Возрождение (Revival) - Kimiko

несколько раз ударив кулаком ему чуть выше паха, а после чуть выше солнечного сплетения. Блондин приставил к горлу старика тесак, второй рукой быстро находя оружие Себастьяна.

— Не впечатлил, — молодой сержант пусть и был на голову ниже и обладал гораздо меньшим опытом, быстро обезоружил и обезвредил истощенного жаждой и долгой поездкой капитана. — Я ожидал от грозного капитана Вудса куда больше. Вы меня разочаровали.

Себастьян предпринял попытку вырваться, но она была прервана увесистым тычком пистолета в живот.

— Не рыпайтесь, сэр, — Джим хищно улыбался, чувствуя полный физический и моральный контроль. — Вы знаете… Раз малышка Рейч так просит, я правда могу вернуться. Я думаю она будет совсем не против, познакомиться со мной поближе, — Джим пихнул бедрами возле капитана воздух, и второй, будто раненный старый хищник, собрал все силы и сделал рывок, который заставил сержанта выронить нож и упасть на землю.

Себастьян упал сверху, не давая возможности опомниться, и выстрел, который должен был прийти ему в живот, проскользнул мимо и врезался в стену амбара. Новым рывком капитан выбил из рук соперника пистолет, запоздало понимая, что обезоружил их обоих. Синхронно метнув взгляд в сторону глока, оба вцепились друг другу в шеи, чтоб не дать опередить себя. Несколько раз поменявшись позициями, капитан выпрямил спину, сидя на животе блондина, но тот снова пустил в дело руки и использовал полюбившийся ему приём, который продемонстрировала Дакота. Основанием ладони, именно там, где кисть смыкается с линией жизни, он ударил Себастьяну в нос, от чего тот моментально потерял ориентацию и завалился набок. Митчелл схватил пистолет и направил его дуло в грудь противника.

— Через мой труп, — по-животному проревел капитан. — Ты коснешься её только через мой труп, мразь!

По лицу сержанта снова расползалась мерзкая улыбка.

— Так точно, сэр.

Прозвучал оглушительный выстрел. Грудь капитана резко наполнилась воздухом, но выдохнуть он его как будто не мог.

— Я убью тебя… — прохрипел капитан, хватая сержанта за кисть, но он её легко вырвал.

— Очень бы хотелось тебя добить, чтоб ты не путался под ногами, но ты точно не заслужил милости, — сержант убрал пистолет за пояс, наклонился и схватил старика за ноги.

— Клянусь, я убью тебя…

— Почти поверил, — Митчелл волочил старика через всё поле Ранчо, не обращая внимания на стоны и угрозы. Наконец-то отпустив ноги Вудса возле очередного блока, он достал из кармана небольшую связку ключей и отпер двери помещения. В воздухе тут же повис до блевоты сладкий аромат гнили. Блондин пинком затолкнул туда старика и тут же захлопнул дверь, запирая её.

— Я убью тебя… Я убью тебя! — только и мог кричать капитан, судорожно пытаясь набрать в легкие кислорода. Он бессильно повернул голову и увидел стеклянные глаза усатого старичка, чей рот навсегда остался открыт в немом крике. Себастьян закрыл глаза, чувствуя, как холодеет тело.

«Милый…», прозвучал такой родной, но такой далёкий и почти забытый голос.

— Клаудия?.. Любимая… Мне так больно…

Родной силуэт присел возле капитана и что-то нежно коснулось его распущенных седых волос, будто легкий ветерок проник в душное помещение.

— Клаудия… Не уходи.

— Я больше не уйду. Теперь — нет, — её голос звучал приглушенно, как будто через подушку. — Хочешь, я спою тебе нашу песню? — в ответ Себастьян лишь слабо кивнул.

Рейч поглаживала волосы засыпающей Джо и еле слышно мурлыкала незнакомую колыбельную.

«Птица села на усталу ветлу.

Птица села и песнь завела,

И песнь её разнеслась по ветру,

Песнь о том, как ветла та цвела…»

Джо слегка улыбнулась, совсем не ожидая подобной заботы.

Себастьян тоже слегка улыбнулся, потому что у него совсем не осталось сил.

«Как не сломили ураганы, бури,

Как не склонили её к сырой земле,

Как не пугали зимы хмуры,

Как много силы в её стволе…»

На глаза Джо навернулись слёзы. Больше всего на свете она проклинала себя за то, что не может изменить уже содеянного.

На глаза Себастьяна навернулись слёзы. Больше всего на свете он винил себя за то, что не может помочь тем, кому он нужен.

«Робко отражаясь в водной глади,

Стремясь достать ветвями дна,

Она не ждёт, пока её огладят.

Она одна. Совсем одна…»

Джо приоткрыла один глаз, посматривая на Рейчел.

— Что это?

— Это… Не знаю. Но дедушка мне всегда её поёт, когда мне грустно, — она улыбнулась и мягко продолжила. «В одиночестве век свой коротает,

В одиночестве век свой и закончит.

И всё же ветер, что редко пролетает,

Куда лучше бесполезной рощи…»

Джо наконец-то уснула, сладко переворачиваясь на другой бок.

Себастьян наконец-то уснул, забываясь в сгустившейся темноте.

Одно различие: его сон — будет вечным.

Глава 19

Питер открыл глаза, не представляя, что сейчас должен перед собой увидеть.

Это оказался потолок. Самый обычный потолок среднестатистического дома. Первым делом парень ощутил, насколько мокрая и липкая под ним постель и вдруг понял, что с трудом может вспомнить, как он тут оказался. Софи, укус. Держащий его за шиворот Джим, плачущая Джо, напуганная Рейчел. О господи! Он же попал в капкан! Ривер сел на постели, понимая, что полностью голый. Рядом на полу маленькой комнаты стоял его рюкзак, следовательно, кто-то принёс сюда Питера, непонятно зачем раздев.

Он скинул с ноги простынь, замечая тугую свежую повязку. Встав, шатен прошёлся в поисках какого-нибудь зеркала, как вдруг дверь распахнулась.

В комнату вошла девушка, примерно лет двадцати на вид. Волосы немного ниже плеч вились ровными кудряшками и были темно-русого цвета. Она улыбнулась ему, и Ривер в ужасе метнулся к кровати, накидывая на свой пах простынь. У вошедшей в руках был поднос с едой, а сама она выглядела, как героиня дешевого ситкома. Бесспорно, она была фигуристой, но слишком уж дешевой. Темно-розовый топик на тонких бретельках обтягивал блестящую на солнце грудь. Джинсовые шорты, с небрежно обрезанными краями, едва ли прикрывали зелёного цвета трусики, видневшиеся при каждом её шаге.

— Вы проснулись? — она хихикнула.

Девушка бросала на него быстрые взгляды и не переставала улыбаться. И когда улыбалась, на щеках появлялись ямочки.

— Меня зовут Греттен, — имя довольно странное, но только она его произнесла и Питер сразу решил, что оно ей очень подходит. — Я рада, что вы очнулись. Столько дней не приходили в себя.

— Столько дней… — вторил ей Питер. — И сколько же? Где я вообще?

— Три дня, — девушка качнула бедрами, как-то показушно облизнув губы. — Вы на ранчо моего отца, не правда ли здорово?

— В-весьма… — растеряно пробормотал в ответ Ривер, пытаясь устоять на месте. — Я не помню,