Отель «Красный бархат» - Лил Миллер

теперь будет ей не в радость. Она с легкостью ходила на охоту, жалости и след простыл.

Зима наступила суровая, гораздо холоднее, чем прежде. Постоянные бураны заметали их дом почти до крыши. Тяжело было смотреть за хозяйством в такую погоду.

Как-то лесничий, ничего не сказав, ушел, взяв с собой коня. Проходили почти сутки, но его не было. Адриана волновалась, выходила его искать, кричала. Но все это было бесполезно в такой буран. Она уже отчаялась, когда лесничий появился на пороге, продрогший до костей, с синими губами. Переходя реку с конем, он провалился под лед. Коня он спасти не смог, да и сам еле выбрался. Чудом оставшись в живых, он пришел и упал у камина.

Адриана выхаживала его, смотрела за ним. Он отказывался пить и есть, его тело горело. Она не знала, как ему еще помочь. Делала компрессы и укрывала его, давала настойки из трав и растирала.

Но ее старания были без толку, через неделю ее надежд и стараний Братислав умер. Она закрыла его тело одеялом и села рядом на полу у камина, не зная, что делать. Такого поворота она совершенно не ожидала. Остаться совершенно одна в лесу в буранную зиму. Она понимала, что с телом нужно что-то делать, похоронить его. Но суровая погода не позволяла придать его тело земле. Вынеся тело на улицу, чтобы оно не начало разлагаться, она оттащила его в конюшню, где остался стоять еще один конь. Найдя подходящее место, она решила копать. Очистив от снега землю, попробовала воткнуть лопату, но ничего не выходило. Она взяла топор и начала долбить землю топором. В течение пяти дней она выходила и копала промерзшую как камень землю. После накрывала ее, чтобы не завалило снегом. Наконец, добившись своего, Рита похоронила Братислава и сделала надгробие. Она села на колени и заговорила с ним.

— Спасибо тебе за все то, что ты сделал для меня. Я никогда не забуду твою доброту, и все то, чему ты меня научил.

Понимая, что до весны ей не выбраться отсюда, она смирилась. Перенеся свои вещи, она расположилась внизу у камина. Так вдвоем с Диксоном, сидя у камина, они коротали вечера. Она читала, по необходимости ходила на охоту. Ей хотелось поговорить с кем-нибудь, не собакой, а с человеком. Она решила навестить хотя бы Сталина. Добравшись до него, крепко обняла дерево и разговаривала с ним. Диксон начал лаять, на что она не обращала внимания. Когда все же отвлеклась, увидела как Диксон лает на приближающегося на них медведя. Медведь-шатун. Что его разбудило? Что он здесь делал? Адриана не растерялась и, достав ружье, сделала несколько выстрелов. Попав в него, только ранила и рассердила животное. Она вновь выстрелила, он начал идти к ней быстрее. Дальше она ничего не помнила.

Очнувшись, она увидела, что была вся в крови и отчаянно разрубала тело медведя топором. Не на куски, а, продолжая его убивать в шоковом состоянии, раскромсала ему все брюхо, что из него с паром вываливались внутренности. Успокоившись, она посмотрела на свои руки и выронила топор. Почувствовав боль в плече, увидела, что он все же ее ранил, разодрав шубу и добравшись до плоти. Она смотрела на животное и молчала, сознание покинуло ее в тот момент. Очнувшись, увидела, что уже стемнело и, понимая, что возвращаться обратно придется около двух часов, а на это у нее не осталось сил, она решила остаться. Вытащив из убитого медведя все органы, она забралась в него, и, позвав Диксона, укрылась в нем на ночь. Ее не смущал ни тошнотворный запах, ни сырость от крови, она просто лежала в темноте и тяжело вздыхала. Почувствовав, что буран утих, она выбралась и, продрогнув, начала собираться. Она отрезала большой кусок мяса, наполнила свою сумку дополна, отрубила медвежью лапу. Собравшись, она, обессиленная, пошла по лесу, забыв о снегоступах. Диксон бегал рядом, приободряя ее.

Наконец, она все же добралась до дому. Скинув с себя сырые вещи, она вскипятила воды и начала обтираться влажной тряпкой. Дом за ее отсутствие начал остывать. Подкинув дров, она растопила печь. Рассмотрев свою рану, она решила зашить ее. Три полоски на плече. Прошло столько времени, возможно, заражение, она чувствовала, как поднимался жар в ее теле. Сидя спиной к зеркалу, она зашивала саму себя. Поставила рядом самогонки, залпом выпила стакан, и легла спать. Пару дней она боролось со своим недугом. На этот раз помощи ждать было не от кого. Сама перевязывая себя, уговаривая поесть, она набиралась сил.

Как-то ей приснился медведь, и она проснулась оттого, что сама же и рычит. Наконец, придя в себя, она начала жить, как и прежде. Выдрав из лапы, которую она забрала трофеем, когти, сделала из трех когтей себе талисман.

— Либо ты охотник, либо жертва.

Она часто стояла у зеркала и пыталась заглянуть себе в душу, куда-то глубоко, но ничего не получалось. Там было пусто.

Рита ждала, когда зима покинет свои владения, и она смогла бы уехать отсюда. Она просмотрела весь дом, каждую его щель. Найдя в полу прохудившуюся доску, она подняла ее и обнаружила там деньги, трофейный немецкий охотничий нож и два пистолета. Денег было достаточно, чтобы прожить год, ни в чем себе не отказывая. Ее это очень сильно обрадовало, ибо она готовилась к отбытию, и деньги ей были нужны. Она изучала карты, теперь она все в них понимала, старый егерь объяснил ей, что к чему и научил пользоваться компасом. До ближайшего населенного пункта было около суток верхом на лошади. Ее это не смущало. Весна не заставила себя ждать, морозы и бураны отступили, и она выбрала день для ухода.

Собрав все необходимое, она попрощалась с Братиславом, с домом и, потушив камин, все закрыв, забралась на коня и отправилась в путь. Десять часов без остановки она скакала по направлению к населенному пункту. Сделав ненадолго передышку, вновь отправилась. Найдя почту, на которой бывал Братислав, она поговорила с управляющим, рассказала ему о его гибели и что она похоронила его там, у дома. Отдав ему ключи и коня, направилась в отель. Уговорила управляющего заселиться с собакой, за что доплатила ему больше, чем требовалось. Два дня она не выходила из отеля, даже еду заказывала в номер. Смотрела телевизор и удивлялась тому, что происходило за то время, пока ее не было. Казалось, ее не было совсем недолго, но изменения были повсюду.

Поначалу ей было тяжело оттого, что ее окружало