Наследницы моря - Сара Хеннинг

– Если не сработает, то тебе и не надо оставлять его себе. Отдашь кольцо, и все.

Я закрываю ее пальцы вокруг него.

Софи делает глубокий вдох и надевает кольцо на испачканную чернилами руку. Ее пальчики такие маленькие, что оно слишком легко надевается.

– Можно? – спрашиваю я, поднося свою руку к ее.

– Что ты собираешься делать?

– Просто сожми ее, чтобы во время действия заклинания не появился огненный снаряд.

Она снова чуть ли не закатывает глаза, но все равно протягивает руку. Я кладу один палец на кольцо.

– Smar.

Красные камни лишь слегка мерцают этим особенным алым светом заката. Софи держит руку перед собой, как когда-то рассматривала кольцо, подаренное Николасом ей на свадебной церемонии. Оно сидит идеально. Далекое пламя свечей танцует на каждой грани. Девушка отрывает от него взгляд, чтобы посмотреть на остальных. Те пытаются обогнать друг друга в призыве заклинания и увидеть, чья рука загорится первой.

– Давай попробуем прямо сейчас, – говорю я.

– Сейчас?

– Да.

В ответ Софи поднимает руку. Она крепко жмурится, тяжело дыша.

– Почувствуй магию, – шепчу я. Девушка делает еще несколько глубоких вдохов, представляя успех. – Потянись к ней. Скажи, чего ты хочешь.

Следует долгое мгновение. Мне кажется, что, возможно, она струсит.

А потом…

– Villieldr, – Софи произносит это так тихо, словно вообще молчит. Ее глаза закрыты.

Все начинается с едва заметного блеска разгара лета. Глаза Софи распахиваются, когда ощущение пробегает от ее разума к коже.

– Удержи его. Сосредоточься. Получается… – бормочу я.

Мерцание становится туманом. А потом, к счастью, ее рука покрывается горячим, несомненным фиолетовым огнем.

К наступлению полночи мы все уже раскраснелись от удовольствия, но совершенно вымотались. Каждая из ведьм успешно справилась с диким пламенем не только на одной руке, но и на всем теле, а также научилась призывать защитное заклятие. Такое я использовала в борьбе с замковыми стражниками.

Утром я планирую научить их усыплять человека. А потом, когда снова наступит ночь и станет относительно безопасно выходить на улицу, я научу их различным способам использования дикого огня. Например, как направить пламя на определенную цель с помощью магически созданного ветра. Но пока можно назвать это все триумфом.

Все начинают готовиться ко сну: Софи и Агната набросали пледов у камина, Катрин аккуратно убрала свою маленькую библиотеку в сундук. Тандсмёр уже ушла – пушистый рыжий комочек, свернувшийся рядом с очагом.

Меня накрывает усталость – я не спала с той ночи перед свадьбой. И даже тогда я пыталась наверстать упущенное. Бессилие давит мне на плечи, добавляя тяжести к событиям после последнего отдыха – свадьба, убийство, провал, смерть Алии и моя собственная неясная судьба. Сосредоточившись на заговоре с подлодками и нашем магическом прорыве, я мешала всему этому утащить меня вниз. Но глубоко внутри моего уставшего тела я понимаю, что не могу спать. Пока нет.

Я стою на одеревеневших ногах и случайно встречаюсь глазами с Уиллом. Тот быстро шепчет:

– Хочешь подышать свежим воздухом?

– Да, пожалуйста.

Мы выходим за дверь – в сладкое сердце полуночи. Небо чистое, но неустанный ветер рыхлит воду и приносит море ко мне. Закрыв глаза, я делаю глубокий вдох и позволяю запаху наполнить мой нос, горло, легкие.

Впервые я чувствую себя чужаком для моря. Да я и стою в поле, а не на берегу. Однако такое впечатление, что моих пяток касается прилив, за спиной волны, а пальцы ног цепляются за сухую землю. Я будто стою в обоих мирах.

Луна низко висит над нашими головами, толстая и серебристая. Ее свет обрамляет волосы Уилла пушистым ореолом и выделяет сверкающие на его щеках локоны, словно отдельные песчинки.

– Могу я кое-что спросить? – произносит он, сделав пару шагов в прохладную ночь. Собирается дождь. Это обещание висит в воздухе между нами.

Когда я не говорю «нет», парень глядит мне прямо в глаза. Выхода нет.

– Ты хочешь вернуться туда?

Точно не знаю, спрашивает ли он, потому что хочет еще большему у меня научиться или из-за сомнений, что удастся воплотить этот план без меня. Или даже потому, что он не смог скрыть покраснение щек, когда я коснулась его руки. Какой бы ни была причина, я говорю Уиллу правду.

– Неважно, чего хочу я, – отвечаю. – Я нарушила свое обещание магии. Она не проявит доброту.

– Исходя из того, что я видел, я точно знаю: ты на все способна.

Он произносит это с некоей искренностью. Я краснею и надеюсь, что парень этого не видит в свете луны. Я опускаю голову и смотрю на примятую траву.

– Ты разговаривал с Катрин.

На его лице появляется улыбка.

– Возможно, она рассказала мне историю Аннамэтти и ее четырех дней. И что ты надеешься найти вдохновение в тех старых магических книгах.

– Там мой дом. И после рассвета у меня останется день – или я застряну здесь навсегда. Нужно попробовать. – Он кивает. Шок от понимания бьет меня прямо между глаз. – Ты же можешь вернуться домой, не так ли? К своим курам в Аархусе?

Уилл хмурится.

– Боюсь, возвращение домой рискованно. Ведь скоро они поймут, что я не вернулся после убийства Николаса. И, учитывая наши планы в отношении подлодок, это будет невозможно.

– Что мы делаем или как мы это делаем… Это магия, да… Но магия в твоей крови. Кто-то в твоей семье должен быть ведьмой. Они поймут, разве нет?

Уилл переплетает свои пальцы с моими. Я замолкаю от удивления.

– Мы не комментируем наши способности, как и не обсуждаем потери из-за войны. Если я вернусь домой, а семья решит защищать меня, меня отправят новобранцем в армию Германии. – Он поднимает взгляд от наших переплетенных рук к моему лицу. – Если они сразу же назовут меня предателем, то меня вернут короне Хаунештада, даже не попрощавшись.

– Твоя семья так с тобой поступит?

Уголки его губ приподнимаются. В этом есть нечто грустное.

– Нет ничего опаснее ребенка, который считает, что все знает лучше своих родителей, и действует согласно этим инстинктам.

Он так серьезен, но я едва ли не начинаю смеяться. Уилл подытожил наши с Алией поступки. Вместо этого я смотрю ему прямо в глаза.

– Тебе лучше от этого не станет, но мне кажется, твои инстинкты верны. Какими бы бунтарскими они ни были.

Горе покидает его темные глаза. Эта слабая грустная улыбка становится чем-то настоящим. Мы стоим в паре дюймов друг от друга. Юноша все еще держит меня за руку. Хотя я не уверена, что испытываю что-то физическое, мы стали ближе.