Пиар по-старорусски - Михаил Федоров

– Что делать будем? – спросил Федя Простомира. – Не зная броду сунемся – как бы в омут не затянуло. Может, мальца какого поспрашать – кто здесь живёт да чем дышит. Всё не наобум.

– Времени нельзя терять, – ответил Простомир, – Филька со своим шаманом не дураки, могут что-то заподозрить. Понаедет сюда Филькиной дворни – втихую не управимся. Нет, надо сейчас всё спроворить. Да и – чувствую я – волхва самоедского здесь нету, да и охраны немного. Даже без моей помощи управитесь.

– Ну коли так, то я пошёл, – сказал Федя и направился к воротам. – Ребята, хату берём на арапа.

Простомир не успел ничего сказать, как Федя подошёл к воротам и, крякнув, просто навалился на них плечом. Толстые дубовые створки ввалились внутрь двора. Массивные кованые петли на четвертных гвоздях были вырваны с мясом. Федя прошёл во двор, легонько пнув здоровенного кобеля, так некстати для себя выскочившего из конуры. Оглушённый пёс отлетел под крыльцо и в дальнейших событиях участия не принимал. Другого кобеля пристрелил из лука второй из вбежавших в усадьбу. Больше живности там не оказалось.

Дверь в терем оказалась запертой изнутри на засов, но после ворот это было для Феди мелочью. Внутри дома оказалось пятеро сторожей. Докукины молодцы, не говоря им худого слова, просто перестреляли их из луков и перерезали ножами. Те и сообразить-то ничего не успели – так стремительна была атака. Двое спали после бессонной ночи, ещё двое присматривали за пленником да лузгали семечки. Пятый – тот, кого минувшей ночью усыпил Авессаломыч – бродил по терему, мучаясь головной болью. Наведённый сон – он ведь хуже водки. Голова с него трещит – ой-ёй-ёй!

Последним в терем вошёл Простомир. Как он и угадал, волшебной защиты в тереме не было, а с немногочисленным гарнизоном прекрасно подготовленные бойцы справились быстро и без шума. Федя, не озадачивая себя поиском ключа, без труда взломал дверь кельи, где томился Вася. Гигант так расчувствовался, что даже прослезился, увидев Васю живым и невредимым. Простодушный и прямой силач успел привязаться к этому странному чужаку, который был так не похож на жителей Новограда. И говорил не так, и умел многое, чего никто больше здесь не умел. Да и зря, что ли, его сам Простомир привечает!

Вася был обрадован и удивлён, с какой быстротой и эффективностью действовал Докука и его люди. А Федя между тем не собирался задерживаться в тереме:

– Всё, ребята, уходим.

Бойцы, не задавая вопросов и спокойно, без суеты, быстро вышли из дома и скрылись в лесу. Через десять минут конный отряд, увеличившийся на одного человека, лесными дорогами уходил в сторону Новограда.

Филипп был вне себя от ярости: как так – пленник исчез! Охрана перебита, ворота и двери взломаны и никто ничего не видел и не слышал! А тут ещё этот… Песец окаянный опять пьяный спит. Толку-то от него… Хитрый Песец одному ему известным способом находил где-то вино и каждый день ходил навеселе. Сильно не напивался, помня угрозу Филиппа лишить его платы за работу.

Филипп велел привести Песца. Слуги едва растолкали обленившегося самоеда. Когда шаман явился, Филипп сказал:

– В Новых Портянках терем разорили, охрану перебили, пленник исчез. Что думаешь по этому случаю?

– А что тут думать, боярин, смотреть надо, однако. Говорил я тебе – шаманскую защиту ставить надо, ты не захотел.

Филипп промолчал. Ничего ведь не возразишь этому блохастому и вонючему самоеду. Действительно, от волшебной охраны он отказался, помня слова Песца, что такую защиту трудно пройти, но легко обнаружить. Не человеку, конечно, а волхву. А Филипп очень боялся, что его тайный терем найдёт Простомир. Он – сила известная, а этот Песец, хоть и показал себя с хорошей стороны при пленении Докукина советника, Васи Зуба, да кто его знает, как он себя поведёт, когда в борьбу Простомир вступит? Тот ведь на своей земле, а Песец здесь – чужак.

– Пошли в Новые Портянки сходим, я гляну. Потом и скажу, кто там был.

– Не надо туда ходить, – ответил Филипп, – и так понятно, что Докукины люди налёт сделали и советники увели.

– Э, начальник! А как он это место нашёл? Может, у тебя предатель, а ты и не знаешь. Нет, надо идти.

Филипп согласился. Тут же велел седлать коней, взял с собой пятерых из дворни, посадили на коня Песца и выехали. Песец на коне ездить не умел. В тундре попривык на нартах с собачьей упряжкой да на оленях. Лошадь казалась ему слишком высокой, он всё время наклонял голову и прижимался к шее, чтобы было пониже. Вернее – чтобы казалось пониже. Ехать быстро он, конечно, не мог. Поэтому до Новых Портянок добрались только к вечеру. Разбитые ворота всё так же лежали посреди двора, дверь в терем тоже была выбита и висела на одной петле. Тела погибших уже увезли отпевать. Хитрого Песца за недолгое путешествие верхом, уже проклявшего всё на свете, вынули из седла едва живого. Филипп, видя, что от него сейчас толку немного, велел принести воды и окатить сомлевшего ведуна.

После водной процедуры Песец пришёл в себя и даже что-то замурлыкал по-своему.

– Не время сейчас песни петь, – сказал Филипп, – ступай в дом да глянь, может, узнаешь, как они это место нашли.

Песец не сразу пошёл в терем. Сначала он постоял в центре двора, оглядываясь по сторонам, как будто что-то вынюхивая и выслушивая. Потом начал бродить по двору по спирали, расширяющимися кругами. Дойдя до терема он, не останавливаясь на пороге, вошёл внутрь и стал бродить внутри здания, обнюхивая, как ищейка, каждую стенку, каждую половицу. Филипп шёл следом, внимательно наблюдая за действиями шамана.

Временами тот бормотал что-то на непонятном языке. То ли сам с собой разговаривал, то ли заклинания какие-то читал. В конце концов вошёл в келью, где держали Васю. Здесь Песца что-то заинтересовало, он стал обнюхивать стены, потолок, каждый вершок пола. Особенно заинтересовала его печь, около неё он задержался дольше, чем в других местах. Обнюхивая её, он внезапно и быстро запустил руку в поддувало и вытащил оттуда какое-то маленькое отчаянно вырывающееся, дерущееся, царапающееся, кусающееся и плюющееся существо.

– Вот, начальник, – сказал шаман, – у него и надо бы спросить, как Докука узнал об этом месте.

Существо (а это был, конечно же, Авессаломыч) перестало трепыхаться. Песец держал его крепко, не вырвешься.

– Ты кто такой? – спросил Филипп. – Отвечай быстро и честно. А не то беда будет.

– Напугал, – презрительно фыркнул Авессаломыч, – ничего ты мне не сделаешь.

– Так кто же ты такой? – словно не слыша дерзости, повторил вопрос Филипп.

– Да домовой я твой, бывший, – ответил Авессаломыч, – вот, за вещами пришёл, а этот басурман меня и сцапал.

Под печкой послышалось слабое шуршание. Авессаломыч насторожился.

– Почему же бывший?

– Ухожу я отсюда, другое место мне предложили. Получше!

– Чем же тебе здесь не глянется?

– Нарушил ты второй принцип мирного сосуществования, вот чем.