История ат-Табари - Мухаммад ат-Табари

и попал в Хорасане в то положение, как ты видишь. Но разве не влекут тебя кровные узы?” Зухайр ответил ему: “Да, клянусь Аллахом! Если бы мне было оставлено мое мнение о тебе, то этого бы не было, но дай нам в залог двух твоих сыновей Кудаму и ад-Даххака”. Тот передал их ему и они находились в руках Зухайра.

Он говорит: Йазид продолжал выискивать оплошность со стороны Сабита и ему не удавалось то, чего он хотел, пока не умер один из сыновей Зийада Короткого ал-Хуза’и, известие о смерти которого пришло к его отцу из Мерва. Сабит выехал, одевшись в лучшие одежды, к Зийаду, чтобы выразить ему соболезнование; с ним были Зухайр и кучка его сторонников, среди которых находился и Йазид б. Хузайл. Солнце уже зашло, когда Сабит очутился у реки Саганийана. Йазид б. Хузайл отстал вместе с двумя людьми, пропустив вперед Зухайра и его спутников и, приблизившись к Сабиту, ударил его мечом. Меч глубоко рассек голову Сабита и проник до мозга.

Он говорит: Йазид и оба его сообщника бросились в реку ас-Саганийана. В них стали стрелять. Йазид спасся вплавь, а его сообщники были убиты. Сабита перенесли в его жилище.

И когда настало утро, Тархун послал сказать Зухайру: “Приведи ко мне обоих сыновей Йазида”, и тот привел их к нему. Зухайр выставил вперед ад-Даххака б. Йазида и Тархун убил его и бросил его и его голову в реку. Затем он выставил вперед Кудаму, чтобы убить его, но тот повернулся и меч попал ему в грудь, не отделив головы. Тогда он бросил его в реку живым и тот утонул. Тархун сказал: “Их убил их отец и его вероломство”. Йазид б. Хузайл сказал: “Я непременно убью за моих сыновей каждого хуза’ита в этом городе”. Но ему возразил ‘Абдаллах б. Будайл б. ‘Абдаллах б. Будайл б. Варка’, — а он был из тех беглецов [разбитого] Ибн ал-Аш’аса, которые пришли к Мусе: “Если бы ты старался это сделать с людьми из хуза’а, это было бы тебе трудно”.

Сабит прожил семь дней, потом умер.

Йазид б. Хузайл был щедрым, храбрецом и поэтом: в дни Ибн Зийада он был правителем острова Ибн Кавана. Он сказал:

Я часто молил Аллаха искренне втайне, чтобы он предоставил |1591| мне власть над джизйей и людьми;

И тогда я сумею затмить на нем (острове?) память о Талхе, и будут прославляться на нем мои дары и деяния.

Он говорит: после смерти Сабита руководство делом иноплеменников принял на себя Тархун, а Зухайр стал руководить делом сторонников Сабита. Однако руководство их обоих было слабым и дело их пришло в расстройство. Тогда Муса решил напасть на них ночью. Один человек пришел и сообщил [об этом] Тархуну, но тот посмеялся и сказал: “Муса не в силах дойти в свою уборную, так как же он сможет напасть на нас ночью? Твое сердце улетело [от страха]! Пусть никто не охраняет лагерь этой ночью”.

Когда прошла треть ночи, Муса выступил с восемьюстами [воинов], которых он расположил в боевой порядок еще засветло, разделив их на четыре отряда.

Он говорит: над одним отрядом он поставил начальником Ракабу б. ал-Хурра, над другим — своего брата Нуха б. ‘Абдаллаха б. Хазима, третий отряд он отдал под команду Йазиду б. Хузайлу, а сам он стал во главе четвертого. Он сказал воинам: “Когда ворветесь в лагерь их, рассыпайтесь и каждый из вас, проходя мимо чего-нибудь, пусть бьет по нему мечом”. И они ворвались в лагерь их с четырех сторон, и когда пробегали мимо верхового животного, человека, палатки или мешка [с зерном], они ударяли по тому мечом. Низек услышал шум и, надев оружие, стал во мраке ночи и сказал ‘Али б. ал-Мухаджиру ал-Хуза’и: “Отправляйся к Тархуну и сообщи ему о моем местонахождении и спроси его: Что я, по твоему мнению, должен делать?” И тот пришел к Тархуну и вот видит, что он сидит под навесом на троне, а перед ним его наемники разожгли огни. Он сообщил ему послание Низека и тот сказал: “Садись!” — подняв взор в сторону лагеря и шума, как вдруг подбежал Махмийа ас-Сулами, |1160| говоря: “Хамим! Им не будет дарована победа!” Наемники разбежались и Махмийа ворвался под навес. Тархун поднялся ему навстречу, и, опередив его, ударил его мечом, но не причинил ему никакого вреда.

Он говорит: Тархун кольнул его острием меча в грудь и поверг его, а сам возвратился к трону и сел на него, а Махмийа убежал.

Он говорит: наемники вернулись и Тархун сказал им: “Бежали от одного человека! Вы думаете, что если бы он был огнем, то смог бы сжечь из вас больше одного?” И он не кончил еще говорить, как вошли под навес его невольницы, и наемники выбежали. Он сказал невольницам: “Садитесь”, — а ‘Али б. ал-Мухаджиру сказал: “Встань!”

Он говорит: и они вышли вдвоем и вот видят — Нух б. ‘Абдаллах б. Хазим в шатре. Они (Тархун и Нух) покружили несколько времени и обменялись ударами мечей, но не причинили друг другу никакого ущерба. Нух повернул тыл, а Тархун, преследуя его, пронзил копьем заднюю ногу коня Нуха, он поднялся на дыбы, и Нух вместе с конем упали в реку Саганийана. Тархун же возвратился и с меча его капала кровь. Он и ‘Али б. ал-Мухаджир вошли сначала в шатер, а затем — под навес, и Тархун сказал невольницам: “Возвратитесь!” — и они вернулись в шатер. Тархун послал сказать Мусе: “Удержи своих приспешников, потому что мы уйдем, как только рассветет”. И Муса возвратился в свой лагерь. Когда забрезжил рассвет, Тархун и иноплеменники вместе с ним снялись с лагеря и каждая группа людей ушла в свою страну.

Он говорит: жители Хорасана говорили: “Такого, как Муса б. ‘Абдаллах, мы не видели и не слышали: воевал вместе с отцом два года, потом вышел походом в Хорасан, пришел к одному царю, отнял у него его город и изгнал его оттуда; потом стеклись к нему войска из арабов и тюрков и он стал тогда в начале дня воевать с арабами, а в конце дня — с иноплеменниками”.

И он оставался в своей крепости пятнадцать лет и Мавераннахр перешел под власть Мусы, так что никто не мог соперничать с ним в силе. |1161|

Он говорит: в Кумисе был один человек, которого звали ‘Абдаллах.