Прощальная песнь. Ложь Королевы Фей - Мэгги Стивотер

— Вряд ли это была простая авария.

— Что?! Ты же не думаешь, что он сел за руль пьяным?

— Нет. Я думаю, все подстроили феи.

Сара молчала, и я испугалась, что она не примет меня всерьез.

— Черт. Надо же. Ты уверена?

Меня охватило облегчение.

— Да. Тело не нашли; может быть, он еще жив. Я хочу отправиться на поиски, но родители…

— Родители против. Да. Как обычно. Родители ничего не понимают.

Я набралась смелости.

— У тебя ведь есть права, может, ты…

Сара перебила меня.

— Дай мне пару минут. Где ты живешь? Жди на улице. Черт, я схожу с ума. Дай мне пару минут. Я уже еду.

Прошло не две минуты, а двадцать, но Сара приехала. Она остановилась неподалеку от дома, как я ее и просила, и я села в ее старенький «форд-таурус», прежде чем родители успели понять, что происходит. Мы проехали пару миль и открыли карту, пытаясь разобраться, как попасть к месту аварии.

— Та дорога никуда не ведет. Что он там делал, черт побери? — спросила Сара.

В неловком молчании мы выехали из города и покатили по бесконечным похожим друг на друга проселочным дорогам, узким, извилистым, иссохшим от жаркого солнца. Небо затянуло белыми облаками, и только в маленькие разрывы виднелись голубые проблески. Сложно было поверить, что в такой чудесный день могло что-то стрястись.

Я согнулась над телефоном, прокручивая опции. Принятые звонки. Пропущенные звонки. Набранные номера. Голосовая почта. Сообщения. Буквы расплывались перед глазами, слова ни о чем не говорили смятенному разуму. Мои пальцы замерли, и я слепо уставилась на сообщение, которое бессознательно искала.

Ди, я тебя люблю.

Я вытерла глаза. Нужно сохранять спокойствие.

— Спасибо, что отвезла, — в конце концов, сказала я, нарушив молчание.

Казалось, Сара испытала облегчение, когда я заговорила.

— Да мне не тяжело. Слушай, а что за проблема у твоих родителей?

Я пожала плечами.

— Не знаю. Дело в том… вчера умерла моя бабушка.

— Черт. — Сара остановилась у знака «стоп», гадая, какую дорогу выбрать.

Комок застрял у меня в горле. Я не знала, что сказать.

— Думаю, это хорошо, что ты горюешь из-за нее.

Я удивленно посмотрела на Сару. Я не обиделась, но ее слова показались глупыми.

— Моя бабушка… ну та, что у меня осталась… она как будто невидимая. Словно с другой планеты. Она не смотрит кино. Не знает музыку, которую я слушаю. Мы говорим только о погоде, потому что больше ее ничего не интересует. Однажды я задумалась о ней и не смогла вспомнить ни одного платья, которое она носит. Разве не ужасно? Мне стыдно, что я ничего к ней не чувствую, но она словно… словно уже умерла. Мир изменился и оставил ее позади.

Мы с Сарой никогда не касались личных тем. Странно. Я чувствовала, что нужно сказать что-нибудь подобающее, чтобы навсегда закрепить дружбу. Но ничего не могла придумать. В конце концов, я выдавила:

— Вот так и начинаешь бояться старости.

— И дряхлости. Кстати, когда я стану слишком старой, чтобы носить мини-юбки, пристрели меня.

Я посмеялась. Она тоже.

— По-моему, сюда.

Мы ехали почти в полной темноте, деревья с необъятными кронами возвышались над дорогой, словно стены храма. Я не могла придумать ни одной причины, почему Джеймс здесь очутился.

— Наверное, машину увезли. Придется поискать место, где все произошло.

Это была самая длинная минута в моей жизни. Я вглядывалась в зелено-коричневую темноту в поисках следов разрушения, опасаясь увидеть доказательства, что все, что мне дорого, утеряно безвозвратно.

Сара затормозила возле дерева, которое ничем не отличалась от остальных дубов, нависавших над дорогой. Я не могла понять, чем оно показалось ей особенным.

Она выключила зажигание.

— Ты не возражаешь, если я останусь здесь? Я падаю в обморок при виде крови.

— Хорошо.

Я вышла из машины. Стоя на повороте дороги, вдыхая запах влажной листвы и леса, чувствуя холод в тени деревьев, я увидела то, что увидела Сара: с одного из дубов была содрана кора, а на земле валялось боковое зеркало, которое, видимо, не заметили, когда забирали машину. На дороге виднелось темное пятно. Такие пятна остаются, когда машина сбивает оленя. Но это был не олень.

Пятно было ужасной формы: казалось, здесь кто-то боролся. Я закрыла глаза и постаралась отвлечься. Мне не стоило думать о Джеймсе. Мне предстояла работа.

Я подошла к дереву и подняла зеркало… Нет, не поможет. Надо сосредоточиться на образе Джеймса. Оставив дерево позади, я стала пробираться через заросли папоротника. Меня окружали бесформенные тени и вечные неподвижные сумерки. Слышался только отдаленный щебет птиц в листве. Я шла медленно: нельзя было пропустить в траве какой-нибудь след.

Футах в пятидесяти от места аварии я наступила на что-то твердое. Встав на колени, я прищурилась и увидела в темноте белое пятно.

Я осторожно протянула руку и замерла от ужаса. Пузырек с глазными каплями. Открыв пробку, я почувствовала запах клевера. В голове словно сработал прожектор: я увидела тысячу воспоминаний одновременно. Вот Люк закапывает глаза, Люк старательно готовит капли, Люк сует пузырек в карман…

Я прикусила губу, потянулась за телефоном, и, секунду поколебавшись, набрала номер Люка.

Раздались гудки. И вдруг, в нескольких футах от меня, вековую тишину нарушил современный звук.

Мне хотелось захлопнуть телефон и притвориться, что я ничего не слышала, но было поздно. Я пошла на звук и обнаружила грязный телефон, втоптанный в землю. Я потянулась к нему и увидела кровь на траве.

Ноги подкосились. Я прижала руку ко рту, сдерживая слезы. Нужно оставаться сильной и не делать преждевременных выводов. Слезинка все-таки соскользнула по щеке. Потом вторая, третья, пока из глаз не полился водопад слез. Сидя на корточках в порванных джинсах, глядя на красную каплю на телефоне, я оплакивала бабушку, Джеймса и Люка.

Закончив плакать, я заметила, что мои руки и ноги трясутся, как в тот раз, когда я пыталась двигать предметы. Из меня словно высосали энергию. Я вспомнила это ощущение и оглянулась, опасаясь увидеть Элеонор или кого-нибудь похуже.

И увидела Уну. Устроившись на бревне неподалеку, неправдоподобно изогнувшись, она облизывала пальцы, словно сытая кошка. В зеленом свете леса ее кожа казалась менее зеленой, чем раньше, но ее все равно нельзя было принять за человека. Я сразу же обратила внимание, что она странно одета: на военном жакете в стиле восемнадцатого века красовалась дюжина пуговиц и высокий воротник. Снизу была белая юбка с оборками. Какое необычное сочетание шика и вещей из секонд-хенда, мужского и женского гардероба…