Я – твоя собственность - Алика Мур

Лаорр не смог ничего возразить. Он молча смотрел на мои голые груди, покачивающиеся у него перед носом.

Я ткнула его пальцем в плечо и яростно потребовала:

– Или сейчас же возьмите меня, или подите к дьяволу вместе с лекарями, магами и королем!

Мой воинственный пыл быстро иссяк, я обессиленно села рядом и добавила, чувствуя, как ворочается в горле горький ком:

– А я немедленно покину замок, потому что жить здесь… видеть вас… и не сметь коснуться… Наблюдать, как жизнь уходит из меня. И не знать – от чего. Действительно ли твоя магия меня убивает или я убиваю себя сама…

Так и не договорив, я позорно расплакалась.

Сильные руки обхватили меня и прижали к теплой груди. Лаорр усадил меня к себе на колени, баюкал в объятиях, как ребенка, шептал в макушку успокаивающие глупости. И было так верно, так правильно, и так сладко плакать, обвив его обеими руками, уткнувшись носом в большое плечо. И безумное напряжение последних дней, и страх перед неизвестностью, и выматывающая душу неопределенность, и стыд за свои безобразные крики, и обида на Лаорра – все это выплескивалось из меня слезами, вырывалось судорожными глухими рыданиями.

Наконец, слезы иссякли, и я уже просто всхлипывала, совсем не желая выбираться из надежных, уютных объятий в холодный враждебный мир с его нерешенными проблемами и неизвестностью.

Я протянула руку и бездумно провела пальцем по мокрому следу, оставшемуся на груди Лаорра от скатившейся слезы. Его кожа тут же покрылась мурашками. Я подула на нее, погладила…

– Мирая… – предостерегающе протянул Лаорр.

… Лизнула, чувствуя, как под ладонью забухало его сердце, скользнула языком в ямку над ключицами…

– Нам не следует…– уже менее уверенно сказал Лаорр.

Что там нам не следует, он договорить не успел. Я вплела пальцы в его волосы и, притянув голову к себе, прижалась губами к его губам в нежном, просящем поцелуе.

И он ответил на это поцелуй. Особенно. Горячо. Трепетно. Так, что сразу стало ясно: это его «да» и сейчас все случится.

– Что мы делаем, это безумие, – простонал Лаорр, зарываясь носом в мои волосы и стискивая меня в объятиях.

Я не стала отвечать. Слишком много пустых разговоров.

– Люблю тебя! – прошептала тихо, в самое ухо.

И сразу же опалила дыханьем и прикусила чувствительное местечко на шее. Ни о чем не нужно думать… Если долго думать и сомневаться, я и сама могу испугаться…

Лаорр охнул, и через долю секунды я уже лежала на спине, а он навис надо мной, упираясь локтями. Его губы неумолимо приближались, я приоткрыла свои и подалась навстречу, дрожа от томительного предвкушения.

Это был поцелуй-искушение, поцелуй-наказание… сладострастная пытка, словно Лаорр хотел раз и навсегда свести меня с ума. Поцелуй-клеймо, жадный и отчаянный. В нем не было ласки и нежности, только первобытная дикая жажда и исступленное вожделение. Поцелуй-расплата, поцелуй-обещание, долгий-долгий…

Мир исчез, осталось лишь желание, яркое, острое. Оно жидким огнем бежало по венам, плавило кости, лихорадочной слабостью кипело в крови, разлеталось по комнате всхлипами и стонами…

Не прерывая поцелуя, Лаорр раздвинул мои ноги, и опустился между ними. Я застонала, чувствуя, как его возбужденный ствол скользит вдоль промежности, сминая влажную плоть, дразня и отступая. И как вторит этим движениям его язык, врываясь в мой рот жалящими ударами. Эта синхронность безумно возбуждала, делая желание почти непереносимым. Тело ломило, по коже пробегали волны жара. Я ерзала и выгибалась, терлась потяжелевшими грудями о его грудь, безмолвно моля о новых бесстыдных ласках.

Вбирать его, отдаваться ему, принадлежать и владеть одновременно… Разве может быть что-то слаще? Я хотела этого больше всего на свете, выстанывала его имя и свое жаркое «Прошу тебя…».

В сладком дурмане я не сразу поняла, что больше уже не лежу на спине, а стою на коленках, упираясь ладонями в изголовье кровати. Едва живая, готовая задохнуться… Горячая мужская ладонь легла между ног. Я застонала и выгнулась, стараясь прижаться как можно плотнее. Два пальца раздвинули мокрые складочки, немного покружили и с силой вонзились в меня, болезненно и упоительно сладко.

– А-а-ах…

Пальцы задвигались, низ живота свело от наслаждения. Я уже не стонала – вскрикивала, не в силах остановиться, пульсировала, словно насаженная на его ладонь. В теле бушевал пожар, под кожей тлели искры, рассыпаясь мгновенными вспышками удовольствия…

– Лаорр… Пожалуйста-а-а…

Он хрипло выдохнул, впился в бедра стальными пальцами и ворвался в меня быстро, яростно, еще глубже, чем в первый раз. Я заплакала от блаженства, от чувства сладостной наполненности, от пришедшей в голову простой истины – только с ним, иначе никак, иначе неправильно…

И снова танцевали две тьмы, клубились, росли, откусывая пространство, куда мощнее чем в прошлый раз. Плескались эмоции и чувства, ярче, острее, сильнее стократ. Любовь, боль, радость, тревога… И сотни других, моих, его – не разобрать. Я с восторгом пила их, захлебываясь, наслаждаясь тонким пряным ароматом. Перед глазами кружились миллиарды звезд, с шипением гасли на коже, покалывая льдистым холодом. Я парила, плыла вне прошлого, настоящего и будущего, сквозь вечность.

Это было волшебно, умопомрачительно, потрясающе…

И…

Это было… страшно… Ужасно страшно… Это было опасно, смертельно опасно! Как вообще я могла на такое согласиться? Была ли я в своем уме?

Это понимание пришло внезапно, пробилось сквозь хмельной дурман сладострастия с беспредельной ясностью. Мой партнер в этом огненном танце, мой мужчина, тот, что сейчас входит меня сзади, доводит до неистовства, до исступления, кто ласкает меня, обжигает поцелуями и плавит в наслаждении, тот, кого я так доверчиво впустила и сделала частью себя, – на самом деле враг. Мой ласковый, нежный и невозможно желанный враг… О боги!

Он высушит меня, изопьет до дна. Я погибну…

Я не хочу умирать!

Я и не умру, я, настоящая Мирая…

Отблеском разума, краем сознания я понимала, что все это думаю не я, а моя темная сторона, вновь захватившая тело… Необузданная сила, магия, тьма – можно называть ее как угодно. Та самая, которая молчала совсем недавно, в тот самый раз, когда Лаорр лишал меня девственности. Та, которая уже будто бы согласилась и приняла моего мужчину, приняла мою жизнь и мой выбор. Та, которой, я думала, научилась управлять…

А теперь она взбунтовалась, словно почуяв угрозу.

Похоже, мое роковое и недоброе начало решило, что нам грозит опасность, и пытается перехватить контроль.

Это было странное ощущение. Я видела Лаорра, ощущала его в себе и вокруг себя, безумно его любила и была готова умереть ради него. И в то же самое время, та же самая я не сомневалась, что в живых останется кто-то один. А раз такое дело, то нужно быть на своей собственной стороне.