Мой чужой дом - Люси Кларк

Шаги не отставали, даже немного приблизились. Походка тяжелая, мужская.

Эль сжала в кармане мобильный телефон, нащупала пальцами на увесистом прямоугольнике выпуклые кнопки.

Ей хотелось остановиться, обернуться, увидеть, кто ее преследует, но она побоялась: мало ли к чему это приведет? Лучше не провоцировать.

Эль ускорила шаг, идущий следом тоже. Сердце тревожно заколотилось, в ушах зашумела кровь. Из-за густой темноты воображение разыгралось не на шутку. Неужели ее целенаправленно преследуют? Может быть, ее подкарауливали возле дома?

Ничего, следующая улица шире и хорошо освещена, вокруг жилые дома – можно постучать в любую дверь и позвать на помощь.

Эль едва сдерживалась, чтобы не перейти на бег. Мысленно она уговаривала себя, что все хорошо, что она сильная и никакой угрозы нет.

За очередным поворотом Эль облегченно выдохнула: навстречу ей неторопливо шагала под ручку пара средних лет. Осмелев, она оглянулась через плечо на преследователя.

Мужчина находился в нескольких шагах от нее, но был полностью поглощен прижатым к уху телефоном и явно ею не интересовался. Она, прищурившись, попыталась рассмотреть в темноте его лицо: Люк Линден? Однако незнакомец резко свернул в узкий переулок между домами, и проверить догадку не удалось.

На крыльце дома Фионы я бросаю взгляд на часы. Начало девятого. Дрейк уже в кроватке. Я тихонько стучу в дверь.

Открывает Билл. А я-то думала, он на работе!

– Прости… Не знала, что ты дома.

– Эль, – приподняв брови, озабоченно говорит он, – у тебя все в порядке?

– Конечно! Просто я… проезжала мимо.

Он испытующе на меня смотрит.

– Ну, дорогая, проходи. Сейчас налью тебе бокальчик вина.

Я захожу в дом, но мне не по себе – все вспоминаю силуэт, бродящий в темноте у моего дома.

– Где Фиона? – Вопрос звучит резко.

– Наверху, работает, – отвечает Билл.

– Я думала, она закончила свою брошюру.

Он пожимает плечами.

– Наверное, у нее новый проект.

Я расстегиваю пальто и вешаю его на стул. Билл продолжает меня с подозрением рассматривать. Надо расспросить его, пока мы наедине.

– Билл, ты не прогуливался этой ночью в моих краях?

– В твоих краях? – удивляется он. – Нет. А почему ты спрашиваешь?

– Да так, просто… Видела похожего на тебя мужчину, вот и все.

– Он тоже был сногсшибательно красив и великолепно одет?

Я невольно расплываюсь в улыбке, меня начинает отпускать.

– Кстати, почему ты в черном платье?

– Ходила на похороны Элисон, – объясняю я.

– Точно! Я и забыл, что похороны сегодня! – Билл сжимает мои плечи в теплых ладонях. – Как ты? – Под ласковым взглядом его светло-карих глаз, обрамленных короткими лучиками ресниц, мне становится спокойно и уютно.

Ну как можно заподозрить Билла?! Видимо, даже собственным мыслям нельзя доверять. Я кидаюсь на Флинна, сомневаюсь в Билле, нервничаю из-за комментариев читателей… Из-за моего попустительства все выходит из-под контроля. Пока я пытаюсь подобрать слова, на глазах, как ни глупо, выступают слезы.

– Да, тяжелый день, – вздыхает Билл, избавляя меня от необходимости отвечать.

За спиной скрипит лестница – спускается Фиона: в пижаме, очках, темные волосы растрепаны и вьются, будто с них только что стянули заколку. До чего она похожа сейчас на мать! Я молча рассматриваю ее, изучая прямую линию носа, морщинки под глазами…

– Услышала твой голос. Думала, показалось…

– Извини, что заявилась без предупреждения.

Щелчком пальцев сестра решительно прерывает мои извинения.

– Ты же с похорон! Как все прошло? – Она целует меня в щеку.

– Саму службу я пропустила… – смущенно говорю я.

– Как?! – удивляется Фиона.

– Отравилась. Грешу на пасту с морепродуктами. В результате уснула прямо на полу в ванной.

– Боже, Эль! Почему нам не позвонила?!

– Не было сил даже спуститься к телефону.

– Ты голодна? Могу поджарить тосты, – предлагает Билл.

– Спасибо, не надо. Перекушу дома.

Он неодобрительно качает головой, однако не настаивает.

– Ладно, девочки, оставляю вас наедине, – объявляет Билл, взглянув на часы. – Пойду поглажу рубашки на неделю.

– Билл, не надо! Не позорь меня перед сестрой! – восклицает Фиона.

– По-моему, она в курсе, почему я на тебе женился – уж не ради твоих талантов по части домашнего хозяйства. – Он на прощание чмокает меня в щеку. – Пока!

Я слышу его глухие шаги по ступеням, скрип двери в спальне. Затем плюхаюсь в кресло, подобрав под себя ноги.

– Выглядишь ужасно – краше в гроб кладут, – взглянув на меня, произносит Фиона.

– Продолжай, не стесняйся! – усмехаюсь я.

– Билл рассказал, как ты блистала в передаче «Сонная закупка».

– Гнусная клевета. Я устала. Просто прикрыла глаза перед тем, как тронуться.

– А водить в таком изнуренном состоянии безопасно?

– Со мной полный порядок, – отрезала я.

Окинув меня недоверчивым взглядом, сестра садится на другой край дивана и меняет тему:

– Как Флинн?

– Я опоздала в паб на четыре стакана виски, – усмехаюсь я.

– Плохо.

– Он вдруг вспомнил об аборте.

– Господи! – восклицает Фиона. – Два года ты пыталась с ним это обсудить – и он дожидается похорон. Самое время!

– Знаю…

– Значит, он не поменял мнение? Не смягчился?

Я мотаю головой.

– Нет. И я его понимаю. Правда. Не то чтобы он против абортов в целом… просто он…

– Против вранья? – подсказывает она.

Я киваю.

– Выходит, если бы не аборт, вы бы не развелись?

Узнаю Фиону: бьет не в бровь, а в глаз. Разумеется, браки распадаются не из-за одного-единственного промаха, но иногда, наверное, и его достаточно – сразу замечаешь трещины, на которые раньше не обращал внимания.

– Выходит, так.

– Жалеешь?

Глаза у меня лезут на лоб.

– Ты спрашиваешь, жалею ли я об аборте?!