Крах Путинской России. Тьма в конце туннеля - Максим Калашников

Опыт истории гласит, что в случае острейших социально-экономических кризисов устанавливаются отнюдь не демократические режимы. В прошлом суперкризисе 1930-х мы увидели массовое пришествие нацизма, фашизма и откровенного авторитаризма. Или нового цезаризма. Если такое случится в Европе, то та же тенденция перекинется и за океан. Ибо Европа — главный торговый партнер США.

Итак, роковой час Европы и его возможные сценарии мы уже посмотрели. И все же — что может ожидать средоточие глобальной капиталистической системы — Соединенные Штаты?

То, что произойдет в Америке в ходе Великой депрессии-2, без преувеличения, определит судьбы мира…

У меня уже почти нет сомнений в том, что белый мир Запада вползет в то, что трактуется весьма растяжимым понятием «фашизм». То есть в крайне недемократичный политический режим, подавляющий громадные массы недовольных. Режим, насильственно проводящий весьма болезненные преобразования в экономике и социальной сфере. А то, что они получатся крайне болезненными — как операции без анестезии у хирургов две сотни лет назад — и что без них уже не обойтись, уже понятно всякому хоть с малой толикой умственных способностей. И никакие интернеты, твиттеры и прочие социальные сети от подобной перспективы не спасут.

Уже знаменитый антилиберал-предприниматель норвежец Эрик Райнерт советует вспомнить о проектном «государстве развития», указуя на примеры Сталина, Рузвельта, Гитлера, Муссолини и Швеции времен Гуннара Мюрдаля. Да, такое государство необходимо установить на время выхода из жесточайшего кризиса, оно не может жить вечно — но через такую стадию придется пройти. Подобное государство централизованно, имеет сильнейшие диктаторские начала и внешне — недемократично. (Его демократичность — не в формальных выборах и декларативных «свободах личности», а в том, что оно дает жизненные перспективы, качественную работу и заработки большинству народа, выводя страну на более высокий уровень развития вопреки «рыночным законам» монетарной глобализации.) Как говорит норвежец, государство развития строит свою идеологию и легитимацию на способности вывести страну из ловушки бедности и добиться качественного, трансформирующего жизнь страны роста. Иначе говоря, ощутимое улучшение в экономическом положении населения есть также и политическая стратегия удержания власти элитами. Это в равной степени относится к просвещенному абсолютизму Европы XVIII века или к так называемым азиатским ценностям наших дней.

«Вообразим, что 5 октября 1957 года, наутро после запуска первого спутника, советский посол навещает президента Эйзенхауэра и доводит до него следующие предложения руководства СССР: «Мы в Советском Союзе внимательно изучили труды Давида Рикардо и особенно его великую теорию мировой торговли, которая заложена в основу капиталистических международных отношений. Великая теория Рикардо предрекает мир во всем мире и экономическое сотрудничество, если все страны отменят барьеры по торговле и начнут заниматься своим делом, то есть специализацией в своем относительном преимуществе. Руководство СССР желает мира и полностью уверовало в идеи Рикардо, в связи с чем предлагает признать, что СССР обладает на сегодня преимуществом в космической технике, а США обладают неоспоримым преимуществом в сельском хозяйстве. Мы должны откровенно признать, что советское сельское хозяйство испытывает трудности. Поэтому, согласно капиталистической теории, мы готовы прекратить заниматься животноводством и земледелием вообще и предлагаем США стать нашим поставщиком продовольствия. Тем временем мы собираемся сосредоточиться на космической технике, где США все равно делать нечего». Смешно, правда?

На самом деле президент Эйзенхауэр ответил на то, что американцы назвали «спутник-шок», громадными ассигнованиями на научно-технические разработки и созданием нового специального ведомства — НАСА. Его задачей было (вот именно!) догнать и перегнать Советы, перенять их достижения.

Догонять и перенимать, как видим, никому не вредно. Это было и остается основным правилом успешного экономического империализма: высокотехнологическая гонка и, как ее часть, подражание друг другу среди мировых лидеров, а беднейшим странам оставлены «исконные» преимущества в дешевой и простой рабочей силе.

Вот почему лозунгом должно стать: «Не слушать, что советуют американцы, а делать то, что сделали сами американцы»…» — пишет Райнерт.

Когда-то сделали — добавим мы.

«Если рассуждать честно, приходится признать, что, при всех колоссальных отличиях, в ХХ веке серьезных успехов в организации производства добивались и Муссолини с Гитлером, и Сталин, и скандинавские социалисты. Совершенно разные режимы проводили государственную политику активного индустриального развития. Многие из них диктаторские, но в Европе под ударами Великой депрессии (что сегодня приходится вспоминать как серьезное предупреждение) оставалось немного жизнеспособных демократий. Скажу не без гордости, среди тех, кому удалось в те времена защитить принципы свободы и не допустить при этом обнищания собственных граждан, мы, скандинавы…»

«И «птенцы гнезда Петрова», вашего великого русского царя, и шведские банкиры и плановики, во времена Великой депрессии каждую неделю собиравшиеся в кабинете Гуннара Мюрдаля, и легендарное японское министерство международной торговли и промышленности, и сингапурские технократы, позволившие премьеру Ли Куан Ю (откровенный диктатор, выведший Сингапур из нищего третьего мира в первый, богатый. — М.К .) так гордиться якобы сугубо азиатскими ценностями, — это все варианты государства развития.

У данной идеологии есть еще две черты, о которых необходимо упомянуть. Как правило, она сочетается с элементами национализма или национального государственного строительства, чья вирулентность зависит от остроты геополитических конфликтов, в которые вовлечено государство. Война вообще очень часто способствует возникновению государства развития, поскольку в такие чрезвычайные периоды обычные финансовые опасения и соображения отбрасываются в сторону, приходится работать по принципу «Все для фронта, все для победы»…»

Так говорит башковитый Райнерт, и умному этого достаточно, чтобы понять, каким может быть государство развития в острейшем кризисе начала XXI столетия. Прощай, либеральный кисель!

Ибо даже в условиях сохранения власти в руках старой финансовой элиты (которая и довела Запад до нынешнего краха), один бес, придется сворачивать демократию. Ибо, как считает Э.Райнерт, в Европе и Америке вслед за финансовыми кризисами, похоже, наступает своя эпоха «постиндустриального феодализма» с громадной массой беднеющих простолюдинов и сверхвлиятельной, сверхбогатой элитой.

А где вы видели демократическо-либеральный феодализм, пускай и с приставкой «нео»? Нет, товарищи, тут вам не равнина, тут климат иной… Тут — вся власть в руках тех, у кого — власть/богатство. А остальным — терпеть и подчиняться. Радоваться маленьким заработкам — спасибо и за такие. Терпеть холод, кутаясь в два свитера (ибо отопление дорого). Не выходить на забастовки — иначе производство закроют и уведут в Малайзию. Мириться с тем, что на пенсию придется выходить в 80 лет, а сама пенсия будет мизерной. И голосовать только за тех, за кого скажут. Вот оно, неофеодальное и неосредневековое будущее как один из вариантов «рыночного развития» нынешнего Запада. Его гражданам (вернее, уже подданным) останется со слезами смотреть старые записи группы «АББА» и вспоминать о том, что еще в 1970–1980 гг. их родители или бабушки-дедушки зарабатывали по-царски на элементарной работе, имели кучу социальных гарантий, а в старости могли на свою пенсию ездить в круизы.