Арбайт. Широкое полотно - Евгений Попов

4. Действительно ли все так называемые настоящие писатели — монстры и бетизы? Есть ли хоть один по-настоящему нравственный и хороший настоящий писатель? Что такое «бетиз» по Н.С.Лескову?

5. На что мы имеем право, если все же не являемся тварями дрожащими?

— Петтингом вообще заниматься неприлично.

— Не все настоящие писатели — монстры. Лев Толстой был очень нравственным писателем.

— Наши права записаны в Конституции, но неизвестно, имеем ли мы на них права.

— Горбачев носил шляпу, потому что он провинциальный, а Лужков — столичный.

— Шляпы нынче не носят. Из поэтов носили Маяковский, Есенин, Рубцов и все чиновные писатели.

— Если вы хотите что-то узнать о нравственности определенного писателя, то расспросите об этом его жену, предпочтительно бывшую.

— На Конституцию в нашей стране давно положили.

— От графомана писатель отличается количеством написанного, потому что графоман пишет еще больше.

— Дюма и Бальзак понаписали больше любого графомана.

— Графомания является составной частью профессиональных качеств любого писателя. В том числе и так называемого настоящего. Просто одному Бог дал, другому — нет.

— Настоящий писатель не может не писать.

— У Эдуарда Русакова есть юношеский текст, где некие инопланетяне проводят эксперимент. Насылают на пишущего всяческие беды (нищету, гибель близких, одиночество, сумасшествие) и с удивлением убеждаются, что он все равно пишет! «Ну и черт с ним, пускай пишет!» — решают они.

— Пропиарю-ка я еще раз своего друга Эдуарда Русакова. Бог простит, а может, даже и одобрит. Русаков — настоящий писатель, хотя его книги выходят тиражом СТО (!!!) экземпляров. Когда-нибудь это станет страшным раритетом. Собственно, уже стало, коллекционеры гоняются за этими книгами.

— Еще один настоящий и совершенно не оцененный литератор — поэт Лев Таран, он же Александр Лещев. Ушедший некогда из официоза в глубокий андеграунд. Он умер от водки и от советской власти. О нем (немного) http://www.lgz.ru/archives/html_arch/lg422005/Polosy/7_4.html.

Два его главных труда — романы в стихах «Алик плюс Алена» и «Каждое воскресенье пополудни» не напечатаны до сих пор. Фрагменты были в журнале «Золотой век», который издавал в начале девяностых поэт Владимир Салимон.

— В разных городах России есть настоящие писатели разных поколений. Во Владимире — Анатолий Гаврилов, в Перми — Нина Горланова, в Кирове (Вятке) — Мария Ботева, в Красноярске, кроме прозаиков Русакова, Успенского и Астраханцева, три поэта — Марина Саввиных, Антон Нечаев, Иван Клиновой, в Иркутске — Анатолий Байбородин, в Туле — Олег Хафизов, в Саратове — Сергей Боровиков, в Бурятии — Алексей Гатапов. В так называемом ближнем зарубежье — Владимир Лорченков (Кишинев), Роллан Сейсенбаев (Алма-Ата). Это первые имена, которые приходят в голову. Наберите эти фамилии в Яндексе или Журнальном зале, увидите, что я не вру.

— Вы думаете, в столичной суете нет настоящего? А как же, например, вечное? Например, про любовь?

— В столичной суете, как в чеховской (Антона Павловича) Греции, всё есть. В том числе и замечательные литераторы. Однако не от места пребывания впрямую зависит значимость литератора. Если бы, к примеру, Эдуард Русаков жил в Москве, то его бы знала каждая литературная собака. А так всего лишь «широко известен в узких кругах».

— Ельцин дышал в затылок Горбачеву. Тот, кому дышат в затылок, нуждается в шляпе.

— Все приятное предосудительно. Кроме петтинга, конечно.

— Настоящий писатель — это Гомер. Фамилию не помню.

— Петтингом можно заниматься, как мне кажется, всегда, когда хочется этим заниматься. Но если не хочется — заниматься нельзя.

— А вот при большевиках подобное считалось предосудительным. Равно как и другие сексуальные штучки. То есть прямо не говорили, но намекали, полагая это, с одной стороны, патологией, с другой — моральным (бытовым) разложением, за которое следует исключать из КПСС, если «партейный». А беспартийный, так и черт с тобой, греши дальше! В этом смысле беспартийные были свободнее патентованных коммунистов.

— С годами я все больше и больше убеждаюсь, что мир гораздо безумнее и глупее, чем я когда-то предполагал.

— А я уже ничего не оцениваю, сижу на подоконнике, как кот, и смотрю на улицу.

— В одном из лучших стихотворений Дмитрия А.Пригова он и его сын сидят у окна, «как две мужские кошки». -Таинственны, необъяснимы соотношения между котами и людьми.

— Коты — это интеллигенция животного мира. Собаки — пролетарии. Лошади — это особое. Свифт гениально все изобразил в той части Гулливера, где тот попадает к гуингмам. Свифт — настоящий писатель.

— Коты напоминают дам. То они такие прямо беспомощные-беспомощные, но если надо, то бросившего их негодяя тут же разыщут, несмотря на декларируемую ими «топографическую тупость».

— И в его «горящую избу» войдут.

— Горбачев — интеллигент (шляпа). Лужков из народа (кепка — вечный народный предмет гардероба мелкого криминала, гопников, таксистов).

— Так ведь и Горбачев из народа — помощником тракториста был в пятнадцать лет, орден за это получил. А Лужков с детства в речку Москву нырял на Дербеневской набережной.

— Горбачев не из народа, потому что в нем чувствуется порода. Ему без шляпы нельзя, а Лужкову не только можно, но и нужно.

— НРАВСТВЕННЫЙ И ХОРОШИЙ НАСТОЯЩИЙ ПИСАТЕЛЬ? Где его взять? Про Льва Николаевича Толстого мы уже говорили. Не годится. Федор Михайлович Достоевский женины денежки в рулетку профучкивал. Уж не это ли всё имел в виду Александр Сергеевич Пушкин, который, не отрицая писательской подлости и низости, лишь вяло оправдывался: «Нет, врете, низок, но не как вы… Подл, но не как вы…»? И это суперзвезды русской литературы!

— Я по своему жизненному опыту и по прочитанным книгам вижу, что гении, все без исключения, сволочи.

— Говорит Осип Мандельштам: «Писательство — это раса с противным запахом кожи и самыми грязными способами приготовления пищи. Это раса, кочующая и ночующая на своей блевотине, изгнанная из городов, преследуемая в деревнях, но везде и всюду близкая к власти, которая ей отводит место в желтых кварталах, как проституткам».

— Например, в районе станции метро «Аэропорт» писательские дома.

— Все права — в «Декларации прав человека». 1988 год. К нам в ремонтную мастерскую врывается секретарь партбюро завода и срывает со стены эту самую декларацию — все, мол, что висит на стене, должно быть согласовано с парторганизацией завода. Через год он, спиздив пять тонн листового железа, уходит в кооператив и на сегодняшний день является мелким олигархом.

— Как горько узнавать, что существовали такие нечестные партфюреры, посягавшие на народное листовое железо! В Московской организации Союза писателей СССР, откуда меня выгнали в 1979 году после 7 месяцев и 13 дней пребывания в этой престижной по тем временам конторе, среди выгоняльщиков был один крупный партиец, который до этого был парторгом Театра на Малой Бронной, но там украл доски и в наказание был переведен к писателям подгэбэшным оргсекретарем. Пришли «новые времена», и он украл целый писательский Дом творчества. Настоящего писателя всякому обидеть легко!