На улице, где ты живёшь - Мэри Хиггинс Кларк

Едва произнеся эти слова, Эмили пожалела о сказанном. Теперь ей пришлось рассказать все о полученной почтовой открытке.

Потрясенное молчание на другом конце провода было ей ответом.

Наконец Ник сказал:

— Эмили, вам не кажется, что убийца из Спринг-Лейк — это тот же человек, который вас преследовал в Олбэни?

— Нет. И следователю Броуски тоже так не кажется.

Упомянув следователя из Олбэни, ей пришлось рассказать Нику и о признании Нэда Койлера.

В конце разговора Эмили отказалась от предложения Уолтера Тодда предоставить ей телохранителей и приняла приглашение Ника позавтракать с ним в «Старой мельнице» в воскресенье.

— Надеюсь только, что нам не придется обсуждать еще одно свежее убийство, — с горькой усмешкой сказала она.

После того как они простились, Ник еще долго сидел за столом, скрестив руки на груди. Он никак не мог понять, почему такой умной и проницательной Эмили не приходит в голову, что следующей жертвой может оказаться она сама?

Для Томми Даггана и Пита Уолша утро началось в кабинете Эллиота Осборна. Стол прокурора был весь завален газетами.

— Ты не очень-то фотогеничен, Томми, — заметил Осборн.

— Я этот снимок еще не видел, — пробормотал огорченный Томми. Фотография была сделана вчера, когда он выходил из дома на Ладлэм-авеню. Рассматривая ее, Томми пришел к выводу, что надо немедленно скидывать вес.

Зато Уолш был похож на киногероя.

— Зря ты не попробовался на роль в «Законе и порядке», — ехидно заметил Томми.

— Я и сам жалею. В школе, в четвертом классе, я играл Джо Фиша в пьесе «Джо Фиш и его магазин игрушек», — ударился в воспоминания Пит. — Это была главная роль, и я...

— Ну ладно, хватит об этом, — оборвал его Осборн. Все трое посерьезнели. Осборн кивнул Даггану:

— Давай ты первым.

Томми уже держал наготове раскрытый блокнот.

— Вы уже знаете, что найденный вчера скелет мы идентифицировали. Данные стоматолога подтверждают, что это останки Карлы Харпер. Кусок шарфа, которым ее задушили, — фрагмент того же самого шарфа, которым задушили Марту Лоуренс. Убийца использовал один кусок, когда душил Марту, кусок из середины — для убийства Карлы. Часть шарфа пока не обнаружена.

— Что означает, что, если убийца следует своему плану, он снова пустит в ход этот шарф в субботу. — Осборн нахмурился, размышляя. — Сколько бы мы ни выделили полицейских для патрулирования Спринг-Лейк, мы не можем быть на каждой улице, около каждого дома. Как идет дело по Уилкоксу? Что вам удалось выяснить?

— Мало что нового по сравнению с тем, что у нас уже было. Он был единственным ребенком, вырос на Лонг-Айленде. Отец его умер, когда он был совсем ребенком, близок с матерью, школьной учительницей. Похоже, она помогала ему готовить уроки — он всегда был отличником.

Сестра его отца жила в Спринг-Лейк, и он частенько гостил у нее летом. Его мать умерла, когда ему было тридцать восемь, через пару лет он женился на Рейчел. — Томми сделал паузу. — Шеф, будь она моей женой, я бы сделался коммивояжером, лишь бы пореже бывать дома. Прошел все этапы научной карьеры, стал президентом Инок-колледжа в Огайо. Ушел в отставку в пятьдесят пять — двенадцать лет назад. Пишет статьи в журналы, занимался историей здешних мест и писал статьи на эту тему в местные газеты. Недавно сказал библиотекарше, что пишет роман, где действие происходит в старом отеле «Монмаут».

— Вроде ничего подозрительного, — заметил Осборн.

— Если права Эмили Грэхем, может быть, кое-что и есть. Она считает, что мы имеем дело с убийцей, обнаружившим подробности давних убийств и копирующим их. И еще одно. Мы выяснили, что Уилкокс внезапно ушел в отставку с поста президента Инок-колледжа. В то время он только что возобновил с ними контракт и строил всякого рода планы по дальнейшему расширению колледжа, намеревался пригласить известных ученых читать лекции и тому подобное.

— И какая была причина?

— Официально — плохое состояние здоровья. Якобы серьезное сердечное заболевание. Ему устроили торжественные проводы, присвоили его имя одному из зданий колледжа.

Томми мрачно усмехнулся:

— А теперь догадайтесь, что было дальше.

Эллиот Осборн ждал. Он знал, что Томми Дагган любил выдавать особо важную информацию эффектно. «Словно кролика из цилиндра достает», — подумал он.

— Ну давай, Томми, — в нетерпении сказал он. — Ты ведь что-то разузнал?

— Есть кое-что. Это скорее из области догадок. На что хотите держу пари, что сердце у него такое же здоровое, как у вас, у меня или Пита. Я думаю, что он или ушел в отставку под чьим-то давлением, или по собственному решению, потому что у него была серьезная проблема, которую он не хотел предавать гласности. Наша задача теперь узнать, что это было такое.

— Мы встречаемся с ним в три часа, — добавил Пит Уолш. — Мы подумали, что неплохо бы заставить его подождать немного, чтобы он поиспекся малость.

— Хорошая идея, — одобрительно кивнул Осборн.

— И еще, чтобы вы были в курсе, сэр, я вчера порылся в старых отчетах об исчезновении трех девушек в девяностых годах.

Осборн внимательно слушал Уолша. Он понял, что новый сотрудник хочет произвести на него благоприятное впечатление.

— И нашел что-нибудь полезное?

— Да как сказать... Похоже на то, что происходит сейчас. Эти девушки словно бы исчезли с лица земли.

— Ты предоставляешь копии этих отчетов Эмили Грэхем? — неожиданно спросил Осборн.

Вид у Пита сделался озабоченный.

— Сэр, я спрашивал разрешения у вашего заместителя.

— Я знаю. Вообще-то я против предоставления документов какой бы то ни было давности в частные руки, но, раз уж ты ей обещал, ладно.

Эллиот Осборн решительно поднялся. Разговор был закончен.

— Есть одна хорошая новость, — добавил Томми, направляясь к двери. — Убийца доктора Мэдден лучше умеет убивать, чем взламывать компьютеры. Наши эксперты опасались, что «железо» повреждено, но они его отладили. Если повезет, мы извлечем файлы и, может быть, обнаружим, что кто-то из гостей Лоуренсов четыре с половиной года назад консультировался с психологом, специализирующимся в реинкарнации.

— Боб, что ты мне мозги пудришь?

— И в мыслях не было.

— Где ты был вчера ночью?

— Я не мог заснуть, спустился вниз, как обычно, и читал. В пять часов я принял снотворное. На этот раз оно мне помогло.

Был уже почти полдень. Роберт Фриз застал свою жену в гостиной, где она, очевидно, его ожидала.