Сводные - Виктория Лукьянова

Отбросив мысли, забираюсь в салон и грею руки. Дождливый сентябрь решил меня добить.

– Холодно?

– Чуть-чуть, – киваю и чувствую, как вскоре тепло пробирается под плащ. И вновь забота Артура вызывает во мне улыбку и чувство горечи.

– Поехали.

– Ага, – бормочу под нос и, посматривая на профиль парня, осторожно отворачиваюсь и оставшуюся часть пути смотрю лишь на дорогу.

Я не хочу, чтобы он увидел в моих глазах страх. Волнение, боль, тоску. Капельку отчаяния, разрастающуюся чернильным пятном. Лучше Артуру не знать, как тяжело мне дается поездка. Как я задыхаюсь рядом с ним.

До аэропорта мы добираемся без значительных проблем. Перелет, аэропорт, такси и гостиница. Я почти не замечаю, как весь путь до родного города остается позади. И лишь в номере на меня накатывает волной. Огромной, чернеющей как беспокойное море. В этот самый момент Артур уходит вниз, чтобы разобраться с машиной. Он ненавидит такси и предусмотрительно отыскал в нашем городе аренду автомобилей уровня бизнес-класс.

Я мысленно благодарю небеса за то, что когда меня выворачивает над унитазом, в номере я нахожусь одна. Тело содрогается и покрывается испариной. Как же мне плохо.

– Это нервы, – успокаиваю себя, ополаскивая лицо и руки. Нужно поправить макияж и избавиться от любых следов моего поражения. Он не должен узнать.

В номер Артур возвращается, когда я переодеваюсь в платье для торжественного вечера. Отец решил провести празднование дома по одной понятной для всех причине – соберутся лишь самые близкие, и Марина, конечно же, захочет вновь похвастать сынишкой. Старшим или младшим – без разницы. Она обожает их двоих в равной степени.

– Машина готова, – усмехается он. – Думал, у вас тут парни более расторопные. Пригнали не к тому выходу. Пришлось за ними побегать.

Небольшой казус смешит Артура, и я зеркалю его настроение, настраиваясь на лучшее. Рядом с ним мне будет хорошо. Повторяю как мантру, застегивая предпоследнюю пуговку.

– Я почти собралась.

– Тогда дай мне пять минут, куколка. И на выход.

Кивнув, я провожаю Артура слегка затуманенным взглядом и продолжаю воевать с последней пуговкой. Пальцы дрожат, а коленки подгибаются так, что мне приходится осторожно присесть на край кровати и часто дышать, стараясь прогнать панику.

Еще немного. Совсем немного. И я увижу его вновь. Спустя три года я встречу Яра лицом к лицу.

Ярослав

Родной город встречает меня солнечной и теплой погодой. Я жмурюсь на солнце, прикрываю глаза ладонью и пытаюсь отыскать Захара. Он должен был встретить меня, но как обычно задержался. Поэтому до парковки я добираюсь самостоятельно.

Чья-то рука резко поднимается вверх и, присмотревшись, я нахожу своего друга, радостно улыбающегося в тридцать два зуба.

– Эй, я тут, – в подтверждение слышу его голос. – Пробки на дорогах. Авария на перекрестке на выезде из города, – уже позже произносит он, когда я поравнявшись с другом, обмениваюсь рукопожатиями и приветствием. Моя дорожная сумка отправляется в багажник его седана, а я устремляюсь в салон. Киваю в ответ и блаженно опускаюсь на пассажирское место.

Перелеты, работа и многие прочие неприятности, которые преследуют полгода, доконали меня вкрай. Я готов рухнуть от усталости и уснуть мертвецким сном. Но уговариваю себя продержаться еще один день. Натянуть улыбку, стать прежним, сыном и другом, чтобы скрыть от родных навалившуюся рутину, готовую поглотить меня.

– Домой к родителям?

– Нет, – отрицательно качаю головой. – Давай в город. Я так и не купил подарки. И было бы неплохо перекусить.

Захар понимающе кивает, и мы трогаемся с места.

– Тебе еще не надоело кататься сюда? – вдруг спрашивает он.

– Нет, – я лгу, чувствуя себя еще хреновее, чем утром, когда торчал в аэропорту и боролся с желанием развернуться и уйти.

Мне осточертело появляться здесь. Мотаться из города в город. Торчать в арендованных квартирах, пропадать с утра до ночи на работе. Мне все надоело до такой степени, что я чудом еще не сорвался. Я загонял себя. И загнал в угол. Сегодня последняя попытка. Если она окажется неудачной, я больше не суну нос в дом, который теперь ненавижу.

Во всех моих бедах виновата она.

Арина.

Я гоняюсь за призраками.

– Итак, предлагаю начать с перекуса, – бодро произносит Захар, выруливая к придорожному кафе. – Тут делают отменные хот-доги.

Усмехнувшись, я соглашаюсь и на такой перекус. Но когда мы заказываем еду и занимаем столик у окна, я вновь проваливаюсь в мысли, вполуха слушая друга. Он что-то рассказывает о своей семье, о наших общих друзьях. О своей очередной подружке. Мне плевать на слова, которые как пулеметной очередью вылетают из Захара. Я слишком далеко от него. В своих мыслях я вновь и вновь возвращаюсь к тому моменту, когда моя жизнь перевернулась с ног на голову…

Я сорвался.

Черт бы меня побрал, но в ту ночь, в ту злосчастную ночь я сорвался. Сорвался так, что был в шаге от настоящего уголовного дела.

Арина… Арина была такой… Черт, да она вела себя как распутная девчонка, испорченная, прогнившая. Я думал, что накажу ее. Просто припугну, отругаю как прежде. Я так и планировал поступить, входя в ее комнату без стука. Ее не оказалось на месте, а из-за двери в ванную комнату слышались приглушенные звуки. Мне нужно было уйти. Не ждать, продавливая своим задом ее кровать. Просто развернуться и выйти, тихо прикрыв за собой дверь. Но я упорно ждал, сверля взглядом разделяющую нас преграду, и когда Арина очутилась в спальне, с мокрыми волосами, в майке, не скрывающей абсолютно ничего, я проиграл битву.

Обещал себе терпеть. Не позволять ей нарушать границу, но каждый чертов раз срывался и касался ее. Дышал ею, наслаждался и тонул. Тонул в ней.

Она была напугана и смущена. Ее неловкие движения прикрыться оказались для меня как красная тряпка для быка. Потому что это никак не соответствовало ее поведению. Маленькая шлюшка, играющая в невинность.

Я сорвался. Я дал волю своему телу. Своим желаниям. А в итоге…

В итоге проиграл.

Мне нужно было время подумать. Я ушел из комнаты той, кого должен был называть сестрой и кого должен был держать на расстоянии вытянутой руки, обещая себе подумать. Я не хочу искать себе оправданий, почему уехал тогда. Почему не отвечал на ее звонки, хотя предполагал, что мог услышать от нее.

Расстояние помогало думать. Расстояние давало мне необходимый ресурс. Время. Нам нужно было время. Остыть, отпустить эмоции, чтобы рассуждать трезво.

Я выбрал для себя сутки. Двадцать четыре часа для того чтобы привести мысли в порядок, разобраться в себе и перезвонить Арине. К разговору с ней я был готов. Продуманная речь, продуманные ответы на вопросы, которые она могла озвучить. Я был практически готов ко всему, но не к тому, что услышал, когда позвонила не Арина, а ее стерва-подруга.