Хранительница - Лин Петрова

срочно что-нибудь придумать для поднятия настроения.

Уже стемнело. Ребята развели костер для приготовления ужина. Завтра снова в бесконечный путь. Никогда не любила долгую дорогу, она утомляет. Люся присоединилась к нам. Мы с Линой расплели волосы, с удовольствием массирую голову, прищурившись от удовольствия.

Мои животные умотали на охоту, поэтому мы сидели маленькой кучкой, тихо переговариваясь. В игры не поиграть, поэтому я решила рассказать детям сказку про Ивана Царевича и Серого Волка. Упоительно вспоминала и рассказывала сказку из моего детства. Мама Ева часто читала детворе детские книги, с чувством изображая интонации и мимику. Вот и сейчас я повторяла её интонации. Когда закончила, оказалось, что весь народ собрался вокруг нас, с искренним интересом слушая новую интересную для них историю.

Игнат грустно вздохнул. Все-таки, мысли о доме и его детстве навевали грустные и ностальгические мысли. Если я здесь останусь, меня ждет та же история.

Пора наверно укладываться спать. Утро вечера мудренее, не зря народ сказывал.

Сегодня ночь была теплая, и ребята отпустили шавалов попастись на вольные хлеба. Мы устроились неподалёку от костра, и, едва моя голова коснулась земли, я уснула.

***

Под утро на нас напали. Дикие.

Я проснулась от бешеного рёва озверевшей толпы. Ребята вскакивали со своих мест и тут же бросались в бой. Но эффект неожиданности все же сыграл. Вокруг стоял лязг от мечей и стон раненых с обеих сторон. В предрассветной мгле фигуры Диких казались серой тенью. Страх, животный ужас охватил меня. Дети проснулись и судорожно оглядывались. Лина, широко открытыми растерянными глазами, со страхом смотрела на Диких. Марк смотрел на захватчиков и старался прикрыть сестру спиной. Маленький отважный мальчуган. Даже сейчас он думает о сестре. Я судорожно осматривалась по сторонам, прятать детей было некуда. Марк начал оглядываться, в надежде найти хоть какое-нибудь оружие и защитить себя и сестру.

Я подскочила к ним, заглянула ему в глаза и покачала головой:

— Лину сбереги — прошептала я, и быстро накрыла детей одеялом, авось и в этот раз повезет.

Я подняла голову к небу и прошептала:

— Помоги им.

Дикие были повсюду. Они злобно порыкивали, махая мечами налево и направо. А мне деваться было некуда и именно в этот момент, меня заметил один из этих озверевших тварей. Он радостно оскалился своей гнилой улыбкой и двинулся в мою сторону. Страх сковал все моё тело, в груди что-то сжалось, дыхание от спазма гортани стало шумным и прерывистым. Я поняла, что это мой конец. Живой этим тварям лучше не попадаться, Игнат весьма красочно описал последствия. Значит, сегодня я умру.

Закрыла глаза, внутренне соглашаясь со своим решением. Глубоко вдохнула воздух всей грудью, как будто хотела напоследок надышаться. Меня охватило равнодушное спокойствие. Я выдохнула и открыла глаза. Тварина был уже рядом, я почувствовала его смрадное дыхание.

«Одна не уйду», решила я. Этого с собой на тот свет прихвачу. Сделала шаг назад и ногами почувствовала преграду на земле. Опустила глаза. На земле лежал труп одного из захватчиков, возле его открытой окровавленной ладони лежал меч. Быстро схватила его и выпрямилась. Беглым взглядом окинула обстановку вокруг. Бой шел не на шутку, вокруг валялись тела Диких. Столичные давали достойный отпор захватчикам. У меня начала просыпаться маленькая надежда, что сегодня я не умру. Я встряхнула головой, отгоняя эту мысль. Когда принимаешь решение, нельзя давать себе лазейку на надежду. Выживу — хорошо. Если нет, то я сама приняла такое решение. Судьба значит такая. Мои животные именно сегодня ушли в лес. Если бы, да кабы. Так сложились звезды.

Я сжала меч в правой руке, готовясь к схватке. И тут ощутила, что левая ладонь горит огнём. Я раскрыла ладонь, поднеся её к лицу. Мой детский шрам покраснел и причинял боль. Она пульсировала, то ослабевая, то причиняя немилосердную боль, заставляя сжимать зубы. Рассуждать, почему он так себя ведет времени не было. Спасусь — подумаю. И перевела взгляд на Дикого, разглядывая его в упор.

Он совершенно не ожидал от меня сопротивления. Думал, наверно, схватит и потащит как овцу на заклание. Ой, какой ты предсказуемый. У тебя на лице все твои движения написаны. Он начал яростно махать мечом. Отбить, отклониться. И снова ждать следующего движения. С каждым своим выпадом, он делал шаг в мою сторону. Я отступала, так как понимала, что на его стороне мужская сила. Один удар и я свалюсь. Значит, шансов у меня нет. Будет только одна возможность до него добраться, и я должна ей воспользоваться. Тут его взгляд переметнулся за мою спину, он радостно оскалился. Обернуться, значит по-глупому подставиться. Я быстро припадаю на одно колено и делаю на нем разворот, выбрасывая руку с мечом вперед.

Меч входит в мягкое податливое тело, на меня смотрит недоуменный взгляд Дикого. Его занесенный для удара меч выпадает из ослабевших рук. Теперь мой быстрый разворот в обратную сторону и то же самое движение. Тот, отвлёкшись на смерть своего собрата, стоял с открытым ртом, не ожидая от меня удара.

Я вытащила меч, равнодушно смотря на упавшее тело, и обтерла об траву. Обернулась на детей и облегченно вздохнула. С ними пока что все в порядке. Они как мышки затаились, стараясь ничем не выдать своего нахождения. Я повернула голову, оценивая обстановку. Диких было очень много, но ребята держались как могли. Многие из них раненые, но продолжали стоять в строю и встречая вражин лицом к лицу. Мне что теперь? Стоять ждать с моря погоды? Нужно помочь ребятам, чем смогу.

Эх, помирать — так с музыкой. И осторожно начала двигаться к эпицентру.

Время растянулось в бесконечность. В душе полное равнодушие. Подключились какие-то звериные инстинкты замечать каждую мелочь и малейшее движение. В голове пусто, но параллельно шла оценка моих движений. Откуда-то появилась точность и ловкость в моих движениях. Рука с мечом делала обманные движения и решительно рубила Диких. Вот я ловко увернулась от одного. Ощущение, что тело само знает, что делать. Сейчас я не буду об этом думать, мне нельзя отвлекаться. Я подумаю об этом потом.

Краем глаза увидела, что Эвальд упал, отвлеклась на долю секунды и почувствовала на левом предплечье удар. Я скосила глаза, там расплывалось кровавое пятно. Боль я совершенно не почувствовала. Странно. Наверно шок. Вот и хорошо, боль тоже отвлекает.

Многие ребята работали в паре, но после того, как Эвальд упал бездыханным, Ольгерда стали окружать. Я метнулась к нему и встала спиной к его спине. Он