Слепой в зоне - Андрей Воронин

– Все, стоим.

Потянулись минуты молчаливого ожидания. Охранник ни о чем не спрашивал, Анжелика ни о чем не заговаривала. Она лишь всматривалась в улицу сквозь имевшее зеркальное покрытие стекло джипа. И тут охранник заметил стоявшую метрах в двадцати – двадцати пяти машину адвоката Петрова. Тот как ни в чем не бывало сидел в автомобиле, не подавая и вида, что кого-то ждет. Не желая, чтобы хозяйка посчитала его слишком любопытным, охранник, будто невзначай, покосился в зеркальце заднего обзора. На коленях Анжелики стояла сумка. Женщина нервно теребила пальцами кожаный ремешок ручки.

«Наверняка в сумке большая сумма денег, – решил Владимир Петрович. – Впрочем, что мне до того, пусть сами выкарабкиваются из неприятностей. Сами рискуют. Меньше знаешь – за меньшее отвечаешь». По улице время от времени проходили люди – кто в форме, кто в штатском. Всех их проглатывала выкрашенная темно-синей краской дверь СИЗО. Оттуда пока еще никто не выходил.

«Пересменка, – вычислил Владимир. – Большая часть персонала меняется именно в это время». Наконец поток входящих иссяк, и минут через пять из дверей стали выходить другие люди. Начинающий лысеть, лет под сорок мужчина, коренастый, с невыразительным взглядом, вышел на улицу. Он неторопливо зашагал по узкому тротуару прямо под высокой стеной, в которой вместо окон виднелись прямоугольники, заложенные стеклянными кирпичами. И вот тут-то Владимир Петрович своим натренированным взглядом заметил: адвокат приложил ладонь к стеклу, подавая знак Анжелике. Да, именно ей он подавал знак и именно в связи с появлением «лысоватого». Женщина вздрогнула, поглубже вздохнула и взялась за ручку дверцы.

– Ты сейчас пойдешь за нами, – прошептала она охраннику. – Но держись в отдалении, чтобы…

– Чтобы меня не видели? Или… – скороговоркой спросил Владимир Петрович, потому как времени на объяснение оставалось мало.

– Чтобы он, – Анжелика указала пальцем на идущего по улице надзирателя, – видел, но не, испугался тебя. Ты мне нужен как пугало, но неприметное пугало.

И ничему не удивляйся. Ясно?

– Ясно, – Владимир Петрович в оставшиеся десять секунд должен был решить – прихватить ли с собой пистолет или же пойти безоружным.

«Все-таки с ментами дело имею, – подумал он так, словно сам никогда и не числился в этой категории служивых людей. – Лучше оружие, от греха подальше, в машине оставить, а то потом неприятностей не оберешься, статья повиснет крутая».

Анжелика бросила на него строгий взгляд и вышла из машины. Надзиратель, идущий под высокой стеной и поглощенный своими мыслями, не заметил женщину, выбравшуюся из автомобиля. Одет он был достаточно бедно, чтобы не испытывать удовольствия, разглядывая богатых людей.

Анжелика дождалась, пока он минует джип, затем быстро пошла следом.

Расстояние между ними сокращалось. Владимир Петрович шел, как и было уговоре, но в отдалении. Он не мог слышать слов, с которыми Анжелика обратилась к надзирателю. Он мог только догадываться по выражению их лиц, по жестам, о чем идет разговор.

– Простите… – Анжелика, боясь, что надзиратель постарается избежать разговора, схватила его за рукав .пиджака.

– Вам чего, девушка? – надзиратель посмотрел в один конец улицы, в другой.

Он быстро оценил обстановку. Чужие ходили здесь редко, крепко сбитого же мужчину в годах он видел впервые. «Значит, он с ней, для подстраховки, – решил надзиратель, – лучше не дергаться и выслушать ее. Скорее всего предложит взятку… А то, что своих поблизости нет, так это и к лучшему. Потом не будет разговоров».

– Я хочу предложить вам деньги, – горячо зашептала Анжелика.

– Не будем говорить об этом здесь, – торопливо оборвал ее надзиратель, отметив про себя: деньги – это хорошо, если, конечно, не попросит взамен чего-нибудь невыполнимого.

Он прикинул – чьей родственницей, женой или любовницей может оказаться Анжелика. В СИЗО в этот момент сидело несколько богатых людей, но самым заметным из них несомненно был Аркадий Геннадьевич.

– Пройдем вперед, – предложил надзиратель, – я знаю место, где можно поговорить.

– Учтите, я не одна, – предупредила Анжелика.

– Я уже понял, – надзиратель кивнул в сторону Владимира Петровича.

– Вам незачем его бояться, он только сопровождает меня и слушается каждого моего слова.

Надзиратель высвободил рукав и двинулся впереди Анжелики. Та, судорожно сжимая в кулаке ремешок от сумочки, последовала за ним. Дойдя до небольшого скверика, надзиратель свернул в аллейку и прошел к маленькой круглой площадке в центре сквера. Посередине площадки высился камень с вызывающей удивление надписью, выбитой на нем. «Здесь будет установлен памятник в честь шестидесятилетия Октября», – гласили полустершиеся строки на отполированной грани камня.

Вокруг оригинального монумента расположились скамейки без спинок, сооруженные из толстых деревянных брусьев. Их уже давно никто не подновлял, не пропитывал олифой, не красил. Древесина сгнила и местами выкрошилась.

Надзиратель остановился на дорожке, засыпанной битым кирпичом, сквозь который пробивалась густая трава, и повернулся лицом к Анжелике. Та нервно обернулась. Владимир Петрович присел на невысокую ограду сквера и не таясь наблюдал за ними.

– Я знаю, вы имеете доступ в камеру моего мужа.

Надзиратель прищурился. Анжелика поспешила уточнить:

– Аркадия Геннадьевича Шанкурова.

– Вон что… – покачал головой надзиратель. – Трудно ему придется.

– Знаю, не об этом сейчас речь. Вы согласитесь передать ему одну вещь?

– Смотря что.

– Это не оружие, не наркотики, – заторопилась Анжелика. – Вот, – она распахнула сумку и приподняла ее так, чтобы надзиратель мог заглянуть внутрь: на шелковой подкладке дна лежала трубка радиотелефона.

Надзиратель присвистнул:

– За такое я могу лишиться работы.

– Но вы же сами понимаете… – Анжелика подпустила в голос почти непритворную плаксивость. – Он не уголовник, не насильник, даже не аферист. Он виноват в дорожном происшествии.

– Знаю.

– Так вы ему передадите?

– Об этом можно договориться.

– Сколько вы хотите? – спросила Анжелика и, не дожидаясь ответа, вытащила из сумки бумажник. – Телефон ему можно дать всего лишь на час, а затем незаметно забрать – никто и не узнает об этом.

Надзиратель не решался назвать цену. С одной стороны, он боялся продешевить, с другой – понимал, услуга от него требуется пустяковая. Всерьез навредить следствию при помощи телефона Шанкуров не сможет, поэтому и спросят с надзирателя не по всей строгости, если откроется то, что он передал трубку в камеру. Даже работу он, возможно, не потеряет. Да и разве это работа? Все равно он собирался увольняться, лишь только освободится место в частной охранной фирме, которое ему обещают вот уже три месяца.