Оскар за убойную роль - Анна и Сергей Литвиновы

– Боже мой… – тихо произнесла Татьяна и жалобно взглянула на Кирилла Евгеньевича.

Но тот на нее не смотрел. Сухо сказал:

– В общем, придешь домой – сделай тест. Думаю, он многое прояснит. А дальше поступай по обстоятельствам. Ну, давай по кофейку?

– Не хочу я кофейку… – потерянно проговорила Таня.

Как в тумане, она встала и побрела прочь из ординаторской.

– Таня! Подожди! – Кирилл Евгеньевич тоже вскочил.

Вот сейчас он уже не врач, а мужчина… только… только… почему же ей так стыдно? И почему совсем не хочется его видеть?! Ни его, ни вообще кого-либо из мужчин?!

– Я… я позвоню тебе, – промямлила она.

– Так запиши мой телефон!

Нет, она не выдержит: доставать ручку, искать бумажку, записывать… Быстрее вон отсюда! А почему так хочется поскорее сбежать – и самой непонятно. Может быть, для того, чтобы Кирилл побежал за ней?

Она скороговоркой произнесла:

– Да ладно, что записывать, звони мне сам, если хочешь!

И поспешно захлопнула за собой дверь кабинета.

Почему-то не сомневалась: Кирилл обязательно бросится ей вслед. Но он не бросился…

Таня прошла по коридору реанимации и очутилась в предбаннике. С отвращением скинула халат и шапочку – сейчас она совсем не ощущала себя врачом – молодым, но уже с мировым именем. Наоборот: чувствовала себя старой, но дьявольски глупой развалиной.

Таня – благо в предбанничке по-прежнему никого не было – задрала футболку и внимательно осмотрела живот. Нет, вроде пока не толстый… Она легонько щелкнула по нему пальцами: «Эй, есть здесь кто-нибудь или нет?»

Прислушалась к себе: вроде ребенок еще не шевелится. Хотя шевелиться он начинает гораздо позже. Вот влипла!

«Черт, что же делать?! Макс, конечно, обрадуется и тут же позовет замуж, а я… Я не хочу за него! Не хочу, и все! А ребенка от него – тем более не хочу!!!»

Таня медленно – очень медленно! – поправила перед карманным зеркальцем прическу, подкрасила губы, разгладила невидимую складку на кофточке. На самом деле ей очень хотелось, чтобы дверь, ведущая в реанимацию, вдруг распахнулась. И на пороге появился бы Кирилл Евгеньевич. Положил бы руку ей на плечо, и ласково обнял, и сказал бы: «Не переживай, Танечка. Мы с тобой со всем справимся!»

Но он так и не вышел. Таня его понимала: он и без того много сил положил, чтобы вытащить совершенно незнакомую девицу из передряги. На должностное преступление пошел, медицинское заключение подделал, с ушлыми охранниками разобрался… Не по доброте же душевной старался – явно хотел, чтобы она им восхитилась. Чтобы оценила его. Чтобы у них что-то получилось. Да и сама Таня этого хотела! Искорка-то между ними с первого взгляда вспыхнула! Не зря же казалось, что она знает этого Кирилла с самого детства… И доктор, видно, тоже что-то похожее почувствовал – хотя, говорят, мужики во внезапное явление прекрасных принцесс не верят… Но Кирилл совершенно точно решил, что она – его девушка. И тут такой облом: потенциальная принцесса, похоже, оказалась в интересном положении. Разумеется, от другого…

«Да подожди ты паниковать! – пыталась успокоить себя Таня. – Ничего же еще не ясно. Мало ли почему я лопаю, как слон. И тошнить может по миллиону причин! Куплю сейчас тест – а он отрицательный! Вот тогда приду к Кириллу и скажу: «Хирург ты, конечно, классный, а гинеколог – никакой!» И тогда я… и тогда мы с ним…»

Она постаралась выгнать из головы греховные мысли. Последний раз взглянула в зеркальце, спрятала его в сумочку и бодрым шагом вышла из реанимации. Хорошо бы выбраться из этой больницы, как и вошла, – без проблем. В девять, наверно, будет даже полегче проскочить, чем ранним утром, – кругом суета, обходы, комиссии, студенты, родственники пациентов, в нетерпении ждущие врачей…

На лестничной площадке, куда выходила дверь из реанимационного предбанника, оказалось полно народа. Группка молодняка в белых халатах, с испуганными глазами и сигаретками, заплаканная кавказская женщина – кажется, дагестанка – в черном платке, двое озабоченных мужчин в легких куртках… Все они встретили Таню тревожными взглядами – видно, ждали, когда из реанимации выйдет врач.

– Это вы Ирина Аркадьевна? – кинулась к Тане дагестанка.

– Н-нет… – пробормотала Татьяна, поспешно вдавливая кнопку лифта.

– А когда она выйдет? – не отставала та.

– Очень скоро. Ждите, – мягко сказала Таня (разумеется, понятия не имевшая, кто такая Ирина Аркадьевна и должна ли она вообще выйти).

– Ирина Аркадьевна обещала, что появится в девять! – настаивала упорная женщина.

– Она уже на подходе, – заверила Таня.

Хвала всевышнему, лифт подошел быстро. Таня юркнула в кабину, поспешно надавила кнопку первого этажа, двери начали закрываться… и в этот момент в кабину ввалились двое мужчин – те самые, в куртках, которые тоже стояли на площадке перед реанимацией.

– Вам какой? – вежливо спросила Таня.

– А вам? – почему-то усмехнулся один из мужчин.

– Мне первый, – пожала плечами она.

– А нам туда, куда и тебе, – плотоядно усмехнулся второй. – Это ты Садовникова?

– Она, она… – потер руки первый. – По роже шкодливой вижу.

И он мягко, но цепко ухватил ее под локоток.

Таня побледнела.

– А вы… вы кто такие?

– А мы, деточка, Воронцовы, – недобро улыбнулся второй.

– Я – Николай Викторович, а он (кивок на напарника) – Андрей Викторович. Ну а что случилось с Виктором Викторовичем, ты уже знаешь. Знаешь ведь, да?

Татьяна закусила губу и промолчала.

– Знает. Умная кошечка, по глазам вижу, – удовлетворенно констатировал Андрей Викторович.

– Нет, Андрюша, не скажи, – возразил первый брат. – Умные так, как она, не ездят. Умные – они по сторонам смотрят, у переходов притормаживают, людей не сшибают.

– Это правда, – подхватил второй. Вцепился клещами-пальцами в Танин локоть и продышал в ухо: – Ты, овца, хоть врубаешься, чего натворила?

– Ваш брат… Виктор… он не по переходу шел. И, врачи говорят, он вообще под кайфом был, сам не знал, куда идет, – парировала она.

– А мы разве давали козе слово? – удивленно спросил братца первый из Воронцовых.

– Нет, не давали! – обрадовался второй и больно выкрутил Танин локоть.

Она охнула: спорить, похоже, бесполезно. Тут нужны кротость, кротость и еще раз кротость…

– Простите меня, пожалуйста, – жалобно сказала Таня, с трудом сдерживаясь, чтоб не врубить гаду коленкой промеж ног.

Лифт наконец достиг первого этажа. Братья, ловко подхватив Таню под руки, поволокли ее к выходу. Молодой врач, стоящий на площадке у лифта, проводил странную группу удивленным взглядом. Неуверенно крикнул вслед: