Наследник огня и пепла. Том IV - Владислав Добрый

Вокулы и жадности Гвены, буквально заставившей меня взломать сокровищницу Орлинного Гнезда, денег там не убавлялось. Вот только тогда мне нечем будет платить долгобородам и горцам. Поэтому я решил попытаться стрясти деньги с города.

Это оказалось ошибкой. Удивительное дело, горожане были не против постоять на смерть против врага, который напал на их город, пусть и по вине одного из них самих. Но деньги… Деньги они отдавали с трудом.

Пришлось мне все же выкатить 20 000 дукатов из своих. Неожиданно, еще 10 000 дукатов внес Пьяго Тук, от имени гильдии ткачей. Впрочем, по условиям договора Король обязался торговать шерстью в первую очередь с купцами Караэна, отдавая остальным остатки — да, как ни странно, но откупаясь от осады, мы параллельно заключили и вполне взаимовыгодные договоры. В числе прочего я обзавелся писанным Королем собственноручно свитком, в котором Итвис назывались герцогами Караэна. С одной стороны, это налагало на меня вассальные обязательства перед Королем. С другой — делало Королевство союзником города. И еще длинный список обязательств по торговле, выдаче преступников, уступок и обещаний. Тщательно записанных и подписанных обеими сторонами. Так, например, впредь Король обещал при посещении Караэна «не убивать и не разорять дома и посевы горожан, без веского на то основания». Мне бы это важное соглашение и в голову не пришло. И очень зря — технически, Король мог повторять свой вояж в долину Караэна хоть каждый год. И ведя себя при этом примерно так, как сейчас. И он был в своем праве.

В результатах переговоров мало моей заслуги, зато много заслуг Вокулы. Поэтому и сбор выкупа я оставил на него. У меня были дела по важнее. Например, я довольно много времени проводил с Адель. Мы занимались танцами. Не только стоя. А еще, участок по соседству от поместья Итвис начал медленно обретать нужный мне вид. Силами зависимых людей, собранных с моих земель, запланированная мной перестройка шла на удивление быстро. И я не стал ждать, а решил начать проект, который задумал едва ли не в первый день своего пребывания в этом мире. Оставалось найти подходящих исполнителей. И у меня были на примете пара.

— Видите там дом? Это жилой дом. Отдельная комната, в которой могут жить два, или даже четыре, человека. Есть кровать, но всем остальным придется озаботиться самим постояльцам. Общая кухня, помывочная. Потом покажу внутри. Пойдемте сюда. Видите этот большой зал? Это для тренировок. Мне не смогли перекрыть крышей его полностью, поэтому там посередине здоровенная дыра. Но от ветра стены защитят, это главное. А вон там видите, самое главное. Пойдемте туда!

— Это трещал я. Как любой человек, искренне радующийся когда его задумка воплощается в жизнь. Караэнская осень была теплой, оставленные по моей просьбе фруктовые деревья все еще были одеты в листву. рабочие, в отличии от моего мира, относились к своей работе с большим уважением, поэтому все — от самой маленькой деревяшки, до самого последнего камушка, было любовно обработано, отточено, потерто, и со старанием установлено на место. Сугубо практичные постройки, которые я велел возвести, вызывали у меня ассоциации с чем-то японским. Все было идеально на месте. Я оглянулся на тех, кому показывал все это. И не увидел на их лицах ничего, кроме немного испуганной растерянности.

— так, ладно, — я остановился. — Дедушка Мо, что тебе не нравится?

Дедушка Мо, Репень и еще несколько охотников на чудовищ жались друг к другу так. Будто ухоженные дорожки и блестящие белизной свежей кладки стены пугали их. Неописуемые ужаса Кровавого Волока не пугали, а это пугает. Я знал, что так будет, поэтому перед нашей встречей я заслал к ним Вокулу. И, на всякий случай, Сперата. В качестве переводчика на человеческий. Охотники должны были уяснить — их гильдия в Караэне это не только место для ночлега и склад припасов. Это статус. Им больше не придется жаться по углам, скрываясь от владетельных сеньоров. Не рисковать быть принятыми за браконьров или просто быть ограбленными под любым предлогом. Но я видел — осторожный как старый вампир дедушка Мо все еще не решился. Или даже решил отказаться, но думает, как это сделать так, чтобы меня не обидеть.

— Это прекрасное место… Даже не знаю, достойны ли мы такого… — начал старик.

— Это уже мне решать, кто и чего достоин, — перебил я его и жестом поторопил. — Давайте сюда.

М вышли на небольшую площадь, окруженную лавочками. С одной стороны возвышение и стена. Похоже на маленький театр под открытым небом. Да, набросок я делал. Меня охватила беспричинная гордость — из той мешанины линий, которые я нарисовал, строители не только смогли выудить суть, но и воплотить это в камне красиво. Я подвел своих гостей к стене. Там возились вездесущий Вокула и Каас Старонот. Декан факультета алхимии, выуженный из подвалов где самозабвенно предавался своей страсти вместе с горной ведьмой (Гвена уверяла, что они и в самом деле сутками колдуют над всякими колбами, чанами и взгонными аппаратами) вытащенный на свет выглядел не очень хорошо. Объективно зеленый оттенок кожи, мешки под глазами, еще и постоянно близоруко щурится. Но голос был сильный, властный и энергичный. Он командовал несколькими рабочими, которые развешивали таблички. Каждая, как маленькое произведение исскуство, с козырьком от непогоды, фигурными зажимами для листа бумаги, и деревянными держателями для ярлыка заявки.

— Какие уже задания уже есть? — спросил я погромче. Каас на такую мелочь, как Магн Итвис, разумеется внимания не обратил. ответил Вокула.

— Оказывается, в темнолесье водятся твари, словно собранные из ветвей… — с оттенком удивления сказал Вокула. Я глянул на охотников. Они явно поняли, о чем идет речь. Вокула продолжил. — Мастер Каас сказал, что университет готов отдать за эссенцию из него двести золотых. Вернее, Университет готов поручится, что после того как она попадет к ним, они смогут сделать Слезе Жизни, способное даже потерянные руки заставить вырасти заново.

Вокула покачал головой. Все слышали о Слезе, но мало кто в неё верил.

— Потому я готов проспонсировать университет, поскольку это вложение может окупиться…

Я снова глянул на охотников. Сумма в двести дукатов на них произвела смешанное впечатление.

— Лезть в темнолесье за двести дукатов так же глупо, как и за тысячу, — тихо сказал дедушка Мо. — Какая разница мертвецу, сколько ему не заплатят?

— Что это там? — встрепенулся Репень. Я проследил за