Побег с Шиэго II - Руслан Иванович Аристов

что пока он мне вручил мои же ботинки мне в левую руку, прошло ещё минуты две. Наконец мы вышли из душа и вернулись в мою палату.

— Сиди здесь и жди доктора, — с раздражением в голосе произнёс парень.

«Это один из тех, которые той ночью поднимали вручную пострадавших шахтёров? Первого я бы точно узнал, может, это второй из них? Непонятно», — я сел на свою кровать и ощутил, что начинаю замерзать. Солнце ещё не настолько высоко поднялось, чтобы прогреть воздух до традиционной дневной жары. Я лёг на кровать и сразу ощутил всю гамму несвежих запахов. Постель явно пропахла немытым мною, и теперь мне было неприятно лежать.

«Вот интересно, почему меня не купали и не меняли постельное бельё? Что это за больница такая, где так относятся к пациентам?» — возмущался я мысленно. — «Тюремная больница для преступников, в том числе самых опасных, как я. Уровень хотя бы трехзвездочной гостиницы тут принципиально не предусмотрен», — пришла мысль.

Оставалось лежать, помалкивать и дожидаться докторшу с завтраком.

Глава 24

Она пришла минут через сорок. В руках у неё была моя выстиранная одежда, она положила её на нижний край кровати.

— Нори, холодно, кушать хочу, — я смотрел на неё.

— Скоро будешь кушать, Хакрис. Одевайся, я к тебе скоро зайду, — кошкодоктор показала рукой на одежду, потом вышла и закрыла дверь.

Я пощупал свою робу-комбинезон и нижнее бельё — они были практически сухие. От них исходил легкий синтетический запах каких-то ароматических добавок. Я взял в руки трусы и более внимательно осмотрел их — очень хороший и пластичный материал, который мне не доставил никакого неудобства за эти долгие дни.

«Скорее всего, носки и нижнее бельё, и даже обувь — это ещё моя старая одежда с корабля, а робу мне выдали уже в тюрьме перед судом. Очень хорошее качество материала, хорошо и незаметно облегает тело, напоминает хлопок и шелк с эффектом термобелья. Вот почему у меня не мерзли пальцы на ногах, хотя я носки не стирал ужас сколько времени», — я одел обратно нижнее бельё, потом носки, потом обратно нацепил штаны и робу, которые стали выглядеть гораздо чище на первый взгляд.

Доктор Нори снова зашла минут через пятнадцать. Увидев, что я оделся и обулся, она довольно кивнула и показала рукой на выход:

— Хакрис, вставай и пойдём со мной!

— Идти кушать, Ноори? — произнёс я, чтобы не молчать.

— Нет, кушать потом. Пойдём, — она снова кивнула головой на открытую дверь и вышла в коридор.

«Да уж, больше я не увижу эту палату, вот и настал день, когда меня бросят в шахты», — я с тоской оглядел комнату, к которой уже весьма привык. По сути, она и была моим новым домом в этом мире три недели.

Я вышел в коридор и пошёл за Нори, которая шла спереди в сторону лестницы и подбадривала меня движением кисти. Я подошёл к знакомой мне выемке-площадке и остановился. Кошкодоктор оглянулась, но не сказала ничего и зашла в свой кабинет, который был рядом. Минуты через две оттуда вышел уже знакомый мне эльф-сержант и вампир-охранник, второй из них.

— Сержант, я вам категорически заявляю, чтобы вы даже не думали применять к нему физические меры воздействия. Иначе это закончится его полной невменяемостью. Я вам уже рассказывала про процедуру стирания памяти, которой его подвергли — он сейчас полностью недееспособен и по уровню развития находится в трех или четырехлетнем возрасте, — громко говорила доктор, размахивая кистью.

Сержант стоял, поигрывая какими-то непонятными ключами в одной руке, вторая была в кармане.

— Я вас прекрасно понял, доктор Ниитэйя, но это не мне решать, а администрации вашего добывающего комплекса. Моё дело — охранять, перевозить и надзирать, поэтому ваши заявления делайте вашему начальству, — ответил он так.

— Я отослала своё заключение госпоже Тайвечи, поэтому за это я не переживаю. Документы я оформила, вы можете ехать, сержант Нилаэльс. Подождите минуту, я ему скажу об этом, — доктор подошла ближе ко мне и пару раз нервно взмахнула хвостом.

— Хакрис, видишь этих парней? Ты сейчас уедешь с ними, потом тебе дадут кушать, — начала она, отвела взгляд, потом собралась и продолжила, — я через некоторое время приеду и проведу осмотр. Веди себя хорошо и будь умным эльфом!

— Хакрис не хочет ехать, надо витамины, спать, — произнес я подавленным голосом.

Кошкодоктор махнула рукой, отвернулась и ушла в свой кабинет.

«Сентиментальная она, или просто устала, наверно. Ей надо меня усыновить и проводить опыты. Хорошо, что она мне выдала характеристику трехлетнего идиота, и на том спасибо, постараюсь соответствовать», — я с тревогой смотрел, как закрылась дверь кабинета и я остался в коридоре с двумя вооруженными упырями.

— Спать он хочет, — сержант усмехнулся и посмотрел на вампира, — привык тут жрать разносолы и отлеживаться целый день, сученыш хитрожопый. Иди давай! — повернулся он ко мне и показал в сторону лестницы.

— Нельзя идти, Нори ругать будет! — неожиданно для себя выдал я фразочку.

«Чтоб ты такие разносолы жрал, хрен собачий. Мне даже протеинового варева сегодня ещё не дали».

Сержант явно был сейчас в более хорошем настроении, чем в прошлый раз, поэтому он только посмеялся, потом развернул меня за плечо и ткнул в сторону лестницы. Я решил дальше не усугублять комедию и медленно пошёл. Спуск по полуосвещённой лестнице занял пару минут, и наконец я вышел на относительно знакомое больничное крыльцо, которое чудом ещё не развалилось. Прямо напротив него стоял транспорт-репульсор выцветшего серого цвета, очень похожий по дизайну на тот полицейский броневик, который я помнил из сна. Этот был размером с микроавтобус, без вооружения и с более широкими обзорными стеклам спереди. Немного удлиненная кабина делала его похожим на старые локомотивы. Он возвышался над уровнем земли ненамного больше обычного колесного автомобиля, но явно работал на принципе антигравитации. Точного действия этой технологии я не знал.

«Наверное, какой-то автозак или даже просто минивэн», — я осторожно спустился по лестнице и остановился рядом с ней, осматривая улицу. Здания на улице были всё такими же унылыми и обшарпанными, как и в прошлый раз, при первом визуальном знакомстве. Я оглянулся на больницу и поразился, насколько же её серо-тошнотворный цвет диссонирует с уже ярким солнцем и глинистой пылью на улице. Сама улица когда-то была заасфальтирована, но сейчас покрытие потрескалось и расползлось во многих местах и напоминало худшие образцы внутриквартальных дорог какого-нибудь провинциального города после зимы.

Сержант снова ткнул меня в плечо и показал рукой на заднюю сторону автозака.

— Иди