Сестры - Кортни Саммерс

Уэст Маккрей. Вы знаете, где сейчас Даррен?

Джо Перкинс. Не знаю. Короче, идея с номером ему понравилась, и он занял десятый. Я больше никого туда не заселял. Он въезжал и съезжал когда хотел, по своему усмотрению. Но больше пары недель тут не проводил.

Уэст Маккрей. Очень щедро с вашей стороны.

Джо Перкинс. Ну моя жизнь все-таки подороже будет, чем какой-то номер. В общем, он постоянно где-то мотался, но всегда возвращался в «Синюю птицу». Хороший парень, только на месте ему не сидится. Правда, давно от него вестей не было, он так раньше не делал… Все пытаюсь с ним связаться, сказать, что продал мотель. Но не выходит.

Уэст Маккрей. У вас есть его телефонный номер?

Джо Перкинс. Да, даже готов вам его дать, только он все время вне зоны доступа.

Уэст Маккрей. Это правда. Я пробовал звонить несколько раз. Без толку.

Джо Перкинс. Честно говоря, у меня дурное предчувствие. И ваш звонок его только усугубил. Даррена ищет какая-то девчонка – а потом он исчезает. Вы приходите с вопросами о девчонке – оказывается, что она тоже пропала без вести. (Пауза.) Так кто же она?

Уэст Маккрей. Она заявляет, что Даррен – ее отец.

Джо Перкинс (смеется). За время нашего знакомства Даррен ни разу не упоминал, что у него есть дочь.

Уэст Маккрей. Ну, а она утверждает обратное.

Джо Перкинс. Я просто… (Смеется.) Если бы у него была дочь, он бы ее не бросил, не такой он был человек… Он бы не отвернулся от семьи. Он жизнь мне спас.

Господи, чем больше мы его обсуждаем, тем меньше мне все это нравится.

Уэст Маккрей. Вы не могли бы показать мне номер Даррена?

Джо Перкинс. Даже не знаю. Ну то есть мне, конечно, и так надо бы там прибраться… Я долго это откладывал. Не хочу туда заходить до тех пор, пока не останется выбора. Он просил ничего там не трогать, когда его нет, а я ведь уважаю его… Но… Вы правда думаете, что у него неприятности?

Уэст Маккрей. Точно сказать не могу. Знаю только, что ищу Сэди, а она искала его. И в итоге, как вы и говорили, они оба пропали.

Джо Перкинс. А его комната разве чем-то поможет?

Уэст Маккрей. Пока не увижу ее – не пойму.

Джо Перкинс (вздыхает).

– Тебе бы в больницу… Швы бы не помешали.

Мы в офисе, из окна нас не видно. Моя рука с уродливой открытой раной лежит на полотенце на столе в флуоресцентном свете ламп. У меня все еще идет кровь. Не могу долго смотреть на руку: срабатывает рвотный рефлекс. В номере Кита рана не казалась такой жуткой, а здесь кажется. Эллис ставит на стол древнюю аптечку, а сам выжидательно смотрит на меня, надеясь, что я отвечу: «Ага, надо в больницу».

– Н-нет.

Я не смогла его убить.

Меня тошнит от этой мысли, ведь Эллис – единственное, что разделяет меня и Кита. На кону было слишком многое, а я снизошла до доброты или как это вообще назвать. Может, я слишком истощена и слаба, чтобы сделать все как надо? Да, наверняка. Но я надеялась, что справлюсь. Ненадолго зажмуриваюсь.

Рядом с нами стоит телефон. Эллис на него и не смотрит.

Передо мной лежит кучка лоскутов и прав.

– Так я и думал, – говорит Эллис.

Когда я опустила нож, он заплакал. Хоть какая-то радость: ему казалось, что я вполне могу его убить. Он думает, будто ему ужасно повезло. Я была опасна. У меня был нож.

Когда мы пришли в офис, он достал из-под стола бутылку «Джим Бима». Выпил рюмку, а мне не предложил. Хочется спросить, зачем он мне помогает. Чего попросит взамен.

– Η-нормально з-заживет.

– Нет, будет жуткий шрам.

Я привыкла к шрамам. Он открывает бутылочку спирта, говорит: «Будет больно» и, будто бы в отместку за пережитое, льет спирт мне на руку. Микросекунда – и кожа начинает гореть. Я вся горю. Плотно сжимаю губы и кричу, не открывая рта. Перед глазами появляются черные круги. Кажется, Эллис говорит: «Тише, тише». Я ловлю ртом воздух, даже не сообразив, что у меня перехватило дыхание. Кожа уже не так горит, но жжение все еще не прошло.

– Ты как? – спрашивает Эллис.

Не дожидаясь ответа, он начинает рыться в аптечке. У меня такое впечатление, будто он пытается найти что-нибудь знакомое, но на самом деле не знает, что делать. Через несколько минут он достает пластыри и лепит их куда попало, пальцами пытаясь соединить разрезанную кожу.

Потом он находит бинт.

– Подними руку, – велит он.

Я слушаюсь, и Эллис перевязывает мне руку, чуть более осторожно, чем когда поливал ее спиртом. Вот и все. Вроде прилегает достаточно плотно.

Мы молча смотрим друг на другу.

– Я… – Эллис делает паузу. – Я не знаю, что делать.

– Ты сказал, что п-поможешь.

– Я и помог. Ты, блин, с ножом на меня напала…

– Ты с-сказал, что он твой д-друг!

– Я… – Он останавливается, не зная, как продолжить. Прижимает руку ко лбу. – Слушай, я не звоню копам только потому… – Он мешкает. – Потому что ты считаешь, что Кит мучает… маленьких детей. И думаешь, будто я в этом тоже замешан.

– Я з-знаю, что он их мучает, – отвечаю я. – Ты говорил, что в-вы друзья! Что п-познакомились в интернете! Что я д-должна была п-подумать?

– Да в игре мы познакомились! Я ничего такого… – Эллис делает неопределенный жест рукой. – Мы ничего такого не обсуждали. Мне он казался другим человеком. Он устроил меня на работу. Это просто… Ты хоть представляешь, как все это выглядит? Ты, как психопатка, вламываешься в его номер и переворачиваешь там все вверх дном!

Я не позвонил копам только из-за того, что ты тогда сказала… Слишком это было дико. Не знаю. Ничего я, блин, не знаю. – Он чешет в затылке, а потом начинает перебирать права. – Это его фотки. Но имена другие…

Я нахожу права на имя Кита, передаю их Эллису.

– Для м-меня он был К-Китом.

Он указывает на лоскуты:

– А это… Что это?

– Т-трофеи. Д-девочки, которых он т-трогал.

Эллис бледнеет. Его руки на мгновение повисают в воздухе, а потом он осторожно касается вырезок из одежды погубленных девочек. Я смотрю, как он беззвучно проговаривает каждое имя, и его губы дрожат. Я отворачиваюсь, когда он добирается до моего лоскута.

– Откуда ты узнала?

– … – Я закрываю глаза и переплетаю пальцы. – Он с-совершил нечто у-ужасное с моей младшей с-сестрой.