Флейта и Ветер - Дмитрий Янковский

Впереди на дороге блеснуло огромное отражение неба в воде.

– Лесик!!! – девушка испуганно вскрикнула, распахнув голубые глаза.

Но парень уже заметил – рефлекторно ударил по тормозам, руки резко рванули руль влево. Не успел. На огромной скорости машина влетела в лужу. Занесло мгновенно, развернуло градусов на шестьдесят и с визгом поволокло по асфальту. Силы трения и инерции вступили в беспощадную битву, резко завоняло жженной резиной. Девушка сожмурила веки. Машину продолжало тащить вперед, заторможенные колеса скользили словно по маслу, мусор вдоль бордюра взвился беспокойными вихрями.

Совсем рядом от переднего бампера мелькнул фонарный столб, «Нива» ухнула колесом в бордюр, подскочила и, покачнувшись, замерла на тротуаре. Двигатель бессильно замолк. Только из выхлопной трубы, как из ствола пулемета, еще сочилась голубоватая струйка дыма.

Девушка сидела, сжавшись в комочек, боялась открыть глаза.

– Фели… – позвал ее парень. – Фели! Все нормально. Успокойся пожалуйста.

Она медленно подняла лицо.

– Дурак… – сказала тихим от пережитого испуга голосом. – Зачем так гнать по мокрому? Чуть не убились… Нельзя же все время надеяться на удачу!

– Причем здесь удача? Просто реакция нормальная… – водитель неопределенно пожал плечами. – Тренировка, тренировка и еще раз тренировка. А от неожиданностей не застрахован никто.

Длинная трель разорвала зыбкую тишину салона. Лесик вынул из кармана легкой куртки сотовый телефон, палец вдавил замерцавшую кнопку.

– Слушаю. – коротко ответил он. – Да, почти доехали. Обязательно позвоним. Хорошо. Понятно.

Выключенный телефон отправился обратно в карман.

– Его Превосходительство уже беспокоится. – фыркнул Лесик. – Я тоже. Но тут уже совсем недалеко.

Рука повернула ключ зажигания, лязгнул стартер, форсированный двигатель отозвался густым басовитым ревом. «Нива» аккуратно съехала с тротуара и с пробуксовкой рванулась в сторону залива.

Сумеречные здания, набирая скорость, побежали назад.

Проехали четыре квартала. Лесик притормозил, свернул в проулок, еще раз притормозил, и уже на совсем маленькой скорости машина вкатилась в огромный гулкий двор на 16-ой линии. Остановились у большой кучи промокшего строительного песка. Двигатель замер, эхо убежало в бездонное серое небо.

На уровне второго этажа в глухой стене чернела стальная дверь, к ней вела ржавая лестница, сваренная из нескольких корабельных трапов. Там, наверху, ритмично ухала музыка.

Лесик вышел из машины. Решительно поправил высокий воротник куртки, накинутой поверх светлой рубашки.

Фели закрыла окно и выбралась следом, плотно прищелкнув дверцу.

Машина подождала пару секунд, пискнула и три раза моргнула всеми указателями поворота. Кнопки замков опустились в запертое состояние.

– Здесь пройдем или с центрального входа? – девушка смахнула с лица непослушный локон. – Не надо, наверно, раньше времени шум поднимать…

Она нерешительно шагнула вперед, под высокой платформой скрипнул песок.

Лесик бросил в карман ключи и двинулся следом. Бордовые джинсы настолько плотно облегали фигуру девушки, что в полутьме ноги казались голыми. Легкая рубашка на выпуск, на бедрах густая бархатистая тень. На тонком запястье агрессивно блеснули огромные «Командирские» часы.

Лесик взглянул на свои, точно такие же. Два ночи – Деня должен был позвонить больше часа назад. Но звонка не было, значит случиться могло все, что угодно. Начиная от севшего аккумулятора в телефоне и кончая самым непоправимым. Сейчас даже глупо строить предположения.

Он ускорил шаг. Темный силуэт терялся в провалах теней, лишь черные туфли поскрипывали по рассыпанному на бетоне песку. Брючный ремень охватывал узкие бедра чуть наискось – к нему было подвешено что-то явно потяжелее сотового телефона.

Они вышли со двора, обогнули дом и подошли к ободранной двери со стороны проспекта. Лесик потянул ручку, дверь поддалась со скрежетом ржавой пружины. Девушка, сжав губы, вошла в полутьму первой. Замерла, но глаза привыкли быстро. Здесь музыка слышалась значительно громче, даже в груди защекотало от ритмичных судорог воздуха.

– Не тормози… – буркнул в самое ухо Лесик.

Впереди вход на грязную бетонную лестницу, справа вонючие туалеты, слева в полупустом баре одинокий бармен.

Фели ступила на лестницу и быстро пошла вверх, стараясь не касаться даже на вид липких перил. Теперь музыка напрягала слух непрерывным гулом, в котором сохранялся совершенно неистовый ритм. Лесик ровно дышал в затылок.

В углу лестничной клетки валялись окурки папирос, докуренных до картона, несколько пивных бутылок и что-то бесформенно-грязное, на что совсем не хотелось смотреть.

– Давно надо было сдать эту контору милиции… – брезгливо скривилась Фели.

– Это ты хорошо придумала. – иронично фыркнул Лесик. – Сдать, потом ждать, когда все проявится снова, искать подходы, внедрять людей…

– Все равно противно. – упрямо надула губы девушка. – Меня типает от всего этого.

– А кто говорил, что будет легко? – парень пожал плечами и вскинул густые черные брови.

Фели замолчала. Слишком невеселые воспоминания от таких мест. Даже хуже – запах опасности.

Музыка била в уши, по ступеням начали прыгать отблески дискотечных огней. Танцевальный ритм все больше овладевал не только слухом, но и телом – Фели поймала себя на том, что ступает точно в такт ухающим барабанам.

Они вошли в большой, угольно черный зал, расчерченный дымными лучами разноцветных лазеров. Сполохи мигающих прожекторов и холодный ультрафиолет подсветки даже не пробовали вырвать стены из цепких объятий тьмы.

Около сотни распаренных подростков остервенело сотрясались в такт тяжелой танцевалке. Некоторые курили, некоторые улыбались блаженными бессмысленными улыбками. Над головами приплясывали на стенах нарисованные скелеты, светящиеся в потоках ультрафиолета, парили такие же нарисованные призраки. Лазеры мигали в едином ритме, люди двигались в едином ритме, воздух подрагивал, сигаретный дым струился к потолку и даже это, казалось, подчинялось тому же ритму.

Фели нервно почесала кончик носа.

– Жизнерадостное местечко… – она тряхнула локонами. – Деня, с его талантами, мог бы выбрать дискотеку почище.

– И чем бы мы тогда занимались? – Лесик напустил на себя привычное безразличие. – Ловили бы бабок-гадалок?

В дальнем конце зала чуть возвышалась черная сцена, на которой в столбах прожекторного света эпилептически дергалась четверка музыкантов. Звуки они издавали такие, что музыкой это мог назвать только глухой.

– Чего это Деня сегодня на клавишах? – удивилась Фели.