Я тебе объявляю войну - Лана Вейден

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

От всех этих разговоров у меня пухла голова, но я держалась и натужно улыбалась. Затем немного поела (после пережитых волнений аппетит почти пропал) и отправилась в свою спальню, сославшись на усталость и головную боль.

Включив наконец-то телефон, я увидела миллион сообщений от Алевтины, парочку — от Маши, Андрея и других университетских коллег, и несколько — совсем «свежих» — от Дениса Сергеевича.

Д. Морозов: Вика, мы же оба понимаем, что ты знаешь ответ.

И я жду его.

Завтра.

Да или нет.

Да: ты открыто признаешь, что любишь меня. Ты навсегда станешь моей — и только моей, а я — навсегда твоим — и только твоим. Мы разделим все радости и горести, ты родишь мне детей (я хочу как минимум троих), и мы вместе встретим старость.

Нет: я навсегда уеду из города.

Решай.

Я медленно опустилась на кровать. Строки прыгали перед глазами, я раз за разом перечитывала их, чувствуя, как на меня опять накатывает удушающий страх. Потом взяла и снова выключила телефон.

Жаль, что мысли так просто не выключишь! Как теперь заснуть?

«Ты знаешь ответ».

Но это была неправда. Я знала лишь то, что любила этого человека и… боялась его. Да, недавно я заявляла, что не боюсь, только это было враньем. Точнее, пугал меня не он, а та власть, которую он так стремительно и совершенно непостижимым образом надо мной приобрел. Я даже физически ощущала, как перестаю себе принадлежать.

Впервые в моей жизни появилось то, что я совсем не могла контролировать. Это дикое чувство жгло тело и душу, заставляло сердце то останавливаться, то выпрыгивать из груди, совершать глупые поступки, забывать про важные дела, сходить с ума днем и ночью.

«Да: ты открыто признаешь, что любишь меня».

Ну как мне признать это открыто? Я и сама себе в этом с трудом признавалась.

«Нет: я навсегда уеду из города».

Но и такого я допустить не могла. Теперь, узнав что он свободен, я осознала, что уже не представляю свою жизнь без этого человека. Только и с ним пока еще не представляю.

Почему в книгах и фильмах всё легко и просто, а реальная действительность порой похожа на запутанный клубок? Переход от воинствующей коллеги к невесте оказался для меня слишком быстрым и неожиданным, чтобы сразу же его принять.

Беспокоил меня и страх другого рода. Страх, что такой мужчина не сможет быть всегда только моим. Да, он пообещал, но как я могу быть в этом уверена?

В какой-то мере ответ на этот вопрос могло дать его прошлое — точнее, информация об отношениях с девушками. Но как мне получить такую информацию? В его книге на этот счет не было абсолютно ничего, поэтому я и сделала вывод, что Денис Сергеевич никогда не любил. Только означало ли это, что за спиной у моего потенциального жениха не прятался огромный багаж несерьезных отношений, о которых он не считал нужным упомянуть? Ревность к прошлому Морозова не давала мне покоя. Я чувствовала стыд из-за этих мучительных мыслей, но никак не могла их отогнать.

Да, сейчас он увлекся мной и даже отказал Бесединой. Да, не было никаких доказательств того, что с момента работы в нашем универе он с кем-то встречался, но всё-таки…

Всё-таки я с недоверием относилась к красивым мужчинам. Если Денис Сергеевич раньше часто менял девушек, могу ли я быть уверена, что прошлое никогда не перейдет в настоящее?

Из-за этих гнетущих раздумий я так и не смогла заснуть до рассвета, а потом зачем-то включила телефон.

И мне сразу же позвонила Аля.

— Вика, у тебя совесть есть? Почему ты не перезвонила? Почему не ответила на сообщения? Я всю ночь не спала!

«Боже, а ты-то чего не спала?» — хотелось спросить у нее, но я сдержалась.

— Что молчишь, рассказывай! — не успокаивалась сестра. — Хотя… я скоро приеду, тогда подробности и узнаю. Но видела бы ты свое лицо! Не ожидала такого, да? Но это было круто! Вот бы мне кто-нибудь так предложение сделал! Ладно, через пару часиков увидимся и поговорим, а потом и начнем подготовку.

Только этого еще не хватало! Совсем ей, что ли, заняться нечем? Ну ничего, назойливая сестрица, сейчас я от тебя отделаюсь.

— Аля, — зажав пальцами нос, прогундосила в трубку я, — лучше не надо. Кажется, у меня начинается простуда.

— Да? — озадаченно отозвалась Алевтина. По голосу было слышно, что она весьма разочарована крушением своих грандиозных планов. — Ну… хорошо. То есть — не очень, хорошо, конечно. Но надеюсь, ты всё-таки не заболеешь. Я тогда позже позвоню.

— Ага, звони.

Отделавшись от сестры, я наконец-то провалилась в сон. И проснулась в обед от нового звонка. Неизвестный номер. Это еще кто?

— Вика? — уточнил незнакомый девичий голос.

— Да.

— Привет! Мы можем теперь общаться на «ты»?

— Кто это? — осторожно поинтересовалась я.

— Это Вика, сестра Дениса, помнишь? Извини, не смогла удержаться и не позвонить! Я так рада, так рада, никаких слов не хватит, чтоб выразить, как я рада! Я так волновалась за брата, а теперь просто камень с души свалился! — затараторила в трубку эта девушка.

Откуда у нее мой номер? И про какие камни речь? Спросонья я ничего не могла сообразить.

— Э-э… привет, Вика, — сказала я.

И поскольку правила хорошего тона требовали добавить что-то еще, спросила:

— А почему ты за него волновалась? Что-то случилось?

— Нет, я не про сейчас говорю! Теперь-то, конечно, уже не волнуюсь, а последние годы очень волновалась, он же был совсем, совсем один! Как засел за эту свою докторскую — света белого не видел! Очень хотел успеть защититься, пока тетя жива.

О чем она говорит?

— Что? В смысле — один?

— Да, представляешь, ни с кем не хотел строить отношения!

Сон как рукой сняло.