь провонявший марихуаной, в кают-компанию, а затем поднимается на верхнюю палубу, чтобы глотнуть свежего воздуха.

На палубе, прислонившись к кабестану, одиноко стоит Эндрю Фокс:

– Добрый вечер, док.

– Ты был внизу? Видел, что там творится?

– Ага. Эти Сорвиголовы торопятся жить и зажигают не по-детски. Видел бы ты их сборища во время парашютных уик-эндов! Словно последние дни Калигулы.

– И Дани там с ними где-то внизу… Господи, мне следовало быть умнее и не брать ее с собой на борт корабля из фильма Романа Полански!

Смех Эндрю тонет в шуме хлопающих парусов плывущего в ночь судна.

Ист-Сук

Остров Ванкувер, Британская Колумбия

Ближайшая местная распивочная – это английская таверна, где на стенах висят головы кабанов, а под ними – мишени для дартс и черно-белые фото лесоповалов, а также работяг с железных рудников.

Терри тянет уже третий по счету джин с тоником, в животе разливается приятное тепло, напряжение в плечевых мышцах постепенно проходит.

– Похоже, я могу здесь упиться вусмерть.

Джошуа, улыбаясь, гладит ее по спине.

Однако коммандеру Сутере не до шуток.

– Миссис Тейлор, мы платим вам три штуки в день вовсе не для того, чтобы вы надирались до поросячьего визга. Теперь, когда вы знаете, что ваш монстр здесь, подскажите, что нам делать?

– Во-первых, как я уже говорила вашему вундеркинду, это вовсе не мой монстр, по крайней мере уже не мой. А во-вторых, что вы хотите с ним сделать?

– А у вас есть варианты?

– Ну… – Терри осушает стакан. – Полагаю, вы могли бы выследить и убить акулу. Но вам понадобится чертова пушка, чтобы остановить ее. Конечно, при условии, что она выплывет на поверхность. – У Терри начинает заплетаться язык.

– Рано или поздно ей придется выплыть на поверхность, – заявляет коммандер Сутера.

– Не обязательно, сэр, – вмешивается в разговор Джошуа. – Она ведь рыба. Строго говоря, она может ближайшие двадцать лет продолжать патрулировать залив, а мы ее так и не увидим. Нам необходимо выманить ее на поверхность. Мы могли бы бросить за борт приманку для рыб.

– Приманку для рыб?! – фыркает Терри. – Джоши, мальчик мой, похоже, ты насмотрелся сиквелов фильма «Челюсти». Единственная вещь, способная вернуть нам Ангела, – это… это… Эй, а где мой чемоданчик?

– В джипе, – говорит Джошуа. – Хотите, чтобы я принес его?

– Нет, но можешь принести мне еще выпивки, – хихикает Терри и, увидев, что Сутера и Джошуа переглядываются, добавляет: – Расслабьтесь, мужики. Я в порядке.

– Миссис Тейлор, а что в чемоданчике?

– Я велела тебе называть меня просто Терри. – Она сжимает руку Джошуа. – Там тампер. Портативное устройство, которое использовал Джонас, когда Ангел еще была детенышем. Оно посылает низкочастотные вибрации, типа подводных барабанов дуду. – Она снова хихикает. – Я хотела сказать «барабанов вуду». Та-дам! И Ангел спешит на звук.

Коммандер Сутера кивает:

– Я распоряжусь насчет судна.

– О-ля-ля, коммандер Канада! Интересно, и что вы будете делать, когда ее найдете?

– Убью, конечно. Мы не можем позволить этой рыбине охотиться в заливе, где плавают наши туристы.

– Нет-нет-нет. Вы не можете ее убить. Это охраняемый вид. Спорим, вы этого не знали, да?

– А мне глубоко начхать…

Джошуа поднимает руку, останавливая Сутеру:

– Терри, а что, по-вашему, нам следует сделать?

Терри улыбается пьяной улыбкой:

– Ну, так уж случилось, что в одном месте – это там, где я живу, – есть вакансия, причем идеальная для нашего маленького Ангела. Все, что нам нужно сделать, – показать ей дорогу.

Круг света… такой бесценный, такой же бесценный, как воздух, который он втягивает, как маска, закрывающая глаза и нос от токсичного окружения.

Джонас извивается, словно головастик, протискиваясь сквозь горячие плотные слои внутренних органов, продвигаясь практически вслепую в удушающей темноте в сторону эпицентра толчков, и этот маленький круг света, похожего на гало, – его единственный друг.

Голова раскалывается от ревербераций, барабанные перепонки, и мозг, и кости гудят от каждого двойного удара.

Сосредоточься, ведь стоит только дать волю мыслям, и у тебя в мозгах сразу появится осознание полного безумия задуманного предприятия. Продолжай двигаться по этой камере пыток и останови наконец ужасный звук.

Он падает, затем поднимается, он скользит, затем ползет, в одной руке – незаменимый фонарик, а в другой – окаменелый зуб мегалодона. Зуб он сжимает так крепко, что зазубренные края раздирают ладонь.

Сердце бьется в унисон с дьявольским звуком, кровь в ушах стучит в такт непрерывным вибрациям. А потом стены, которые поддерживают его существование – стены Иерихона, – начинают надвигаться на его разгоряченное лицо, точно объявляя о присутствии заветного органа, и он начинает резать мембрану, рубя и кромсая ее зазубренными краями до тех пор, пока стенки не распадаются и перед ним не предстает сердце зверя.

Драгоценный свет меркнет, но даже в этом тусклом гало Джонас видит орган размером с баскетбольный мяч, бьющийся и сокращающийся в защитной сетке из кровеносных сосудов, взывающий к нему, совсем как Сердце-обличитель Эдгара По, смеющееся над ним нечестивым смехом. Джонаса душит ярость, и он кидается головой вперед в камеру сердца, практически теряя сознание, когда сердце резко опускается, словно «Боинг-747», попавший в зону турбулентности.

Первый удар вызывает фонтан крови, забрызгавшей фонарь. Его разум вопиет в темноте, осознание безумия своего положения вызывает асфиксию мозга. Слепо шаря руками, он прижимает бьющееся сердце к груди и начинает кромсать кровеносные сосуды, словно капитан Ахав, борющийся с белым китом.

Напрягая ноги, налегая всем телом, молясь всей душой, он со стоном втягивает остатки воздуха из практически пустого баллона, точно человек, заживо похороненный в гробу.

Плотина прорывается, заливая маску на лице горячей кровью.

Ужасные звуки обрываются, сменяясь гнетущей тишиной и его собственными сдавленными криками…