Наотмашь - Марина Кистяева

Ей нравилось легкое доминирование Вадима. Ненавязчивое, но проскальзывающее в каждой их встрече. Сейчас Майя его спровоцировала, а по итогу инициатива снова оказалась у него.

Майя не отводила взгляда. Страсть, что плескалась в глазах Вадима, завораживала. Он сдерживался, она это чувствовала. Всегда сдерживался.

– Очень, – выдохнула она.

Вадим прищурился, а потом склонил голову. Майя приготовилась к поцелую, но его не последовало. Мужчина провел губами в нескольких сантиметрах от губ Маий и прошептал на ухо:

– Я весь мокрый и потный. Пошли в ванную.

Какая ванная, Багов?

Если бы Майе кто-то сказал, что придет день, когда ей будет «невтерпеж», когда ей надо будет «здесь и сейчас», она бы даже смеяться не стала. Даже не прореагировала бы. Где она и где секс? Вы о чем, господа хорошие?

А вот случилось то самое «здесь и сейчас».

Майя медленно покачала головой.

– Или здесь или… я пойду на веранду читать книгу.

– Без футболки? – хмыкнул Вадим.

– Без.

– Хм…

– Кто меня увидит? – как можно беспечнее сказала она и потянула руки вниз. Мол, отпусти, муж.

Муж и отпустил.

Майя, не растерявшись, всё ещё помня о стихийном желании в глазах мужа, проскользнула под рукой Вадима и, наигранно демонстративно виляя бедрами, направилась по коридору в сторону кухни, а там и веранды.

Она успела сделать три шага.

Её поймали.

Майя ахнула и тотчас оказалась прижатой к стене. Но уже лицом. Аккуратно и между тем настойчиво.

– Значит, здесь, да, ведьмочка моя? – хриплый голос обжигал и распалял ещё сильнее. Майя довольно улыбнулась, пряча улыбку.

Он не сдержался. Сорвался за ней. И теперь его возбуждение упирается ей в попку. Майя призывно завертела попкой, прогнувшись в пояснице.

– Значит, получишь.

Его угроза была шуточной.

А вот ласка через короткие шорты – существенной.

Майя пискнула и сразу же застонала, когда почувствовала руку мужа в трусиках. Там всё было мокро, и палец Вадима с легкостью скользнул между складочек.

– Снимай шорты, иначе порву к херам.

Кажется, она вывела его на новые эмоции. Он ругался…

И это возбуждало ещё сильнее.

Майя послушно выполнила, что он хотел. Короткие ласки, точно Вадим уже на грани… Его руки, жадно высвобождающие её грудь, ласкающие бедра, пробующие, насколько она увлажнена для него.

– Упрись руками… Вот так…

Его поцелуи, едва ли не укусы, оставляющие розовый след на коже Майи… Она наслаждалась каждым прикосновением, каждой лаской, переступая с ноги на ногу от нетерпения. То, что Вадим находился за её спиной, усиливало ощущение его доминирования, и от этого кружилась голова.

Он прижался к ней. Плотно, давая почувствовать себя. Его пальцы подготавливали, растягивая, срывая с губ Майи один стон за вторым. И когда ей уже начало казаться, что Вадим никогда её не возьмет, не проникнет внутрь, не заполнит её, он вошел.

Вошёл сразу на всю длину, заставив Майю встать на носочки, потянуться кверху, чтобы её сразу же потянули назад, насаживая и одновременно вбиваясь. Одной рукой Вадим удерживал её за талию, второй сжал подбородок, властно поворачивая лицо Майи к себе и находя губы, чтобы и на них оставить отпечаток.

Майя, немного дезориентированная таким оглушающим напором, испугалась. Как-то… слишком. Всего. Она постаралась расслабиться, отпустить себя. Она сама хотела! Да…

Язык мужа ворвался в рот, и, видимо, поцелуй отвлек мужчину, толчки на несколько секунд прекратились, дав возможность Майи привыкнуть. Она снова расслабилась, подавшись назад.

Вот так… Да.

И снова да…

Вадим двигался яростно, жестко, вбиваясь в неё полностью. Она слышала их шлепки, влажные, громкие. Чувствовала, как её распирает изнутри, появляется приятная тяжесть внизу живота. Груди стали настолько чувствительными, что при каждом толчке, колыхании, отдавались легкой приятной болью. Соски напряглись.

Майя обнимала Вадима, как могла. Одной рукой держалась, второй вцеплялась ему в волосы, в плечи. От переизбытка эмоций царапала бедро, запуская ноготки в кожу, не замечая, как царапает.

Ещё… ещё…

Когда внутри уже всё закручивалось, она услышала яростное:

– Давай…

Они кончили одновременно. А потом стояли, пытаясь отдышаться.

– У меня сейчас потечет по ногам, – стыдясь, прошептала Майя, прислоняясь лбом к стене. Ноги по-прежнему отказывались держать её полноценно.

Негромкий смех мужа подкинул поленьев в огонь её смущения.

– Ты невероятная, Майя.

В душ они всё же попали. По отдельности. Майя сполоснулась первой под лейкой. Очень быстро и частично. Волосы она мыла с утра, не хотелось, чтобы влажность осела на них.

Когда обтиралась полотенцем, Вадим заканчивал мыться.

– Майя, геля нет. Не подашь?

– Конечно.

Майя как раз успела надеть чистое белье. Мыльные принадлежности хранились в напольном белом шкафу.

Она сделала по направлению к шкафу два шага, когда резкая боль скрутила её.

– Ай… – не удалось сдержать вскрика. Она согнулась, схватившись рукой за живот.

– Майя?

Непонятно каким образом Вадим расслышал её вскрик. Или у мужчины сработала интуиция. Он отодвинул створку душевой и, увидев полусогнутую, замершую посреди просторной ванной Майю, выругался.

– Майя! Тебе плохо?

Майя хотела ответить, но боль усиливалась, и девушка согнулась ещё сильнее, выставив вторую руку вперед в поисках опоры. Что такое… Боль была опоясывающей, отдающей в желудок и куда-то в спину.

– Сейчас… Черт!

Вадим действовал быстро. Выскочил из душевой, схватил полотенце, обмотал им себя и оказался рядом с Майей.

– Где болит? Что? – он говорил и действовал одновременно. – Ну-ка, иди ко мне.

Попытался её подхватить на руки, но Майя уперлась рукой ему в плечо, отталкивая.

– Мы упадем… плитка мокрая…

– Тогда просто держись за меня! Это… ребенок? Да?

Боль начала отступать так же неожиданно, как и обрушалась на девушку. Возможность полноценно дышать возвращалась постепенно.

– Всё нормально, это…

– Ну-ка пойдем.

Её ответ никак не удовлетворил Вадима, и он аккуратно направил её к выходу из ванной. С мужчины продолжала течь вода, оставляя мокрые разводы. Сначала Майе его забота пришлась по душе. Даже его испуг. Глупое, конечно, восприятие, но когда только-только открываешь все грани общения с любимым человеком, тебе всегда мало его эмоций. Хочется ещё и ещё. Постоянно. Становишься невообразимой жадиной.