Последняя из страны Лета - Галина Мишарина

– Спит твоя собачонка? Хорошо, я ждал этого. Всё думал, когда уже её сморит.

Спасти? Если бы я могла напугаться больше – меня бы разъело страхом. Мурашки побежали по спине от его ледяного, но и горящего взгляда. Предатель! Он не демонов моих пытался победить, он был их создателем!

– Ты не пытайся ответить, просто слушай. Прелесть этого зелья в том, что оно не только тело сковывает, но ещё и приводит к онемению гортани, что не позволит тебе, дорогая, наболтать мужьям лишнего. Впрочем, мужей твоих здесь и нет. Либо любовь, либо война, – склонился он к моему лицу. – Они выбрали не тебя, Нуала.

Я почувствовала, как в глазах скапливаются слёзы. Положение моё было безвыходным, и это явно приносило мужчине удовольствие.

– Поговорим. Я сяду здесь, поближе, чтобы ты хорошо слышала. Ну-ну, не шипи. Это бесполезно. Ты теперь просто бревно с глазами, которое порой хочет есть и испражнятся. Обидно, да? Не все мечты сбываются, драгоценная.

Он принялся гладить меня по голове, и я почувствовала тошноту.

– Гурфик сказал, что справится, – отозвалась Жилль. – Он постоянно с ней, не спит толком. Его зелья не раз жизнь спасали…

Они говорили так, словно меня не было, но я не пыталась о себе напомнить. В конце концов, когда кто-то часами лежит и молчит, его неосознанно начинают воспринимать как предмет обстановки. Одна только Яника продолжала относиться ко мне как к живому человеку, да ещё Лэйт наведывалась каждый вечер, пытаясь помочь мне написать мои просьбы.

Всё было тщетно. Я не могла удержать даже тоненькое пёрышко. Женщина придумала простую объяснялку: два раза моргнула – да, один раз – нет. Однако и с этим не вышло – она просто задавала не те вопросы. Я изо всех сил пыталась рассказать им о предательстве Гурфика, но ничего не выходило. Ни знака подать, ни слова вымолвить. Чаще всего со мной была Яника, и, наверное, лишь её присутствие ещё сдерживало злодея, хотя он уже успел испробовать на мне два каких-то адских зелья, от которых тело пронзила жуткая боль. Мне оставались считанные дни.

Я всё пыталась объяснить девочке, чего хочу. Так получилось, что очередной принесённый Жилль букет был спасительным, ведь в нём оказался самый настоящий огромный борун – цветок, творящий чудеса исцеления и дарующий удивительные силы даже умирающим. Обязательным условием было лишь то, что его нужно съесть не засохшим, и я не теряла надежды попросить Янику накормить меня.

– Воды? Каши? – шептала девочка, в отчаянии перебирая гадостные склянки мага. – О, предки, ну чем же вам помочь, госпожа?

– Гурфик! – неожиданно для себя самой выдавила я. – Мои… супруги…

Не знаю как, но она всё поняла, и лицо стало белым.

– Простите, госпожа… Не могу. Я всё про него ведаю, но рассказать не посмею. Если я осмелюсь послать весточку вашим мужьям – Гурфик убьёт меня!

Я так хотела сказать ей, что в опасности не только она одна, а все волки, и он убьёт, кого пожелает, но больше не смогла произнести ни звука. Яника посмотрела на меня взглядом испуганного котёнка, и вскоре ушла из комнаты. Ничего она не сделает. Никто ничего не сделает, и только чудо спасёт меня. Если бы Йан не уехал… если бы вернулся Ульф! Что такого маг сказал волкам, как оправдывал моё состояние? Неужели смог убедить воинов, что подобное безмолвие – нормально? Или волки просто верили ему больше, чем мне?

Один из дедушкиных кинжалов лежал как раз рядом с вазой. Если бы я только могла съесть цветок и приготовить оружие! Тогда Гурфик ответил бы за все свои преступления. Впервые в жизни мне так отчаянно хотелось мстить. Забытое чувство гнева, бессильной ярости всколыхнуло трудную память о семье, за которую я тоже отомстить не могла. Я не могла ничего, и была всего лишь плотью, которая бесполезна для мира живых. Меня кормили – но я не чувствовала еды, и не могла нормально глотать. Лэйт и Жилль пытались помочь мне сделать и другие дела, но я едва ли дважды в день бывала в купальне. Тело ничего не хотело. Оно забылось и уснуло.

Я должна была действовать сию минуту, не ожидая помощи, и вспомнила мамину молитву. Читать её нужно было под небом, но, может, предки услышат меня из-под каменной крыши, под чужими звёздами? Светлые духи, помогите! Дайте сил всего на один рывок! Не оставьте, добрые предки!

Я смогла перевернуться на живот, и теперь задыхалась, уткнувшись лицом в подушку. Ну же, ну! Тело было чужим, тяжёлым, противным, словно огромный, медленно ползущий червь. И всё-таки оно не подвело меня. Я смогла соскользнуть с кровати, добралась до комода и мучительно долго пыталась подняться, задыхаясь и потея. Вот он, прекрасный борун, спасение от боли и слабости! Я бы умерла тотчас, подавившись чуть колючим лепестком, но смогла вернуться на прежнее место, спрятав кинжал под подушкой, и тело снова утратило подвижность. Всё. Теперь оставалось надеяться на целебные свойства цветка и действующее благословение предков. А ведь за окном уже было темно, и вскоре должен был прийти Гурфик… Кажется, я ненадолго уснула, а проснулась от звука открывающейся двери. Демон вернулся.

Он зашёл в комнату и пронзил меня тяжёлым взглядом. Яника как всегда спала на полу, но мужчина выгнал её, сказав, что будет меня лечить. Я знала, что это мой последний вечер в Драгнуре, а ещё была уверена, что цветок совсем скоро подействует.

– Что-то ты сегодня совсем бледная, Нуала. Неужели стало хуже? Знаешь, а ведь Такэйл перед смертью сказала мне, что сожалеет о своей измене. Любовь любовью к этому ощипанному волку, а вожаки её всячески оберегали и радовали. Не то что тебя, а? Уехали оба сразу, бросили лапушку совсем одну. Уж Йан, чувствительный наш, мог бы почуять неладное. Но, как я уже сказал: либо женщина, либо война.

Он принялся разворачивать какую-то плотную ткань, а я почувствовала, как тело моё встрепенулось крупной дрожью.

– Напоследок я хотел проверить на тебе кое-какие зелья и заклинания. Но сначала немного позабавимся. Знаю, ты не против.

– Да, здесь есть чем поживиться. И почему это вардарцы предпочитают полных? Мне нравятся твои изгибы и косточки. Вот Такэйл была лицом помилее, но более плотная, а я люблю хрупких. Приступим?

Несмотря на то, то тело моё сгорало, я все ещё могла мыслить. Съеденный несколько минут назад цветок начал действовать, и я чувствовала, как сводит конечности. Ужасная боль! Но ничто в эти последние мгновения не помешало бы мне расправиться со злодеем, отомстить за всех, кого он погубил. Мужчина пристроился на мне, довольно похрюкивая, и я, ощутив долгожданный прилив сил, нащупала под подушкой оружие.

– Хорошо! Сейчас, сейчас…

Один удар в спину. С первой попытки прямо в сердце. Из торжествующей улыбка насильника превратилась в жалостливую, глаза закатились, изо рта хлынула кровь. Гурфик упал, придавив меня своим телом, и я чувствовала, как по животу потекла тёплая змея. Я пыталась дышать, но горло стало каменным, и на крик не хватило сил. Если Яника посмеет вернуться, презрев приказ мага, она обнаружит два трупа.

По крайней мере, честь я сохранить смогла. Жаль только, не обняла на прощание мужей. Это была моя последняя мысль перед тем, как тьма отвоевала комнату и смолой хлынула в рассудок...