Главред: назад в СССР 2 - Сергей Анатольевич Савинов

[1] Драма, Драм, Драмтеатр — Калининский, а затем и Тверской академический драматический театр.

[2]«Спрут» (La piovra) — итальянский криминальный сериал с Микеле Плачидо в главной роли (первые четыре сезона). Выходил с 1984 года вплоть до 2001-го. Режиссеры Дамиано Дамиани, Луиджи Перелли и др.

Глава 24

Что самое интересное, воспоминания получились, так сказать, комбинированными — и кашеваровскими, и моими собственными. Мой реципиент знал о том, что сотрудники ОБХСС раскрыли дело о хищениях в ресторане «Березка», арестовали директора по фамилии Дерюгин, и тот не дожил до суда. Совершил суицид прямо в камере. А уже я сам вспомнил, что читал об этом в одной из подборок для нашего сайта. Игорь дал нашей Катерине задание подготовить топ громких преступлений советской эпохи, она специально для этого даже ездила в Тверь, в архив областного суда. И нашла, что в советском Андроповске раскрыли в разные годы несколько крупных хищений в общепите. Вот почему я тогда, во время разговора с Апшилавой и Кайгородовым, вспомнил о каком-то скандале, связанном с «Березкой». В тот момент не хватило дополнительных деталей, а теперь все встало на свои места.

Итак, Дерюгин повесился в восемьдесят втором, а позже, в восемьдесят девятом, утонул Жуков, директор прибрежного ресторана «Чайка». Несчастный случай во время прогулки на катере — напился и выпал за борт. Потом, когда уже разбирались, нашли, что он тоже воровал по-крупному и даже деньги вымогал у сотрудников за трудоустройство. Как бывший директор «Сказки», кафе-мороженого в центре. Кайгородов, помню, как раз об этом рассказывал. Совпадение? Не думаю. Уже два похожих случая, стоит обратить внимание. И еще… Два мертвых директора общепита в одном небольшом райцентре, пусть и с разницей в семь лет — тоже не очень похоже на случайность. То есть сейчас-то один из них пока еще жив, даже в страшном сне не предполагая, что через три года утонет. Вот только сам ли? Или помогут? Кстати, Соня тоже сказала, что Дерюгин не повесился, а был убит. Значит, это точно не теория заговора!

— Мне срочно нужен Эдуард Асланович, — я посмотрел на Круглова, потом повернулся в сторону сестринского поста. — У него сегодня уже нет выходного?

Оперативник кивнул, подтверждая мою догадку. Еще раз извинившись перед дежурной, я попросил разрешения воспользоваться телефоном. Набрал нужные цифры, которые уже помнил наизусть.

— Апшилава, слушаю, — раздался голос следователя.

— Эдуард Асланович, это Кашеваров, — представился я. — У меня тут есть соображения насчет нападения на Кантор. И еще мне нужен ваш друг Всеволод.

— Где вы? — Апшилава был лаконичен.

— В ЦРБ, куда отвезли девушку.

— Понял, скоро буду.

* * *

Нет ничего хуже, когда у тебя обламывается свидание с известной кульминацией. Однако некоторые причины все же достаточно веские — Соня Кантор была и остается моей коллегой. А теперь вдруг ее попытались убить или, как минимум, жестоко припугнуть из-за выданного мной задания.

Соня, похоже, наступила на хвост кому-то, кто проворачивает махинации с трестом ресторанов и столовых. Причем настолько сильно, что тот не просто засуетился, подкидывая ей анонимку с угрозами, но и дошел до прямого покушения. И это в восемьдесят шестом году, когда заказные убийства и пытки паяльниками еще только маячили на горизонте. С другой стороны, если мои догадки верны, и Дерюгину помогли повеситься, то на руках неизвестного воротилы уже есть кровь. И будет еще, если считать директора «Чайки» в восемьдесят девятом. Впрочем, я в душе больше Жеглов, чем Шарапов, воров мне не жалко, а вот чего точно не хочется, так это чтобы одной из жертв стала Соня Кантор. Эх, вроде бы еще не девяностые, а сволочи и уроды всегда найдутся.

Взять те же покушения. При советской власти они тоже случались. Одно из наиболее громких, к слову, даже в нашем регионе. Дело было в сентябре сорок четвертого, в разгар Великой Отечественной. Разведчики задержали подозрительную пару на мотоцикле — мужчину и женщину с документами сотрудников СМЕРШ. А выяснилось, что это перебежчик и его жена, которым немцы поручили ликвидировать Сталина. Случилось это под Ржевом. Покушение настоящие разведчики предотвратили, а вражеских лазутчиков потом расстреляли в пятьдесят втором.

— Здравствуйте! — в коридоре появился всклокоченный Апшилава, подошел к нам и поздоровался со мной за руку, вежливо улыбнувшись Аглае. — Рассказывайте, Евгений Семенович.

В этот момент с лестничной площадки вырулил Кайгородов, и приветствие в точности повторилось. Так, надо бы нам теперь скрыться от лишних глаз и ушей.

— Простите, можно нам где-нибудь разместиться, чтобы мы вам не мешали? — я вновь обратился к дежурной медсестре.

Та указала нам на дверь с красноречивой надписью «Посторонним вход воспрещен». В будущем вместо этого будут вешать таблички «Только для медперсонала», потому что появятся люди, которые себя к посторонним не причисляют. Даже обижаются, когда им на это указывают. А в Советском Союзе пациенты и их родственники понимали, что не везде можно и нужно совать свой нос. Вот что потом с нами всеми произойдет?

Апшилава с Кругловым и Кайгородовым разместились на продавленном диване, я усадил Аглаю на вполне комфортный стул-кресло, обтянутый дерматином винного цвета. А сам решил постоять, настолько меня подбрасывало от возбуждения.

Я коротко, но со всеми нужными деталями рассказал о своих подозрениях, тщательно маскируя отдельные факты под случайные догадки. Нельзя мне показывать свою излишнюю осведомленность. Иначе не только Краюхин будет присматриваться, но и всемогущая контора из трех букв. В переселение душ чекисты вряд ли поверят, скорее запишут в шпионы или просто закроют в дурку.

— Почти все то же самое говорила нам и София Адамовна, — задумчиво произнес Кайгородов. — Мы ведь как раз единую линию разрабатывали, что все ниточки тянутся в одно место. Не может же быть такого, что в четырех заведениях общепита директора исключительно ушлые попадаются. Значит, кто-то их туда ставит. И если Соня… то есть София Адамовна не ошибается, и Дерюгина все-таки убили…

— Сева, у нас же тут не Чикаго, — поморщился Апшилава. — Это у них там Аль Капоне заправлял во время сухого закона. Убивал всех без суда и следствия. А здесь просто воруют.

— Если бы у нас просто воровали, Эдик, нашего отдела бы не было. Состоял бы ОБХСС из одних бухгалтеров, и я был бы совсем не против, — усмехнулся Кайгородов. — Знаешь анекдот про довольных и недовольных советской властью[1]?..

— Так, давайте на этом остановимся! — Апшилава выставил вперед руки. — Что у нас в итоге нового?

— А новое у нас то, что Софию Кантор могут убрать, — вмешался я. — Дерюгина уже убили, чтобы лишнего не сболтнул.

— А вы с чего так решили, Евгений Семенович? — Кайгородов посмотрел на меня внимательным изучающим взором. — Человек не выдержал позора, свел счеты с жизнью…

— Вы сами-то в это верите, Всеволод? — я