Выбирай - Алекс Коваль

же Рома убил мою самооценку, раз я так боюсь выхода “в свет”.

Пока примеряла это платье, в свое время покорившее своей изящностью и элегантностью, испытала целый каскад эмоций. Куплено оно было уже давно, но висело в гардеробе из-за отсутствия возможности куда-то надеть. Я не врала Максу, когда сказала, что никогда не была на светских раутах и приемах. Для меня это все вещи из параллельной вселенной, из другой жизни.

– Кат-и-и, – улыбается Гай, то и дело поглядывая на меня. – Перестань трястись, как воробышек.

– Не могу, – бурчу, искусав все губы и съев уже всю помаду. Ну, не без помощи Макса, конечно, который, прежде чем посадить в салон авто, еще раза три жадно припадал губами, шепча всякие приятные глупости о сексуальности и намекая на совсем не непорочное окончание вечера.

От мысли, как возможно закончится эта ночь, внутри все замирает, а сознание рисует яркие и смелые картинки. А можно сразу перейти к той части, где порок?

Уф! Вздыхаю и на мгновение прикрываю глаза.

Такое ощущение, словно я плыву по какому-то странному течению, абсолютно потеряв контроль над своей жизнью.

– Хочешь, я в очередной раз скажу какую-нибудь пошлую глупость, а ты в очередной раз пошлешь меня. Тебе это поможет?

– Боюсь, что нет.

– Трусиха моя… – вздыхает мужчина, а это “моя” странным всплеском отдается в сердце, задевая какие-то глубоко спрятанные струны души.

– Не твоя, но мне льстит.

– Ну, это пока. Работаем над этим, – смеется тихонько Макс и, не отводя взгляда от дороги, берет меня за руку. Находит мою вспотевшую от волнения ладошку и переплетает наши пальцы. Незримо “передавая” свою безграничную самоуверенность и внутреннее спокойствие. Вцепляюсь в его большую и сильную ладонь, как утопающий, и неосознанно, действуя на чистых рефлексах, накрываю второй ладошкой. Это было так неожиданно, что, кажется, Гай даже вздрогнул. Смотрю на него, но на лице мужчины не один мускул не дрогнул. Значит, показалось.

Дорога до элитного загородного клуба, где организован прием, занимает чуть меньше часа. К началу мы, конечно, не успеваем из-за моей “заминки”, но Макс успокаивает, уверяя, что так даже лучше. Появимся и незаметно вольемся в общую атмосферу веселья.

Паркуемся на специально отведенной для гостей вечера парковке и выходим в удивительно прохладный для июня вечер.

– Выдохни, детка, все будет хорошо. Я рядом, ладно? – приобнимает меня за плечи Макс.

– Почему меня твое “я рядом” еще больше беспокоит? – бурчу, разглядывая его шикарную спортивную высокую фигуру в темно-синем костюме и белой рубашке – идеальный мужчина. На рукавах дорогие сверкающие запонки, а галстук, как всегда, отсутствует.

– А что не так со мной? – растягивает губы в улыбке, мой спутник.

– Ты вообще смотрел на себя?

– Погоди, – разворачивается и в два шага подходит к машине.

– Позер! – смеюсь, когда этот великовозрастный детина корчится в отражении тонированных стекол и заинтересованно разглядывает себя.

– Да вроде неплох! Руки есть, ноги тоже, и костюмчик, как по мне, сидит идеально…

Когда вдобавок ко всему, он еще и начинает стряхивать невидимые пылинки и легким движением руки якобы поправлять итак идеально уложенную светлую шевелюру, меня прорывает.

– Ты слишком идеальный, – давлюсь от смеха, который прошибает до слез.

– А это плохо? – заинтересованно выгибается бровь этот соблазнительный нахал и подмигивает. Молча пожимаю плечами и тону в этом взгляде, наслаждаясь так и веющей от него самоуверенностью. С ним я под защитой. Мне бояться нечего, а вот другим… В глазах, которые прекрасно гармонируют с его костюмом, вижу негласное предупреждение: порвет любого, кто хоть косой взгляд на меня бросит. И это немного успокаивает мою “трясучку” и придает смелости.

– Зато ты наконец-то улыбнулась, сладкая, – подхватывают за подбородок длинные пальцы. – Мне нравится.

– Что?

– Как мы смотримся вместе. Гармонично, разве нет?

– Ну, рядом с тобой любая невульгарная девица смотрелась бы гармонично.

– Ты прямо отвешиваешь мне комплимент за комплиментом, – протягивает руку мужчина, и я беру его за локоть, пальчиками подхватываю тяжелый подол платья и стараюсь грациозно семенить следом.

– Любая мне не нужна. На этом вечере так точно, – скорее прошептал, чем сказал Макс с легкой улыбкой на губах.

В ответ же предпочитаю промолчать, потому что просто перестаю понимать смысл некоторых брошенных им вскользь фраз. Можно бесконечно гадать, что Максим Гаевский хотел этим сказать, а можно просто задушить в себе странно сверкающую надежду непонятно на что и не реагировать.

К горлу подкатывает ком страха, когда мы переступаем услужливо открытые перед нами двери в зал. Тишина улицы сменяется ненавязчивой игрой скрипки, звоном бокалов и тихим гулом сотен голосов. Оглядываю большое, роскошно обставленное помещение и не могу не подметить, как здесь все дорого и изысканно. Гости исключительно в вечерних платьях и костюмах, сверкают своими идеальными улыбками и бриллиантами на шее. Когда взглядом вылавливаю в толпе пару-тройку высокопоставленных чиновников, рука, покоящаяся на локте Гая дрожит, и он естественно не мог не заметить этого.

– Ты не говорил, что тут будет столько людей… – шепчу, силясь справиться с накатившей паникой. – Да еще и каких людей…

– А ты социофоб?

– Нет, и никогда не была! Но в обществе столичного бомонда чувствую себя неловко.

– Ясно, – кивает он, – посмотри на меня.

Останавливает и насильно разворачивает к себе лицом.

– Ты невероятна, слышишь меня?! – уверенно говорит, гипнотизируя своим голодным потемневшим взглядом. – Сексуальная, Кати, настолько, что даже сейчас у меня огромный стояк в брюках на тебя, – шипит тихо сквозь зубы, заставляя щеки густо покраснеть. – Детка, половина из них тебе и в подметки не годятся, поняла? – обхватывая ладонями мое лицо, – все они здесь точно такие же люди, просто работа у них специфическая. Так что перестань трястись, как котенок, и уже включи свою язвительную стерву.

– Я не стерва!

– То есть из всего сказанного ты запомнила только это?

Молча поджимаю губы и мысленно отвешиваю себе подзатыльник. Что происходит сегодня со мной, непонятно. Почему такое волнение и страх перед этим вечером? Моя работа заключается в контактировании с сотнями людей, в числе прочих и с медийными личностями. Поэтому общения с таким обществом мне не в новинку. Может, не в таком количестве за раз, но все же. И что тогда происходит сегодня? Почему я и правда, трясусь, как лист на ветру, нервно искусав все губы. Спрашиваю себя, а ответа не нахожу.

Верней, версия-то есть. Даже две.

Первая из которых – пара неприятных эпизодов, которые были в таких же многолюдных местах, куда мы ходили с Ромкой. Но постоянно напоминаю себе, что сегодня здесь не бывший, а Мак, и он не будет