Ричард Длинные Руки - воин Господа - Гай Юлий Орловский

Огненные муравьи пробежали по телу и пропали удивительно быстро. Я напряг мышцы, распустил, некоторая усталость, но в то же время ощущение, что я успел поспать и отдохнуть.

– У каждого свой ад, – повторил я. – Сейчас не до исповеди, отец.

Отец Дитрих обошел меня со всех сторон, всмотрелся. В его запавших глазах страх попеременно сменялся на надежду, затем снова мелькал страх.

– Я вижу, – сказал он негромко, – что у тебя был тяжелый бой... пахнет не только смолой и серой, но и кровью. Я чую запах огня, чую пепел сгоревших городов и даже пылающей земли, хотя не понимаю, как это земля может гореть. Ты выстоял, сын мой?

Я развел руками.

– Не знаю, – ответил я честно.

Они оба отшатнулись, отец Гарпаг быстро и широко перекрестился, а отец Дитрих спросил, сильно побледнев:

– А что ты скажешь... теперь? По поводу нашего дела?

– Я поеду, – ответил я. Посмотрел в их напряженные ждущие лица, добавил поспешно: – Если найду – привезу. Если успеет найти Ланселот – помогу ему довезти в Зорр.

Отец Дитрих выдохнул воздух. Он старался сделать это незаметно, но его коллега взглянул удивленно, я же интеллигентно отвел взгляд в сторону.

– Хорошо, – сказал отец Дитрих. – Да будет с тобой благословение церкви. Скажи, что тебе нужно, ибо ты не знатен, тебе могут отказать, это для нас, слуг господних, нет разницы между знатным и незнатным – у всех у нас души, которые вложил Господь Бог и которые он же возьмет в свои руки.

– У меня все есть, – ответил я поспешно. – Даже больше, чем у многих... Хорошее оружие, доспехи, конь... Вот только насчет спутника! Слуги или оруженосца мне не нужно, но я взял бы с собой одного спутника...

– Только изъяви желание, – ответил отец Дитрих. – Все рыцари сочтут за счастье...

– Нет, – ответил я с еще большей неловкостью, – но есть один... дернуло же меня сшибить его с коня! Теперь я же за него и в ответе. Он мне принес присягу, все время спрашивает, что ему делать. Теперь вижу, что быть начальником – самое хреновое дело..

Инквизитор смотрел глубоко запавшими глазами. На миг мне почудилось в них сочувствие, но подумал, что если я отвечаю за одного, то он точно так же – за все королевство, и я сам посмотрел на обоих с глубоким состраданием.

– Спасибо, – сказал отец Дитрих негромко.

– За что?

– За то... что сейчас подумал. Ладно, с этим молодым рыцарем я обещаю. Хотя...

– Что, святой отец?

– Он слишком чист, – выговорил инквизитор с трудом. – Он чересчур чист!.. Я просто боюсь, что любое пятнышко грязи его погубит. А там, куда ты отправляешься, грязи будет немало.

Конюх вывел коня, заставил пробежаться по кругу. Двое оружейников старательно проверяли мои доспехи. В воротах показался светловолосый рыцарь, увидел меня издали, просиял, мне стало неловко, ибо он бросился ко мне с искренней любовью и преданностью большого молодого щенка.

– Мой господин! – воскликнул он счастливо. – Я слышал, что вы снова побывали в опасном походе, откуда привезли чудесное оружие! Сейчас над ним четверо священников служат круглосуточную мессу, зато потом...

– Да-да, – прервал я. – Сигизмунд... Я снова влез в очень опасное предприятие. На этот раз я мог бы взять тебя...

Он тут же опустился, нет, с железным грохотом рухнул на колено с таким жаром, что земля вздрогнула. В глазах заблестели звезды.

– Господин, располагай мною!

– Очень опасное, – повторил я. – Ты не говори «да», пока не услышишь, в чем дело...

– Опасности? – воскликнул он. – Нечисть на пути? Кровавые раны, пот, испытания?.. Так о чем же еще может мечтать мужчина, как не о подвигах?

Я покосился на Беольдра, тот придирчиво наблюдал, как готовят мне доспехи. Беольдр перехватил мой взгляд, чуть приподнял и опустил плечи. Он уже понял, что я хоть почти ровесник Сигизмунду, но в чем-то странном намного старше, мудрее и даже умудреннее.

– Опасностей ты не страшишься, – сказал я осторожно, – но там хуже, чем опасности. Мы заберемся довольно далеко в южные земли, где сейчас власть захватила Тьма. Там... нечисть! И не просто нечисть, которую можно мечом или топором, но и та, которая незаметно забирается в души, отравляет, поворачивает все так, что друзья начинают казаться предателями, а враги – друзьями...

Щеки конта слегка побледнели, но он ответил твердо:

– Но если цель благородна, то что наши жизни?

Беольдр, что молча следил за разговором, подошел, шагая как статуя Командора, прорычал ласково:

– Спасибо, сынок... Дик, бери его. Этот львенок вырастет львом... если, конечно, ему дадут вырасти.

Я кивнул.

– Хорошо, Сиг. Поедешь. Но учти, я предупредил! Выезжаем на рассвете, иди готовь коня, доспехи, оружие. Отоспись!

Беольдр взглянул вслед осчастливленному Сигизмунду, тяжело вздохнул. На суровое лицо набежала тень, оно стало злым и неприветливым.

– Какой... был, – сказал он с едва сдерживаемой яростью, – какой... ах, сволочи!

Я тоже посмотрел вслед молодому рыцарю, спросил с тревогой:

– А что с ним?

Беольдр бросил в мою сторону злой взгляд.

– Да ладно, тебя это не касается.

– Касается, – отрезал я. – Я беру его в опасное путешествие. Мы должны доверять друг другу! А после ваших слов, ваша милость, извините... но я, видимо, его оставлю.

Беольдр отрезал еще злее:

– Я же говорю, что это касается только его, а не тебя!

Я поклонился.

– Простите, ваша милость, мне нужно идти. Возможно, я еще успею кого-то подобрать в спутники.

Он зло скрипнул зубами, проговорил нехотя:

– Ладно, погоди... Я ж говорю, это касается только его. Он приехал откуда-то совсем из глуши. Ты его перехватил, когда он только-только выехал из родового гнезда! А когда ты победил его и велел ехать в Зорр, он так и сделал, но... чистая душа!.. несся со всех ног, истощал по дороге, коня едва не загнал, все стыдился, что никак не приступит к службе... Есть люди, которые очень щепетильны в этих делах, я их очень уважаю...

– Я тоже, – сказал я.

Он сердито сверкнул глазами, продолжал:

– В Зорр прибыл, едва держась на ногах, оборванный и голодный. Конь под ним светил ребрами. Ну, а у нас, как назло... да-да, что пошло во зло, была целая неделя без приступа! Молодые рыцари от безделья не знали, чем заняться. Пятеро лоботрясов как раз поднимались на высокую башню, пригласили на крышу и этого деревенского простака. Там один взял да и кинул вниз горсть золотых монет и сказал, что, кто прыгнет за ними и быстрее всех принесет хоть одну сюда наверх, тому он отдаст свои доспехи и своего коня. Ну, эти лоботрясы начали делать вид, что собираются прыгать...