Хоровод обреченных - Ирина Градова

Те же самые слова произнесла при первой встрече Шарипова. Что еще можно сказать в таких обстоятельствах, как не стандартную фразу, которая может стать эпитафией на могиле практически любого ученого?

– Вы работали с ним? – задал вопрос майор.

– Мы? Нет, что вы, но имя-то известное… Так почему вы заинтересовались именно нами?

– Видите ли, выяснилось, что профессор Кармин являлся обладателем акций вашей фармкомпании.

– Неужели? – спокойно произнесла Ручка. – Что ж, вполне возможно. У нас много акционеров, ведь «Медресурс» – известная компания, давно зарекомендовавшая себя не только на российском, но и на международном рынке…

Боясь, что заместитель генерального директора сейчас начнет рекламную кампанию, Карпухин прервал ее следующим вопросом:

– Вы знали, что Кармин являлся «теневым» консультантом правительства в области вирусологии и иммунологии?

Обычно майор любил наблюдать за реакцией людей, которая не могла не проявиться, когда всплывает неприятная тема, но в этот раз он чертыхнулся про себя, так как распахнулась дверь в кабинет и на пороге появилась секретарша генерального, катящая перед собой столик на колесах, заставленный чашками с кофе и вазочками с печеньем.

– Спасибо, Любочка, – мило улыбнулась Ручка. – Угощайтесь, господа, – не зря же девушка старалась! Да, к вашему вопросу, господин…

– Майор Карпухин.

– Так вот, господин Карпухин: нет, лично я не знала об этом факте. Однако даже если бы и знала, то не усмотрела бы в нем ничего противозаконного: почему человек, занимающий должность при правительстве, не имеет права заниматься устройством собственных капиталовложений?

– А как насчет этических соображений? – впервые подал голос Андрей.

– Что же тут неэтичного? – поинтересовалась Ручка.

– Если бы профессор Кармин, скажем, решил приобрести акции «Газпрома», то его никто не обвинил бы в нарушении этических норм, согласен. Но он купил акции фармацевтической компании, занимающейся, среди прочего, производством вакцин, а Кармин являлся не просто обычным вирусологом, но и своего рода правительственным чиновником, могущим повлиять на те или иные решения Министерства здравоохранения. Все еще не видите в создавшейся ситуации ничего предосудительного, Алена Олеговна?

– Это… спорный вопрос, знаете ли, – ответила она, явно чувствуя себя не в своей тарелке после логичных объяснений Лицкявичуса. – Боюсь, я не уполномочена вести с вами разговоры об акциях компании – я ведь не экономист, а всего лишь фармацевт, поэтому…

– Мы понимаем, – вмешался майор. – Вам знакомо имя некоего гражданина Алхаста Нальгиева?

– Нальгиева? – переспросила замгенерального, потирая подбородок длинными тонкими пальцами. – Нет, пожалуй. А должно быть знакомо?

– Может, и нет, – согласился Карпухин. – Значит, в отношении безвременной кончины профессора Кармина вам пояснить нечего?

– Боже мой, да что я могла бы пояснить? – всплеснула руками Ручка с выражением недоумения на лице.

– Как насчет вакцины от «испанского» гриппа? – снова вступил в разговор Андрей.

– А что насчет нее? И какое отношение это имеет к профессору?

– Возможно, никакого. Откуда у вас эта вакцина?

– Это коммерческая тайна, – заявила Ручка. – Вы же понимаете, что я не могу…

– Известно, – перебил ее Андрей, – что штамм расшифровали американцы. Они до сих пор над ним работают, и эта работа ведется в обстановке строжайшей секретности. Каким образом ваша компания заполучила секретные сведения иностранного государства?

– А кто сказал, что мы сами не вели подобных исследований? – спросила заместитель генерального директора. – Да, американцы частично обнародовали результаты экспериментов, но они всегда любили показать всему миру силу и мощь Соединенных Штатов и поиграть мускулами. Думаете, никому, кроме них, не приходило в голову исследовать вирус, унесший жизни более одного процента населения земного шара в начале прошлого века?

– То есть вы занимались параллельным исследованием вируса и замалчивали этот факт? – уточнил Андрей.

– Это не запрещено законом, верно, господин майор? – обратилась Ручка к Карпухину.

– Полагаю, нет, – ответил он. – До тех пор, пока результаты исследований не используются во вред.

– И кому же они повредили? – пожала она плечами. – Совсем наоборот – только потому, что нам пришло в голову заняться этой проблемой, именно сейчас мы спасаем жизни и здоровье тысячам жителей нашего города!

– Да-да, – кивнул Андрей. – Вы удивительно кстати подвернулись, когда выяснилось, что вакцина, произведенная вашими основными конкурентами, не работает против нового штамма!

– А, вы имеете в виду «Оптифарм»? Они и в самом деле наши конкуренты, и не только они, между прочим. Что же делать, если именно нам удалось то, что не получилось у других? В любом случае люди ведь выздоравливают!

– Ну, не все так безоблачно, как вы пытаетесь здесь представить, – возразил Андрей. – Вы не можете не знать, что сейчас уже доказано существование двух штаммов, один из которых и в самом деле является «испанкой» – как раз с ним ваша вакцина и новые антибиотики борются вполне успешно. А как насчет второго?

– Мы найдем решение, – ответила Ручка. – Уже ищем.

– И как давно вы ищете решение? – полюбопытствовал Андрей. – Ведь о втором вирусе стало известно совсем недавно, а исследования такого рода обычно занимают никак не меньше полугода, а то и года?

– На что вы намекаете? – возмутилась Ручка, резко поднимаясь из-за стола. – Мы здесь лечим людей, а не убиваем! Знаете, я согласилась на эту встречу лишь потому, что понимаю, как важно оказывать полиции любую посильную помощь, но никак не ожидала, что наша компания окажется обвиненной… Господи, я даже не понимаю, в чем и на каких основаниях!

– Погодите, Алена Олеговна, давайте-ка успокоимся и порассуждаем здраво, – предложил Карпухин, до этого с удовольствием наблюдавший за тем, как Андрей заставляет Ручку метаться из стороны в сторону в поисках правдоподобных ответов. – Допустим, вы работаете над новым штаммом, от которого пока нет лекарства, нет вакцины. Могло ли случиться так, что, к примеру, произошла утечка из лаборатории?

– Совершенно исключено! – сердито воскликнула замгенерального. – У нас восемь степеней защиты, преодолеть которые не может никто, кроме людей, имеющих особый допуск. Особый допуск означает, что доверие к этим людям у компании безгранично, и они никогда не сделали бы ничего, чтобы поставить под сомнение нашу репутацию или причинить вред!

– Я заметил у вас повсюду множество камер наблюдения, – продолжал майор. – Они стоят и в самих лабораториях?

– Разумеется.

– И вы можете предоставить записи с этих камер?

– Без сомнения, – кивнула Ручка. – При наличии у вас ордера.