Волчья корона - Ульяна Соболева

Но она ждать не стала и теперь в какие-то моменты адски об этом жалела, особенно когда становилось страшно.

– Невестка!

От неожиданности Гульнара судорожно глотнула воздух и остановилась. Увидеть ночью Айше. Это нечто необычное. Разве она не должна валятся в своей постели и корчиться от боли? Почему она, хромоногая, горбатая и выглядящая лет на десять стоит тут перед ней и заглядывает ей в глаза.

Гульнара невольно прикрыла живот руками. Стало страшно, что золовка может почувствовать или понять, что в ее чреве ребенок от другого мужчины.

– Что делаешь поздно ночью?

– Искала чего бы перекусить.

– Как мило. Я тоже. Решила пройтись на кухню за вкусными отбивными Лоурен.

Ненавистная Айше. Она даже поваров знает по именам, небось и эскам тоже знает. Гульнара ненавидела золовку за то, что та дружила с Ланой и имела с ней какие-то секреты.

Гульнара не раз видела, как Лану отводят в покои младшей сестры Вахида.

– Пойдем вместе! – предложила Гульнара и сжала флакончик с ядом у себя в кармане. Все же придется дать несколько капель настырной Айше. И избавится от нее. А то… если что-то почувствует.

– Я слышала тебя можно поздравить? Семя моего брата дало плоды?

– Да. Мы ожидаем еще одного малыша. В этот раз мальчика.

– Хочешь… я попробую узнать кто это?

– НЕТ! – крикнула и резко побледнела. – Не хочу. Пусть это станет сюрпризом для нас с Вахидом.

– Или даст тебе отсрочку и надежду, что ты родишь наследника и не будешь изгнана из особняка?

– Идем за отбивными и попьем чего-то вкусного. Хочешь я сделаю тебе чай по старинному рецепту моей семьи?

«Главное не лгать и говорить только правду. Нет, Заха права. От девчонки нужно избавиться. Боже. Она хотя бы не читает чужие мысли?»

Ей удалось подлить в чай Айше несколько капель зелья. Из-за нервного состояния она влила на три капли больше.

– Вот твой чай. В нем добавлены старинные зелья и травы. Они тебе понравятся.

– Ты нервничаешь?

– Да. Немного.

– Почему?

– Потому что Вахид любит не меня, а другую женщину.

– Такова участь всех фавориток.

– А тебя выдадут замуж?

Айше рассмеялась и отпила чай.

– И правда вкусно. Есть запах меда и чего-то еще очень интересного. Нет, не выдадут. Кто женится на карлице, которая выглядит на десять лет и имеет горб на спине. Если бы я начала обращаться, то возможно в образе волчицы нашла бы себе пару… но и здесь не сложилось. Спасибо за чай. Дай его рецепт Лоуренс пусть готовит мне его каждый вечер.

– Ты мне как сестра, раз ты сестра Вахида. Я сама буду делать для тебя чай каждый вечер.

– Это невероятно любезно с твоей стороны, невестка.

Выдохнула и пошла в сторону постройки для бывших. Там ее точно пропустят. Сегодня на смене люди ее клана.

***

Дверь отворила сама Лана. Красивая настолько, что Гульнара чуть не отшатнулась от ярости и одновременно горького восхищения. Волосы соперницы медового цвета, распущены по плечам и спине, глаза горят, блестят, пухлые губы очень чувственные и нежные, курносый нос, идеальный овал лица, невероятно идеальное тело, угадывается под тонкой тканью ночной рубашки.

Увидела Гульнару и вздрогнула.

– Ты!

– Я! И не ты, а вы. И руку не забудь поцеловать.

– Ты пришла ко мне, в убежище для изгнанных. Зачем мне целовать тебе руку.

– Наглая и настырная. Я пришла сюда ради тебя. Дай войти. Есть разговор.

Девчонка посторонилась, а Гульнара ощутила едкое делание вонзить ей нож сначала в живот, а потом в сердце. Убить и ее и ребенка в ее чреве. Но… потом она остыла.

«Я попробую. Я не убийца и я дам ей шанс. Один. Никто бы другой этого шанса не дал. Я дам ей шанс выжить и избежать жуткой участи…»

– О чем ты хотела поговорить?

– О том, что я могу помочь тебе…Ты ведь знаешь, что именно тебя ждет? Кто-то рассказал вообще тебе на что может рассчитывать смертная любовница. Ну начнем с того, что ты вряд ли выносишь этого ребенка. Скорей всего он или умрет или сожрет тебя изнутри. Если умрет, то после выкидыша ты будешь изгнана навсегда. Если умрешь… ну так тому и быть.

– И?

– Я могу помочь тебе.

– А если вопреки всему мой ребенок родится здоровым, и я уцелею. То всего лишишься ты.

– Шанс минимальный. Но я могу помочь твоему ребенку уцелеть если ты…если ты уберешься отсюда. У меня есть женщина она сделает так, что ты выносишь его ребенка…но с условием что ты исчезнешь отсюда. Послушай…Лана…тебя не ждет ничего хорошего. Бывшей эскаме не светит ничего кроме временной фаворитки. Даже если ты и родишь…то детей у тебя заберут и ты никогда их не увидишь. А потом у императора появится еще одна такая как ты и все…ты превратишься в пыль, если вообще не будешь уничтожена. Ведь ты даже не полукровка.

Я предлагаю тебе бежать. Есть те, кто помогут и спрячут тебя очень далеко. Там родишь себе спокойно и проживешь со своим ребенком долгие годы.

– НЕТ! Уходи. Я никогда не брошу Вахида и не сбегу. Я приму любую участь от его рук.

– Идиотка! Ты даже не знаешь, что тебя ждет!

Бросила взгляд на комод и увидела конверт. Черт! Неужели…уже? Так быстро? Мы же договаривались только завтра.

– Я знаю, что меня ждет и это мой выбор. А ты…ты просто хочешь от меня избавиться. Уходи, Гульнара. Уходи и молись, чтобы у тебя родился сын. Потому что, если сын родится у меня….

– Ты пожалеешь об этом!

Прошипела в лицо сопернице и вышла из ее комнаты. Что ж. Она сделала все, чтобы не быть жестокой и кровожадной. Но…выбор состоялся и не Гульнара его совершила.

Опустошенная, полумертвая и одновременно живая, настолько живая, что мне казалось, на мне отсутствует кожный покров, и каждый взгляд Нейла причиняет мне страдания, как по обнаженным нервам. Нет, мне не было больно от ненависти, которая сверкала в его ледяных синих глазах. Мне даже не было больно, когда на его безумно красивом лице читалось презрение ко мне. Я знала, что это ненадолго, что у него остались на ненависть всего лишь считанные минуты и секунды до того момента, как он начнет истекать кровью изнутри и умирать у меня на глазах уже от ненависти к себе.

Есть вещи, которые себе не прощают никогда. Можно простить кого-то, можно, если сильно захотеть или найти причины, чтобы оправдать, но себя простить невозможно, и я знала, что будет чувствовать мой мужчина, когда проклятый император откроет ему всю правду. А он откроет. Обязательно.