Война США в Афганистане. На кладбище империй - Сет Дж. Джонс

Недостаточный уровень финансирования и сокращение численности войск сделали обеспечение безопасности в Афганистане после ликвидации режима «Талибана» практически невыполнимой задачей. Как следствие, серьезно возросла вероятность мятежа. Автор книги «Талибан» Ахмед Рашид пришел к заключению, что «основной причиной снижения уровня международного участия в операции в Афганистане стало начавшееся переключение внимания Соединенных Штатов на Ирак в 2002 г. В течение трех месяцев после изгнания талибов США уходили из Афганистана»64. К 2003 г. американское правительство убедилось в том, что именно Ирак, а не Афганистан, был центральным пунктом войны с терроризмом. В августе 2003 г. в телефонном разговоре с главой временной администрации Ирака Л. Полом Бремером Кондолиза Райс сказала: «Колин [Пауэлл] и я убеждены, что Ирак стал главным театром войны с терроризмом и что если мы победим в Ираке, исламский терроризм может быть побежден»65.

Изучение внутренних документов правительства США позволяет подтвердить эту мысль. В письме помощника директора Бюро стратегических инициатив при администрации президента Джеба Мэйсона Бремеру содержится пожелание согласия с «основными тезисами» относительно успехов в «войне с террором». Мэйсон писал: «Ирак сейчас является основным фронтом войны с террором. Вицепрезидент Чейни сказал в воскресенье: «Если мы добьемся успехов в Ираке… он не будет более спокойным убежищем для террористов. Сейчас мы нанесли решающий удар прямо в сердце, если хотите, непосредственно в географическую базу террористов, которые многие годы угрожали нам, но главный удар их пришелся на 11 сентября»66. Афганистан и Пакистан перешли в разряд второстепенных фронтов. Соединенным Штатам не хватало военных, финансовых и политических ресурсов, чтобы сохранить Афганистан – эти ресурсы теперь шли в Ирак. Из-за этого туда направлялось слишком мало солдат, слишком мало помощи, и теперь Соединенные Штаты слишком плохо представляли, что там происходит.

Концепция «минимального вмешательства» имела еще непредвиденное последствие. Вакуум, образовавшийся из-за присутствия слишком малочисленного контингента международных сил и слишком маленького количества обученных афганских войск, заполняли местные полевые командиры. Некоторые из них пользовались поддержкой американских военных 67. В связи с тем что увеличивать численность американских войк в Афганистане было не очень политически оправданно, командование пришло к выводу, что продолжать вести войну с «Аль-Каидой» необходимо с такой интенсивностью, что Соединенные Штаты просто не могут ждать завершения подготовки правительственных войск. Командир действовавшей в Афганистане 180-й объединенной оперативной группы генераллейтенант Джон Р. Вайнс признал, что «использование местных военизированных группировок – это реальность»68.

Подчиненные местным полевым командирам отряды «осуществляли патрулирование на автомобилях и участвовали в большинстве основных операций» частично из-за того, что, как говорилось в одном из американских рапортов, «они лучше знали местность и могли легче обнаружить что-либо необычное или подозрительное»69. Они же часто использовались для защиты внешнего периметра во время операций по оцеплению участка местности и поиску противника. В нескольких операциях, например в бою у Де-Чопан, эти отряды эффективно поддерживали американцев, занимаясь разведкой и составляя основу ударной группы 70.

На востоке Соединенные Штаты снабжали деньгами, оружием и различным имуществом Пашу-Хана Задрана, отряды которого базировались в провинции Пактия. На западе, в провинции Герат, американцы помогали Исмаил-Хану, позволив ему получить широкую политическую и финансовую автономию. Он контролировал там военную и гражданскую администрацию и получал таможенные отчисления от торговли с Ираном, Туркменистаном и афганскими провинциями 71. На юге американские военные обеспечивали оружием и деньгами Гуль-Агу Ширзая и других полевых командиров, которые помогали им сражаться с агентами «Аль-Каиды»72.

Помощь, предоставляемая американцами полевым командирам, ослабляла центральное правительство. Президент Карзай предпринял вялую попытку уменьшить власть полевых командиров, занимавших посты губернаторов провинций, переназначая их в регионы, удаленные от мест, где их влияние было традиционно велико. Но он «передвигал» их с места на место, а не отстранял от должности. Как следствие, они продолжали воздействовать на деятельность администраций провинций и округов 73. Результаты опросов общественного мнения демонстрировали тревогу многих афганцев из-за растущего влияния полевых командиров. Один из опросов, проведенных по заказу американской армии, показал: «Большая часть респондентов считает, что по вине местных полевых командиров ситуация с безопасностью в их округе ухудшается»74. Согласно подготовленной Советом национальной безопасности Афганистана «Оценке угрозы национальной безопасности», «незаконные вооруженные формирования и их командиры представляют прямую угрозу национальной безопасности Афганистана. Они являются существенным препятствием на пути расширения главенства закона в провинциях и тем самым мешают достижению социальных и экономических целей, чего народ Афганистана ожидает от своего правительства, поддерживаемого международным сообществом»75. Губернатор одной из провинций высказался на эту тему еще определеннее: «Пребывание полевых командиров у власти ослабляет правительство. Чем больше правительство им платит, тем сильнее станут они и тем слабее правительство»76.

Это приводит к образованию важной дилеммы. В принципе, обычно в прошлом при подавлении восстаний власть в государстве должна была иметь запас прочности, чтобы успешно справиться с задачей. Значительное иностранное присутствие, в особенности присутствие иностранных войск, часто лишь подрывало усилия местных властей. Однако как следует поступать, если во время начальной фазы восстания подготовленных правительственных войск просто не существует? Если говорить об Афганистане, то там не было ни национальной армии, ни подготовленной полиции. А поскольку выбора в такой ситуации быть не могло, то можно было выбрать наиболее эффективную стратегию, включавшую следующие задачи: а) работать с местными легитимными органами (особенно с полицией); б) готовить и обучать их как можно быстрее; в) пока нет возможности использовать местные силы, часть их основных функций (уличное патрулирование в городах и поселках, охрану границ и важнейших элементов инфраструктуры) возложить на американские войска и войска других государств, входящих в коалицию. Сразу после изгнания талибов было бы полезно ввести в страну более крупные контингенты американских и коалиционных войск и полиции в расчете на душу местного населения. Из-за подготовки к войне в Ираке осуществление этих мер оказалось невозможным.

План минимального вмешательства в Афганистане основывался на допущении того, что максимальное вмешательство приведет к кошмару в советском или британском стиле. Главный урок прошлого заключался в том, что ввод в страну крупного иностранного контингента вызовет массовое сопротивление местного населения. Представители ООН считали также, что небольших по численности подразделений сухопутных войск и авиации, работавших совместно с афганской армией, будет достаточно для обеспечения безопасности. «История поражений британцев и русских в Афганистане была отличным доводом против ввода в страну крупного американского контингента», – говорил Дуглас Фейт 77.