Влюбленные скитальцы - Черил Энн Портер

Джесси видела ящики с оружием в фургонах. На них было написано «Армия Соединенных Штатов». А люди, которыми командует Джейк, – солдаты. Она покачала головой. Много ума не надо, чтобы понять: Джейк и его подчиненные везли оружие, будто они контрабандисты. Но почему в гражданской одежде? Ясно, что для маскировки.

По своему недавнему опыту Джесси знала, какой опасности подвергает себя. Но все равно поедет. Она должна защитить доброе имя отца и память о нем. Быстро глянув через плечо на Берту, сунула винтовку отца вместе с остальными вещами. Если понадобится, то сумеет защититься. Никогда больше не окажется она в зависимости от таких мерзавцев, как Хайес.

Джесси поежилась при мысли об этом и всхлипнула, вспомнив Скиннера, который погиб, защищая ее. Больше она не допустит, чтобы хороший человек умер. Джесси вздернула подбородок и твердо сжала губы. Нет, теперь она стала женщиной во всех отношениях. И, насколько ей было известно, могла даже стать матерью через девять месяцев. Нечего сидеть, ждать и терзаться, гадая, где правда, где ложь. Теперь эти злодеи будут иметь дело с Джесси Стюарт. Берегитесь, мерзавцы!

Джесси бросила взгляд на окно. Вечер уже почти наступил. Чем гуще сумерки, тем больше у нее шансов спрятаться в фургоне. Во дворе полно мужчин, и все они выглядят весьма внушительно. Есть, правда, и более молодые, не такие обрюзгшие, как большинство. В темноте, переодетая в отцовскую одежду, она не должна возбудить подозрений. Неизвестно, чего они ждут и почему не уезжают, но была надежда, что до утра все-таки уберутся. Хотя большого значения это не имеет: все равно она проведет ночь в фургоне, чтобы не пропустить их отъезд утром. Джесси молила бога, чтобы ее не обнаружили слишком рано и не отослали обратно.

Ну вот, вещи упакованы, теперь можно помочь Берте. Накормить всех этих мужчин – нелегкая работа. Но, по крайней мере, им заплатят. Потянувшись за фартуком, висевшим на гвозде у очага, Джесси снова посмотрела на Берту. Добрая женщина тревожилась и боялась за нее. Если Джесси и чувствовала угрызения совести по поводу своих поступков, то именно из-за Берты. По тому, как Берта грохотала крышками котелков и швыряла тарелки на стол, Джесси поняла, что им еще предстоит разговор.

Тяжело вздохнув, она повязала фартук поверх голубого ситцевого платья в клетку, которое надела после того, как, придя с луга, вымылась. Берта поняла, что не все так гладко, как хотелось бы. Еще бы ей не понять, подумала Джесси. Ее заплаканное лицо, травинки в волосах, беспорядок в одежде говорили о многом. Однако Берта еще не сказала ни слова, только высоко подняла брови. Джесси хотела ей все рассказать, но постыдилась. Она легла с человеком, который мог отобрать у нее все, что ей дорого. Он сказал: это его работа. Ну что ж, а ее работа – не допустить всего этого.

Джесси было бы неприятно услышать от Берты, что отдаться Джейку – это сумасшествие. Даже если она выразит сочувствие и понимание, Джесси не была вполне уверена, что ее защитница не схватит винтовку, рассчитанную на стрельбу по бизонам, и не потребует от Джейка, чтобы он немедленно женился.

Джесси не вынесла бы такого унижения: увидеть лицо Джейка, когда во второй раз его заставляют жениться на ней.

Раздумья Джесси и грохот, производимый Бертой, были прерваны резким стуком в дверь. Находясь рядом, ей ничего не оставалось, как подойти и открыть. Сердце у нее подпрыгнуло. Джейк! Может быть, он пришел сказать ей…

– Добрый вечер, – произнес Джейк скорее официально, чем дружески. Джесси не сдвинулась с места и не пригласила в дом, поэтому ему пришлось говорить с ними с порога. Джейк не сводил глаз с Берты.

– Я пришел сказать, что мы не бросим вас на произвол судьбы. У меня есть приказ оставить с вами шестерых человек для охраны, пока не будет арестован сержант Маккензи, который знает вас обеих и знает, что вы каким-то образом связаны со мной. Если он появится здесь раньше, чем полковник Карсон успеет арестовать его, это может быть опасно для вас. Когда прибудет второй фургон с кольтами, мы отправимся в Мексику. Наверное, завтра утром.

Сердце Джесси падало все ниже и ниже, пока говорил Джейк. Он пришел сюда по делу. Ни единого слова обещания, ни взгляда, ни жеста, предназначенного для нее. Как будто сегодня ничего не случилось. Берта стояла рядом, вытирая руки о фартук. Джесси очень боялась, что Берта проговорится о ее намерении уйти с фургоном.

– Хорошо, по крайней мере, я не буду одна. Это уже кое-что, – раздраженно заметила Берта и вернулась к своим котелкам.

Джесси быстро взглянула в лицо Джейка. Если он и уловил смысл слов Берты, то не подал виду. Напротив, глаза его потеплели и он улыбнулся. Сердце у Джесси забилось сильнее, а губы пересохли. Было невыносимо сознавать, что хватило одного его взгляда, чтобы привести ее в такое состояние.

– Ты знаешь, всего второй раз я вижу тебя в платье, – сказал он тихо и оценивающе окинул взглядом. – Ты должна почаще так одеваться.

Джесси замерла, чувствуя себя совершенно беспомощной перед ним. Она продолжала цепляться за открытую дверь, чтобы не поддаться искушению дотронуться до него, и чуть не упала, когда он погладил ее по щеке тыльной стороной ладони. Потом резко повернулся и ушел. Джесси не отрывала глаз, а сердце рвалось вслед за ним, пока он не скрылся за углом. Закрывая дверь, она утешала себя тем, что скоро – очень скоро! – увидит его снова.

Джесси не знала, радоваться ли ей, что тяжелый брезент надежно закрывает ее, как и ящики с оружием в задней части фургона, или огорчаться, что в этот уголок не проникает ни дневной свет, ни свежий ветерок. Втиснувшись между стенкой и деревянными ящиками, она чувствовала каждый толчок и все рытвины по дороге на Санта-Фе. Торопливо собранный спальный мешок лишь немного смягчал тряску.

Ее осаждали мысли, которые не приходили в голову, когда она решительно и торопливо собиралась в это рискованное путешествие. Хотелось есть. К счастью, Берта задержала ее и сунула пакет с несколькими сухарями, беконом, высушенными фруктами, печеньем и фляжкой воды. Но Джесси не могла сейчас добраться до них, так как сидела на своем узелке. Все, наверное, превратилось в месиво, а на жестяной фляжке сотрясение фургонных колес оставило вмятины.

Но это еще не все. Требовалось еще и облегчиться. И жара под этим брезентом была невыносимой. Она просто задыхалась в отцовской рубашке с длинными рукавами, хоть и засучила их до локтей, и в штанах из грубой хлопчатобумажной материи. Ее мучила жажда, теснота и досада. Она ругала себя за то, что иногда пренебрегала поливом растений, теперь-то понятно, каково им приходилось. Нетерпеливо откинув с лица длинные влажные пряди волос, попробовала приподнять их повыше, но и это не помогло. Под этот проклятый брезент не проникала ни одна струйка свежего воздуха.

Но ничто не могло сейчас заставить Джесси заплакать или обнаружить себя из-за необходимости удовлетворить естественные потребности – это уж слишком. Когда на карту поставлено доброе имя отца, она не могла поддаться неодолимому желанию откинуть душный брезент, встать во весь рост и закричать: