Аленький цветочек - Татьяна Кашпур

— Я люблю Суллу… Мне очень и очень жаль… Но я, я полюбила Али, я его наверное давно любила, но не знала… Он тоже любит меня. Но их вера… Его родители… Я никогда не смогу стать мусульманкой! Принять их религию — значит лишиться свободы! Он согласен перейти в мою религию, но… я, я не крещенная! Какая у меня религия? Мы жили в атеистической стране. Родители меня не учили молитвам, не водили в церковь… Я конечно верю, что что-то и где-то есть… Мой бог это Разум, причем, скорее всего, это некая Космическая сила, которая несет нам добро… Вообщем, я… не знаю… Люк! Подскажи, что же нам делать? — она умоляюще смотрела в голубые, грустные глаза.

— Анастасия, Анастасия! Господи, ты совсем ребенок! Большой, беспомощный ребенок! Все может решиться очень просто, уезжайте отсюда! И срочно! Через несколько лет здесь все утрясется, вы вернетесь, у вас будут общие дети, и его старики еще будут рады такой невестке как ты! Они проклянут его? Ну и что? Будьте уверенны и сильны в своих чувствах. И их проклятие не отразится на вашей судьбе! Смелее девочка!

— Но допустим, я уеду спокойно, а он? Как сможет Али уехать не заметно? Его никто не отпустит!

— Успокойся, Анастасия, я постараюсь ему помочь. Мне доверяют, не знают о нашем сговоре. Меня никто не заподозрит. Я… я пошлю его в Каир за чем нибудь для амбулатории… Или еще что-нибудь в этом роде! Выше нос! Все будет в порядке! Однако твой рассказ потряс меня — настоящий оборотень! А я думал, что это местная легенда…

— Я уезжаю в Англию, к Майклу, проведать брата… — через несколько дней сказала она старику Кариму.

— Аллах услышал мои молитвы! Ты правильно поступаешь, Анастасия. Из тебя никогда не получилась бы мусульманская женщина, достойная моего Али! У тебя все будет хорошо! Мы будем скучать по твоим малышам… Да хранит тебя Аллах!

Конечно ни в какую Англию она не собиралась ехать. Дождавшись в Каире Али, вместе с ним она отправилась в Грецию, на небольшую виллу, расположенную уединенно на берегу. Некогда она принадлежала Сулейману и по наследству отошла ей. Там они были вдалеке от излишнего внимания, от ненужных предрассудков. К занятиям на факультете Настя не вернулась. Она была так счастлива, так свободна! Ей почему-то казалось, что никогда, никогда она не чувствовала себя так… так… великолепно! Али — это такая прелесть, внимательный, добрый, страстный!

Они парили на зыбких облаках любви в розовых небесах. Спокойная и величавая природа окружала их, прозрачные теплые волны играли с их следами на мягком песке. Море! Это ожившая пустыня? Или пустыня это застывшее море? Как бы то ни было, эти воды, как и пески, — вечны. Не было ее, Али, детей, нет Суллы, ничего же не было, и ничего не будет, а также с легким журчанием волны будут набегать на берег, гладить отмели, лизать длинными, страстными языками неприступные скалы и утесы, разбивая их своей любовью, измельчая в песок. Суровые пески пустыни вечно хранят горячую страсть, которую не могут заглушить суровые, но такие же влюбленные, сумасшедшие ветра, которые тоже истончали скалы, в своей неистовой страсти, превращая их в песок. Песок — это кристаллы вечной любви, тщетно перебирают волны морей, переносят с места на место ветра пустынь. Только сильные способны на вечную любовь, крепкую как камень. Такая и у нее с Али… Пусть весь мир живет где-то там, отдельно… Если он не хочет принять их любовь… Им хорошо вдвоем… Прекрасно…

— Мамочка! Мамочка! Я хочу с Али на остров! Там так интересно, Али обещал поймать большого-пребольшого краба! Мамочка! Он ленится! Он не хочет! Скажи ему! — звонкий голосок прервал Настины философские размышления.

Она сидела в шезлонге под цветастым зонтом, в легком бикини. Ее тело теперь соперничало по смуглости с телом Али. Волосы приобрели нежный золотистый оттенок там, в пустыне тоже палило нещадное солнце, но она больше времени проводила в тенистых садах, за компьютером. Тут же — на небольшом песчаном пляже с широкой отмелью, огороженной в самом мелком месте, специально для детей. Она покрылась ровным красивым загаром. Сулейман второй обожал строить песчаные крепости и замки, даже города. Али ему в этом помогал. Вообще он много времени проводил в играх с детьми, с удовольствием освоил множество конструкторов и помогал детворе разобраться в той или иной схеме. Но его любимицей все же была капризница Жасмин. Она отлично плавала, порой выбираясь с детского на взрослый участок, и заплывала с Али на глубину. А он, сын пустыни, очень быстро освоил не только плавание, но и с удовольствием нырял за красивыми камушками для малышей, морскими звездами и прочими диковинками. Учился обращаться с аквалангом, чему ужасно завидовала Жасмин. Ей тоже хотелось побывать на самом-самом дне. Катаясь на водном велосипеде с ней, они обнаружили крохотный каменистый островок в полутора милях напротив их виллы. Островок, покрытый низкорослыми кустарниками, был в общем-то заурядным, если бы не множество крабов интересных, водившихся в скальных расщелинах и бывало волны выбрасывали на покрытые водорослями, скользкие камни большие морские раковины. Насте островок не нравился. Почему-то казался мрачным и неуютным. Но он так нравился Жасмин!

День выдался душным, мелкая рябь на спокойных лазурных водах, слепила глаза алмазным мерцанием. Няня отвела младшеньких на дневной сон. Настя и сама была не против подремать в прохладной спальне. И не только подремать…

— Анастасия! — Али опустился на песок возле шезлонга. Его моментально оседлала несносная девчонка, — Анастасия, — горячие руки обняли колени, красивая голова прислонилась к ее животу, — отпусти нас! Эта проказница не отстанет, — и уже совсем тихо, нежно касаясь губами ее тела, — он еще не шевелится? Я хочу почувствовать его…

Анастасия была на четвертом месяце. Как и первые, так и эта беременность не доставляла ей хлопот, даже пятна не проявлялись на лице или их скрыл загар? Правда лень и сонливость донимали ее. А может и не беременность тому виной, может она действительно разленилась? «Нужно чем-то заняться, завтра же», — подумала она.

— О, Али! Ну и надоедливые вы оба! Вдруг погода испортится? Говорят, в это время здесь бывают шквалы!

— Перестань милая, мы сгоняем туда и обратно, всего-то на пару часиков! Все равно она сейчас не угомонится! — Али и Жасмин смотрели так умоляюще.

Вяло махнув рукой, она отпустила их, сонно прикрыв глаза… Сколько она проспала? Сильный порыв ветра унес пляжный зонт и разбудил ее. Не соображая что к чему, она в растерянности огляделась.

Только, что мирно сверкавшая гладь моря покрылась большими свинцовыми волнами. Обрамленные в кружевные обрывки пены, они яростно бросались на песок пляжа, пытаясь ухватить ее за голые ноги. Резкий ветер, холодный и пронзительный, насыщенный брызгами, мгновенно охладил кожу, вызвав зябкие пупырышки. Мгновенно она пришла в себя.

— Жасмин! Али! О Боже! — со всех ног она кинулась к маленькой пристани, о причал которой билась небольшая яхта, несколько катеров, один водный велосипед. Один! На втором они ушли на проклятый остров! Смотритель причала, грек, кричал ей, что предупреждал их, но они не послушались — ушли в море.

— Может быть, они успели добраться?