Зачеркнутому верить - Сергей Самаров

– А пусть еще поспят. Проснутся, я обед подогрею. Мне недолго…

Кот вышел. Я понял, что он приходил звать нас на обед. Я уже успел отоспаться, но лежал и не шевелился, давая полноценно отдохнуть своим старшим лейтенантам. И в этом состоянии сам не заметил, как снова задремал. Я не спал, а именно дремал, но думал, что сплю и вижу сны. Мне снились полеты на автожире, причем за его рулем. А где-то в стороне, как я слышал во сне, тарахтел двигатель вертолета. Я вертел головой чуть не на триста шестьдесят градусов, но вертолет увидеть никак не мог. Потом он вынырнул из облака где-то впереди и выше, и я даже издали узнал компактный «Bell 407». И даже удивился во сне, как сразу не узнал его по звуку двигателя. Ведь у любого большого вертолета, особенно у мощных штурмовиков, двигатели звучат совсем иначе. Но этот «Bell 407» улетел куда-то выше и в сторону и снова скрылся в облаках. И звук двигателя стих.

Я опять проснулся. На сеновале стояла тишина, в сарае был полумрак, где-то за воротами, во дворе, слышался тихий, похоже, умышленно приглушенный разговор. Слов я разобрать не мог. Но скоро послышались тяжелые уверенные шаги. Они приближались к воротам сеновала. Кот ходил не так, и Суббота ходил не так. Как ходит фермер, я не помнил, но только потому, что не слышал. А эти шаги были уверенными, целенаправленными, более того, они были знакомыми, но оставались неузнанными.

Наконец, раскрылась одна створка ворот, и вошел человек. Я сделал вид, что не проснулся и повернулся с боку на бок. Это дало мне возможность положить руку на рукоятку пистолета и вдавить ее в кобуру. Теперь я мог сделать выстрел через полсекунды.

Я узнал майора Апухтина. А он, войдя со света в полумрак, сразу не сумел ничего увидеть и не распознал моего движения. Может быть, и увидел, что я с боку на бок поворачиваюсь, но не понял главного – что я вооружился.

– Спят, Дмитрий Евгеньевич? – из-за ворот громким полушепотом спросил Кот. И я догадался, почему он избегал встречаться со мной взглядом. Кот знал майора по имени-отчеству. Кот работал на Апухтина. И встреча его с Сережей Логуновым в Москве была не случайной. Это была проверка старшего лейтенанта, и он эту проверку не выдержал, не сдал Кота, как не понял, что его проверяют. Может быть, именно потому его и передали в мою группу, собираясь уничтожить нас после выполнения задания. А мы, как последние лохи, бросились помогать каким-то уголовникам, не чувствуя, что суем голову в петлю.

Апухтин не ответил. Мне показалось, что держался он настороженно. И пистолет-пулемет «ПП-2000» находился у него под рукой, словно майор всегда был готов применить его, если вдруг понадобится. Наверное, это был его табельный пистолет-пулемет.

Мне вдруг пришла в голову мысль, что под стеной, где мы спрятали оружие, нашего оружия уже нет. Кот совершенно спокойно мог подкопать землю с другой стороны и вытащить его из нашего тайника. Вытащить и передать Апухтину и тем, кто прибыл с ним. Помнится, именно Кот предложил устроить тайник под стеной.

Я, слегка поворочавшись и не открывая глаз, вытащил пистолет из кобуры и прижал его бедром, до поры не поднимая ствол. Апухтин был в бронежилете, необходимо было попасть ему в голову. Но он человек опытный – среагирует, если ствол увидит.

Продолжаться так долго не могло. Напряжение чувствовалось с обеих сторон. Майор предполагал, что кто-то из нас не спит. Возможно, даже ощущал, что его держат на прицеле. Мое напряжение тоже мне мешало. Но первым не выдержал Апухтин.

– Виктор Федорович! – позвал он меня последним моим именем, которым я представлялся Коту и Субботе. – Я знаю, что ты готов стрелять, но повремени…

Я глаза не открыл. Но спросил в ответ:

– Что вы имеете мне сообщить, Дмитрий Евгеньевич? Говорите, но имейте в виду, что ствол моего пистолета смотрит вам прямо в левый глаз. Я умею стрелять быстро и точно. Если вы только попытаетесь прикоснуться к своему оружию, вы проститесь с жизнью.

– А мой пистолет смотрит в правый глаз, – заметил старший лейтенант Логунов. – Если с двумя пулями в голове и живут, то недолго, Дмитрий Евгеньевич.

Сережа, оказывается, тоже не спал. И не только он, подал голос и старший лейтенант Аграриев:

– Мой пистолет тоже наготове. Мне понравился выстрел нашего командира в гаражном кооперативе. И я хочу попробовать повторить его. Из пистолета я стреляю тоже неплохо, могу вас, товарищ майор, уверить. И травматическую кастрацию вам обеспечу.

– Не торопитесь стрелять. Я пришел с добрыми вестями… – примирительный тон майора Апухтина говорил не о добрых вестях, а о его желании избежать сразу нескольких пуль. Он понимал, что стрелять мы умеем все трое на твердую «пятерку». Хотя сомнения все же у майора были, и сомнения оправданные. Я, например, не имел возможности сделать прицельный выстрел в левый глаз, как обещал, потому что мой пистолет вместе с рукой был придавлен бедром к сену. Стрелять из-под ноги я еще ни разу в жизни не пытался, хотя «ковбойскому методу»[29] стрельбы обучение проходил, и это позволяло надеяться на точный выстрел из любого положения. Не знаю, как старшие лейтенанты, они лежали у противоположных стен, возможно, они имели возможность стрелять прицельно, то есть смогли подготовиться незаметно для майора.

– Мы слушаем вас, товарищ майор. Только говорите быстрее, а то нам обедать пора.

– Я спешу сообщить вам решение коллегии «Сектора «Эль». Да, есть у нас такой орган, хотя он и совещательный, а решающее слово все равно остается за полковником Самокатовой. Она коллегию и возглавляет. Коллегия дала рекомендации полковнику, и она согласилась с этой рекомендацией. Ваша группа признается прошедшей испытание на выживание. Ваша дальнейшая служба будет проходить в составе отдельного подразделения, которому доступно все. Сейчас я приглашаю вас в вертолет к полковнику, она желает лично высказать свое удовлетворение вашими действиями. Кстати, вместе с Самокатовой прилетел и командующий войсками спецназа ГРУ. Тоже желает вам что-то сказать.

– Вертолет «Bell 407»? – почему-то спросил Логунов.

– Да, вертолет VIP-класса. Полковник Самокатова имеет право пользоваться такими вертолетами. Кто знает, может быть, и вы когда-нибудь будете пользоваться такими более успешно, чем в прошлый раз.

– Кстати, товарищ майор, – спросил старший лейтенант Аграриев. – А что с подполковником Сокуровым. Это тот пилот с «Bell 407» управления ФСБ Дагестана.