Лучшие враги - Марина Ефиминюк

Яростно стуча каблуками по полу, я отмаршировала в гостевую башню. По дороге мне встретился Вайрон. Пока он не открыл рот, на ходу скомандовала:

— Держи зубы сжатыми и молчи! Я в таком настроении, что одними сапогами ты точно не отделаешься!

Но пока вскарабкалась в гостевую башню, ярость потухла и накатила нечеловеческая усталость. Тело ломило, как в лихорадке, дыхание сбилось. Хотелось на ручки, горьких шоколадных шариков и книжку о чистой любви. На последней лестничной петле я унизилась настолько, что сняла испорченные туфли и дошагала босиком!

Но и тут покоя не было! Стоило переступить порог, как нахлынуло острое осознание, что в них кто-то был. Дверь скрипнула как будто по-другому, ключ повернулся на один, а не на два оборота, в воздухе едва заметно веяло слабым запахом чужих благовоний…

Насторожившись, я обошла владения, проверила ванную комнату. Кто-то трогал флаконы с мыльными пастами для волос. Растерла между пальцами немного мыла, а когда начала смывать, то кожа окрасилась в розовый цвет. Злодейки собрались превратить меня в легендарную фею-крестную с розовыми волосами из детских книжек!

— Вы серьезно? — буркнула я, закрывая кран с водой. В Деймране даже в младшей школе дети друг над другом подшучивали с большей фантазией.

А потом я отправилась переодеть пыльное городское платье и ошарашенно замерла на пороге гардеробной. На розовой краске девушки просто разминались, а главное развлечение устроили с одеждой. Платья по-прежнему были аккуратно развешаны на деревянных плечиках, но у некоторых не хватало рукавов. У других портняжными ножницами отхватили лоскуты юбок. Исподние сорочки были распороты надвое. У дорогущего плаща, висевшего в воздухе так, словно он накрывал невидимый портняжный манекен, вырвали «с корнем» глубокий капюшон. Все обрывки, отрезки, клоки и недостающие детали валялись под ногами.

А в домашние тапочки какая-то хмарь насыпала золу! Видимо, принесла с собой, ведь камин был мною вычищен во время сеанса самоуспокоения после поцелуя с Калебом.

— Ну все… — проговорила загробным голосом, понимая, что не могу обуть единственные туфли без каблука. — Я обиделась!

Я торжественно смежила веки и начала колдовать. Темная магия зашлась в восторге — она любила мстить. Вскоре у всех, кто посмел вломиться в жилище темной чародейки и осквернить ее вещи, в мыльных пастах появилась розовая краска, а одежда превратилась в рванину. Флакон за флакон, клок за клок, рукав за рукав. За любимый плащ досталось всем. Заклятие уничтожило капюшоны на всей верхней одежде злодеек.

— Да будет так!

Открыв глаза, я вновь увидела разграбленную гардеробную и что-то вдруг себя так жалко стало. Платья все порезали. Любимые тапочки испортили, а я в них между прочим в склеп с Холтом лазила. Жених ещё этот дурацкий влюбился в кузину…

Наплевать, что я сама его влюбила. Как там сказал новый мэр про Калеба? Он самый сильный чародей Сартара? Нет, по виду-то вообще не скажешь, но если он таков, то каких лысых демонов не сопротивлялся привороту? Хотел на мне жениться и женился бы. Скотина!

Левый глаз вдруг кольнуло, и из него выкатилась слеза. Самая настоящая, искренняя, горькая… Слезы невинной темной чародейки днем с огнем не сыщешь. С такой редкостью в рабочем сундучке какие горизонты открываются!

— Да демоны же мои дорогие! — пробормотала я, задирая голову, чтобы драгоценная капля не скатилась с подбородка и бездарно не впиталась в ткань платья. Похоже, последнего уцелевшего платья из моего не особенно разнообразного гардероба. Не зря Холт говорил, что принцип минимализма в одежде не доводит девушек до хорошего.

Шмыгая носом и щурясь одним глазом, с задранной башкой я кое-как добрела до туалетного столика. Нащупала шкатулку и вытащила из нее пустую бутылочку.

— Попалась! — соскребла стеклянным горлышком прозрачную слезу и шмыгнула носом. — Удачно порыдала…

Острая мысль пронзила меня, как молнией: по-ры-да-ла?! Кто? Я?

В другое время от злости я прокляла бы всех по порядку: подружек Эбигейл, потом саму Эбигейл и, вишенкой на торте, прокляла еще и Вайрона. Просто так за компанию. Рожей, что называется, не вышел и неудачно попался на пути. Но я напоминала вовсе не злую ведьму, влюбленную принцессу, которую обидели плохие девочки…

Никогда ещё я не пробуждала живой гримуар с такой потрясающей воображение скоростью. Буквально только стояла в спальне, а уже сидела на подоконнике гостиной и держала пробужденную Брунгильду на коленях.

— Брунгильда, как определить, что темная чародейка влюблена?

Книга зашуршала страничками, добралась до «розовой» главы и раскрылась на развороте с заголовком «Основные симптомы приворота». Магическая книга была циничной и считала, что просто так, без магии, темная чародейка влюбиться не способна. Характерец не позволит.

— Нестабильное состояние, перепады настроения от ярости до меланхолии, беспричинные слезы, — прочла я первый пункт и как бы чуточку напряглась, но не настолько, чтобы биться головой о книжный разворот или об оконный откос.

«Отсутствие аппетита».

«Присутствие аппетита».

— Нет, вы уж определитесь: худеем или полнеем, — пробормотала я, невольно вспоминая, как пыталась за ужином проглотить хоть кусочек, а потом до тошноты объелась ночью. И заволновалась посильнее.

«Бессонница».

«Откровенные сны».

«Неконтролируемая честность».

— Ну, такое-то со всеми бывает, — пробормотала я, отказываясь признать очевидное.

«Жар, признаки лихорадки».

Поспешно потрогала влажной ладонью лоб. Нормальный же! Вообще, никакого жара.

— Святые демоны, кому я вру?

Потерев переносицу, я закрыла Брунгильду и позволила ей спокойно заснуть. Книга дала исчерпывающий ответ. Стоило признать, что в моем гениальном плане по возращению свободы и обретению независимости случилось непредвиденное обстоятельство. Я сама себя приворожила к Калебу Грэму!

На самом деле было неважно, как именно случилось странное: нанюхалась ли я паров приворотного зелья, уткнулась ли носом в рукав, пропитанный концентрированным любовным хмелем, а заодно облизала его. Главная проблема заключалась в том, что если меня срочно не попустит, то влюбленная принцесса-дурочка Энни, вопреки привычкам, силе воли и здравому смыслу, превратиться во влюбленную злую ведьму Эннари Истван.

— Вещь! — Я соскочила с подоконника и диковато огляделась вокруг. — В комнате должна быть его вещь!

Логично ведь! Иначе не взяло бы.

Встала посреди комнаты, раскрыла ладони и прикрыла глаза. Потом поняла, что перепутала части света и встала к северу задом. Перевернулась. Начала входить в транс, усиленно думая о Калебе. Образ появился очень быстро. Мужчина был одет в шикарный костюм «ослепительная нагота», что, конечно же, страшно радовало, но совершенно не способствовало успешном заклятию поиска.