Свой дракон - Галина Львовна Романова

– Знаешь… – Он правой рукой вытащил лук, медленно кладя себе на колени. Конек под ним замер, лишь изредка осторожно переступая задними ногами. – Я ведь не собирался с тобой связываться. Я когда-то покинул Орден, пытаясь следовать своим путем… И сегодня мы могли бы разойтись мирно. – Тетива раскрутилась, одну петельку он набросил на рог, осталось незаметно и, главное, не прилагая лишних усилий и не делая резких движений, сделать то же самое со второй (а как это сделать незаметно для дракона и к тому же не глядя и без точки опоры?). – Но ты сам все испортил…

Тут Иер не выдержал и отвел взгляд.

И понял, что уж если кто что-то испортил, то только он сам. Ибо в тот же самый миг дракон атаковал.

Сторонний наблюдатель увидел бы, что дракон бросился вперед с закрытой пастью – не укусить, не разорвать, а лишь оттолкнуть противника. Но опустивший глаза Иер ничего не видел, а для коня и это было слишком. Рванувшись с места, он шарахнулся прочь, и его всадник впервые в жизни не успел среагировать. От толчка он вылетел из седла, запутавшись ногой в стремени, и со всего маха врезался в дерево.

Утро нового дня

После утренней разминки – наставники ограничились лишь небольшой пробежкой и комплексом упражнений – и завтрака ученики оказались предоставлены сами себе. До праздничного молебна в соборе оставалось еще часа два или три, и забегавшиеся накануне юноши впервые за полгода не знали, чем заняться.

В раздумьях Готик поднялся на крепостную стену, раньше у него не было для этого ни одной лишней минутки. Его снедало нетерпение: хоть одним глазком взглянуть на внешний мир! Столица, куда стремился каждый провинциал, находилась рядом, рукой подать.

С утра светило яркое зимнее солнце, на ослепительно-белом снегу лежали синие тени, краски были контрастными, видно было все далеко. После нескольких дней оттепели подморозило, так что приходилось внимательно смотреть под ноги, чтобы не поскользнуться на слежавшемся, заледеневшем снегу. Следя за тем, куда поставить ногу, Готик поздно заметил, что на крепостной стене он не один.

– Ох, как ты меня напугал! – воскликнул он.

Сидевший на парапете с таким видом, словно проторчал тут всю ночь, горец бросил взгляд в его сторону:

– Я знал, что ты идешь.

– Видел?

– Чувствовал.

Готик подошел, встал рядом. Вид отсюда открывался красивый, до городских предместий было каких-то несколько минут быстрой ходьбы по обочине заснеженной дороги. Снег на дороге был утоптан – ежедневно в Школу доставляли съестные припасы, а в преддверии праздника еще и привезли из ближайшего леса огромную ель, что сейчас ждала своего часа в соборе. Яркое зимнее солнце светило с чистого холодного неба, и под его лучами снег искрился и переливался. Запорошенные недавним снегопадом, крыши домов предместья, заборы, калитки и деревья казались сказочными. На улочках виднелись пестро одетые люди. Если хорошенько прислушаться, можно было различить далекий перезвон – в главном столичном соборе сегодня весь день будут звонить колокола. Городская стена с виднеющимися из-за нее крышами самых высоких зданий служила естественным фоном для всей картины.

Это – слева. А справа раскинулись поля, за которыми вставала серо-зеленая зубчатая стена леса. Извиваясь, поле наискосок пересекали река и дорога, разбегающиеся к разным сторонам горизонта. А прямо впереди и под ними внутреннюю стену опоясывал крепостной ров – темная полоса, отделявшая Школу Драконоборцев от остального мира надежнее, чем еще одна стена.

– Красиво…

– Ты куда вчера пропал? – вспомнил Готик. – Я видел, ты выскочил из командирского корпуса, как будто тебя дракон укусил. Хотел окликнуть, но ты припустил еще быстрее… И на ужине тебя не было. Что-то случилось?

– Ничего, – пробормотал горец.

– Но я же чувствую! Он… к тебе приставал?

– Кто?

– Ну… секретарь.

– Да ты что? – Авидар рассмеялся. – Как тебе такое в голову могло прийти?

– Ну вообще-то за мужеложство наказывают, и довольно сурово. – Под пристальным взглядом горца Готик немного смутился. – Вплоть до смертной казни. А ты – мой друг, и я беспокоюсь…

– Что ты сказал? – Глаза Авидара как-то странно блеснули.

– Ты – мой друг…

– Нет, до этого? Про наказания!

– Мужеложцев казнят. Знатного человека – вешают, как простолюдина. Священника или монаха вешают в клетке, обрекая на голодную смерть, а простолюдина…

– Убивают, значит, – пробормотал горец, кусая губы.

– Авидар… – Готик поколебался – в свете того, что он только что сказал, этот жест мог выглядеть предосудительно, – но коснулся плеча горца: – Ты – мой друг. Я не хочу, чтобы тебя убили. И я никому не скажу…

– Я тоже, – горец накрыл его ладонь своей рукой, – не хочу, чтобы убили кого-то еще.

Юноша уже открыл рот, чтобы спросить, что его друг имел в виду, но в это время снизу раздался голос, подействовавший, как удар кнута, и заставивший их отпрянуть друг от друга:

– Молодые люди, что вы там делаете?

Переглянувшись, приятели одновременно бросили взгляд вниз. Горец так вовсе с типичным для жителя гор презрением к высоте еще и перевесился через край. У медленно открывающихся ворот, ведущих на подъездной мост, гарцевали на застоявшихся конях несколько рыцарей. Один из них смотрел вверх. Это был сэр Альдон.

– Что вы там делаете? – повторил он.

– Видами любуемся, – быстро ответил Готик.

– Красиво! Сверху все видно, как у нас в горах, – поддержал его Авидар.

– Хочется на волю? – Голос пожилого мистика дрогнул. – Посмотреть на праздник?

– Да… Хоть одним глазком.

– Понимаю, – тепло произнес рыцарь. – В прежние времена ученики получали не один, а три выходных в месяц, в один из которых им дозволялось выходить в город. Особо отличившимся в учебе брат-казначей при этом выделял немного денег – на эль и… прочие удовольствия. А на День Создателя Школа отдыхала пять дней, при этом отличники могли повидать свои семьи, даже съездить на короткую побывку домой, если успевали уложиться за пять дней туда и обратно.

Юноши переглянулись и завистливо вздохнули. Готик подумал о дедушке, матери, младших сестре и брате, а также нареченной невесте. Через год должна была состояться их свадьба, и как раз накануне наступления очередного Года Дракона мог родиться их первенец. Но драконоборцам запрещают официально жениться. Девушка, которая с четырех лет воспитывалась заложницей в замке баронов Дольских, теперь должна стать невестой младшего брата Готика. И наплевать, что жених моложе невесты на четыре с половиной года! Договор между семьями заключен, и брак состоится! А перед наступлением Года Дракона или после его завершения – не суть важно.

– А почему все не так в этом году? – Горца интересовали более прозаические вещи, хотя ему-то что? Он и за десять дней до своих родных мест не доберется!